Убедившись в том, что Челматкин действует по-хозяйски и в указаниях не нуждается, Поддубный решил проведать семейных офицеров, посмотреть, как они устраиваются, и узнать, все ли довольны жильем. Посещение квартир офицеров он считал своим служебным долгом. Ведь летчик живет в семье, и от того, какие у него отношения с семьей, во многом зависит успех по службе. И не одну офицерскую семью сохранил он от распада своим вмешательством.
Прежде всего командир полка решил зайти к капитану Маркову -- отцу четырех малолетних дочерей и мужу больной жены.
Капитан Марков занимал квартиру на втором этаже первого подъезда. В тот момент, когда Поддубный поднимался по лестнице, его неожиданно перехватила Вера Иосифовна.
-- Обходите нас, командир? -- в шутливом тоне, но с ноткой обиды в голосе спросила она. На лестнице было темно. Вера Иосифовна неожиданно обняла Поддубного за шею, прижалась к нему и осыпала горячими поцелуями.
-- Ох, соскучилась! -- трепетно вздохнула она.
-- Вы что, Вера Иосифовна, не ошиблись часом? -- пробормотал он.
-- Чш-ш...
-- А где Степан Михайлович?
-- С Вовкой возится. Сын для него -- это все. Да зайдите же к нам хоть на минутку! -- Она крепко схватила его за руку и потащила к себе в квартиру.
"Вот сумасшедшая!" -- Поддубному вся кровь бросилась к голову, так ему было неловко и неприятно.
Вера Иосифовна тем временем окликнула мужа:
-- Погляди, Степа, кого я поймала на лестнице. Чурается нас, ни за что идти не хотел. Приглашаю на новоселье, а он упирается, как некое животное...
Дроздов, играя с сыном, ползал по полу, подбрасывая на спине Вовку и изображая из себя лошадь. Увидев командира, поднялся, извинился.
-- Кто это там дразнит наших? -- спросил он, имея в виду вылет двух перехватчиков.
-- Известно кто. Тот, кого вы из рук выпустили.
-- Было нарушение границы?
-- Нет, до этого не дошло.
Поддубный, разговаривая с Дроздовым, старался не смотреть на Веру Иосифовну. А той хоть бы что! Юлой крутилась перед ним, пышная ее прическа так и мелькала... "Ой, Степан Михайлович, не зевай, а то наставит тебе женушка рога..." -- подумал Поддубный.
-- Вы, Иван Васильевич, как будто помолодели и посвежели здесь, -- не унималась Вера Иосифовна, бросая на Поддубного кокетливые дразнящие взгляды. -- Да, похорошели и помолодели. Видно, на пользу вам холостяцкое житье!
-- Да и ты, мамочка, не того... -- заметил Дроздов и повернулся к Поддубному. -- Посмотрите только, что делают чудеса химии...
Только сейчас командир обратил внимание на то, что Вера Иосифовна уже не светловолосая блондинка, какой была раньше, а самая настоящая Кармен.
-- О, да вы обновились! Прямо как чудотворная икона... А я и не заметил, -- сказал он насмешливо, скрывая свое смущение, и провел ладонью по щеке -- не осталось ли на ней следов помады...
-- Прическа "фантазия"! -- с артистическим жестом воскликнул Дроздов. -- Последний крик моды. А ля Париж.
-- Смейтесь, черти языкатые! -- Вера Иосифовна схватила швабру и ринулась в атаку на мужчин. -- Не для себя же мы, женщины, стараемся красоту наводить, а для вас, черти полосатые! А ну спасайтесь!
Вовка сперва не разобрал, в чем дело, а потом, сообразив, рассыпался звонким смехом.
-- Чудотворная икона! Ха-ха! Чудотворная икона!
-- А тебе чего, сорванец ты этакий! -- напустилась на мальчика Вера Иосифовна. -- Если бы вы знали, Иван Васильевич, до чего он вредный, этот мальчишка! Что он вытворял в дороге -- трудно себе даже вообразить! Ох, намучилась я с ним, не приведи бог! -- и Вера Иосифовна, жеманясь, закатила глаза и глубоко вздохнула.
Дроздовы были простые, веселые люди. С ними шути сколько угодно, никто не обидится. И Поддубный любил проводить свой досуг в этой семье. Но сегодня он никак не мог отделаться от неприятного ощущения, вызванного нелепыми поцелуями Веры Иосифовны и этим ее "ох, соскучилась!", сказанным столь недвусмысленным шепотом. Он очень неловко чувствовал себя перед Дроздовым, будто виноват был в чем-то, и поспешил ретироваться:
-- Простите, добрые люди, но мне еще нужно кое к кому зайти.
-- Убегаете? -- съязвила Вера Иосифовна.
-- Приходится, -- многозначительно ответил командир, затворяя за собой дверь.
-- Ну, раз вы уходите, -- крикнула ему вдогонку Вера Иосифовна, -- то можете и не возвращаться. Я обиделась. Понятно?
Поддубный ничего не ответил.
Капитан Марков все еще возился с багажом, проталкивая в дверь какой-то тяжелый, обшитый мешковиной ящик. Поддубный подсобил ему, затем помог внести швейную машину.
-- Ну, как будто все, -- капитан провел рукавом тужурки по взмокшему лбу. -- Спасибо за помощь, товарищ подполковник.
Его маленькие дочери уже спали. Жена была в спальне. Но, услышав в передней голоса, выглянула из-за двери, прикрывая полами халата округлый живот.
-- С приездом, Лина Трофимовна! -- поздоровался Поддубный. -- Как вы себя чувствуете? Как дочери?
-- Ничего, спасибо, -- ответила женщина. -- Но объясните мне, за какие грехи привезли нас сюда? Мало мы наглотались в пустыне песка, что нас сюда на трескучий мороз...
Она напряженно смотрела на Поддубного сквозь очки, одно из стекол которого пересекала трещина. Казалось, вот-вот женщина заплачет.
-- Успокойтесь, Лина Трофимовна. Не так уж тут плохо, как вы думаете, а если уж нас послали сюда, то, значит, мы здесь нужны.
Лина Трофимовна была миловидная женщина, но характером нервная и злая.
-- Лучше бы отправили сюда тех, кто вдоволь насладился театрами, концертами, телевизорами. А то -- нет! Из песчаной пустыни да в снежную! Хорошо?!
-- Лина, перестань, -- прервал ее Марков.
-- А ты молчи! -- напустилась она на мужа. -- Тебе что? Сел на свой самолет и полетел. Тебя и накормят, и оденут, и спать уложат. А я?.. Ну где, скажи пожалуйста, я возьму молоко для детей? Опять сухим или сгущенным пусть питаются?
-- Будет молоко, Лина Трофимовна, -- сказал Поддубный. -- Здесь есть свое хозяйство, коровы. Все семьи, у которых маленькие дети, будут получать молоко. Овощи тоже есть. Поднажмем на военторг -- все будет.
Эти слова заметно успокоили женщину, и она немного остыла.
-- Ну, если так, тогда еще ничего.
-- Так, Лина Трофимовна. Не беспокойтесь. Все будет в порядке. А пока будьте здоровы. Отдыхайте с дороги и не расстраивайтесь.
-- Спасибо, что наведали.
Командиру полка сделалось как-то хорошо и легко. Вот ведь ничего особенного не сделал он, просто наведался по-дружески, а все же успокоил одну семью. Уже не нужно будет летчику что-то доказывать жене, убеждать ее и оправдываться перед ней.
Напротив, через площадку, была квартира начштаба полка. У этого офицера дети взрослые: сын учится в институте, а дочь -- в техникуме. И командир полка прошел мимо этой квартиры. А если б вошел, то увидел бы довольно любопытную картину: подполковник Асинов сидел на стуле, закатав до колен штаны, а жена его -- пожилая, элегантная дама -- натирала снегом ноги своего мужа. Боком выходили хромовые сапожки...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
