Как по сигналу, Магдалена повернулась кругом. На ее лице, полном страсти, проступил ужас.
– О боже! Это не то, что вы думаете.
– Держу пари. – Ева двинулась вперед.
Рорк залюбовался ее воинственной походкой, но долго любоваться ему не пришлось. Ева заехала ему кулаком по лицу.
– Чтоб мне сгореть! – Его голова откинулась, он ощутил во рту кровь.
Магдалена вскрикнула, но даже глухой уловил бы за этим возгласом ужаса сдержанный смешок.
– Рорк! О, мой бог, у тебя кровь идет. Постой, позволь мне только…
– А теперь не смотри, – как ни в чем не бывало продолжала Ева. – Но он не один. – Она достала Магдалену коротким прямым ударом по корпусу. – Сука, – добавила Ева, когда глаза Магдалены закатились, и она рухнула на пол без сознания.
Рорк взглянул на поверженную Магдалену.
– Чтоб нам всем сгореть.
– Убери этот мусор из моего дома. – С этими словами Ева удалилась той же воинственной походкой.
В вестибюле она поравнялась с Соммерсетом. Наверное, это выражение на его лице можно считать улыбкой, подумала она, хотя и не была твердо уверена.
– А тебе советую быть поосторожнее. Так растягивать губы – лицо напополам треснет.
– Мне хотелось аплодировать, но я решил, что это уж слишком.
Ева не удержалась от короткого смешка, но продолжила путь.
У Рорка все лицо пульсировало болью, его чувства были оскорблены. Он переступил через безжизненное тело Магдалены. Выйдя в вестибюль, он бросил ледяной взгляд на Соммерсета.
– Приберись там.
– С величайшим удовольствием. – Но Соммерсет выждал еще секунду, провожая взглядом Рорка, пока тот поднимался наверх вслед за своей женой.
Он нашел ее в спальне.
– Черт меня побери со всеми потрохами, ты же прекрасно знаешь, это была подстава! Ты прекрасно знаешь, что я бы к ней не прикоснулся даже пальцем!
– Да-да, как же, как же. – Ева движением плеч сбросила пальто и отшвырнула его в сторону. – Я подставу за милю чую, а уж твое лицо я изучила отлично. Я не увидела на нем удовольствия. Я увидела досаду.
– Правда? Ты говоришь правду, черт бы тебя побрал? Что ж, если ты знала, что это подстава, и видела, что мне это не нравится, какого черта ты мне врезала?
– Хочешь знать, да? – Ева повернулась к нему. – Потому что ты мужчина.
Прищурившись, не сводя с нее глаз, Рорк прижал руку к разбитым губам в попытке остановить кровь.
– Может, заодно скажешь, как часто мне следует ожидать, что ты расквасишь мне нос из-за моей злосчастной принадлежности к мужскому полу?
– Честно говоря, не знаю. – Он был в такой ярости, у него был такой оскорбленный вид, что ей хотелось сорвать с него одежду и впиться в него зубами. – Честно говоря, я просто считаю, что ты заслужил хорошей трепки.
– К чертям собачьим! Я вообще уже женщинами сыт по горло. – Нелепость ситуации начала доходить до него сквозь гущу злости и обиды. – Вы – непредсказуемые и опасные существа.
Ева покачалась с носка на пятку, согнула колени.
– Боишься дать мне сдачи? Давай, лихой парень. Тебе врезали за то, что ты мужчина. Вот и веди себя соответственно.
– А тебе нужен мужчина, да? – Они оба одновременно начали кружить, стараясь зайти друг другу за спину. – Ладно, получишь. Послушаем, что ты запоешь, когда я тебя свалю.
– Смотри, как мне страшно. Аж вся трясусь. – Ева сделала ложный выпад левой рукой, перевернулась и выбросила ногу. – Со смеху, – добавила она.
Рорк блокировал предплечьем первый толчок, потом второй, провел подножку, но она перепрыгнула через его ногу. Он оттеснил Еву к кровати, оценил на глазок расстояние, сделал стремительный поворот и опрокинул ее.
Ева упала на спину, прямо на кровать, но, когда Рорк нырнул за ней следом, откатилась в сторону и опять вскочила на ноги.
– Так легко не выйдет!
– Кто сказал, что я хочу легко?
Он тоже скатился с кровати и вскочил на ноги, и ей пришлось признать, что двигается он стремительно и ловко. Ева, танцуя, отпрыгнула назад, попыталась нанести длинный удар по корпусу. Он блокировал. Тогда она двинула локтем и ощутила контакт. Ева отступила. В конце концов, она вовсе не горела желанием уложить своего мужа на больничную койку. Ей нужно было от него кое-что другое.
Но если он слегка охромеет, она будет не против. Так ему и надо. Ева начала опускать пятку ему на ногу, но Рорк бросился на нее и сбил с ног.
Они сцепились, вместе скатились с невысокого возвышения, на котором стояла кровать, пересчитав ребрами ступеньки, и оказались на полу. Ева сверху.
– Готов выбросить полотенце? – спросила она, задыхаясь.
– Нет. – Рорк скрестил ноги ножницами, захватил ее и поменял местами с собой. – А ты?
– Черта с два. – И Ева разорвала на нем рубашку.
– Придется тебе за это заплатить.
– А ты заставь меня.
Рорк сгреб ее за ворот рубашки и разорвал спереди до самого пояса. Под рубашкой у нее висели на цепочке подаренные им огромный бриллиант и медаль с изображением святого. Рукава рубашки повисли на ремнях плечевой кобуры.
– Чертов коп, – пробормотал Рорк, расстегивая кобуру.
– Чертов уголовник.
– Бывший. Судимостей нет. – Рорк прижался разбитыми губами к ее губам и выругался, заново ощутив боль. – Рука у вас тяжелая, лейтенант. – Он чуть-чуть приподнялся и заглянул ей в лицо – нахально-дерзкие карие глаза, вызывающая улыбка на губах. – Ты моя чертова Валентина!
Ева засмеялась, схватила обеими горстями его волосы.
– Надеюсь, ты не шутишь, приятель.
Ей хотелось съесть его. Не торопясь, смакуя каждый кусочек. Ева сорвала с него остатки рубашки и вцепилась ногтями ему в спину. Она видела нечто большее, чем недовольство на его лице, когда Магдалена бросилась ему на шею.
Она увидела то, чего могла бы и не увидеть, если бы они с Рорком в свое время оказались настолько глупыми, безумными, слепыми, чтобы пройти мимо друг друга.
– Я люблю тебя.
Ева вонзила зубы ему в плечо и ахнула, когда его зубы оцарапали кожу у нее на горле. Она обхватила ногами его талию и толкнула так, что они опять поменялись местами. Она прилипла к нему, как лихорадка.
Значит, не будет романтического вечера со снегопадом за окном и цыганскими скрипками, наполняющими воздух пением. Будет вот так – грубо, лихорадочно, поспешно. И так же реально и бурно, как биение их сердец.
Ему казалось, что сама его жизнь зависит от вкуса и нежности ее кожи. Он тянул и дергал ее одежду, как человек, одержимый демонами.
– Ты отдашь мне всю себя. Всю.
– Бери, – прохрипела в ответ Ева.
Опять она оказалась под ним. Его губы пожирали ее грудь, а его руки… руки…
Ева вскрикнула и вскинулась всем телом: оргазм вспыхнул в ней, как шаровая молния. Она слышала, как он что-то шепчет ей на ухо по-ирландски. Чувствовала, как он дрожит и сдерживается. Нет, этого она допустить не могла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
