вирусным за очень короткое время. Зрители просто взорвали информационное пространство своим вопросами о победительнице, которая в это время уже заходила в особняк своего похитителя.
Её встретил улыбающийся Томас со словами: «Как провела время в салоне красоты? Проголодалась? Давай поедим вместе. Хозяина дома нет».
Мари, прищурив глаза, расстегнула куртку, молча подняла футболку сбоку и показала уже фиолетовый синяк на теле со словами: «Прекрасно. Ты же, хитрец, видел моего массажиста, зачем спрашиваешь?» Потом засмеялась, подскочила к Томасу и начала его щекотать, чего он боялся и всегда смеялся до слез.
— Я думал, ты соврешь, скажешь, что была и правда в салоне.
— А зачем мне тебе врать? Я тебя видела в зале. Ты, кстати, был с одним из наших охранников.
— Почему ты занимаешься такими опасными вещами, девочка? — спросил Томас, пока ставил на стол тарелки с любимыми блюдами Мари.
«Жизнь заставила, Томас, жизнь, — был ответ девушки, которая опустила взгляд, — иначе мне в этом мире не выжить».
Томас расстроился от ответа Мари, ему стало неловко, он по-отечески погладил ее по руке: «Когда-нибудь все останется в прошлом, просто надо жить дальше… Так, ешь. Не выйдешь из-за стола, пока не попробуешь все, что я приготовил».
Мари засмеялась на его тон, вдохнула аромат еды, поставленной перед ней, и принялась есть. Томас сел рядом и тоже приступил к еде.
«Томас, ты бог кулинарии, честное слово», — искренне восхищалась его талантом Мари, закрывая от удовольствия глаза, смакуя блюда, — дашь мне мастер-класс?»
«Без проблем. Научу всему, что умею», — улыбаясь, ответит повар.
После ужина Мари настояла на том, что будет мыть посуду. Томас сопротивлялся, но девушка напомнила, смеясь, что гостю отказывать нельзя и, пританцовывая под песню, которую напевала, приступила к мытью посуды.
На кухне реально было очень весело. Мари пела, и даже Томас начал совершать движения, похожие на танец.
«Никогда до появления этой девочки в доме Даниэля здесь не было так уютно и по-семейному тепло», — думал Томас, наслаждаясь моментом простого счастья.
И снова Интернет, как связующее звено между Лос-Анджелесом и Парижем, несмотря на 9 часовую разницу во времени, предоставил информацию о том, чем доктор Росси занимается во Франции. В ее городе было только 10.00, когда в Париже в 19.00 начался бой с ее участием.
Члены клуба вместе с Шоном смотрели этот бой с самого начала, поскольку канадский боец всегда выступал зрелищно, на его счету много побед. Тем более что до последнего сохранялась интрига с его противником.
Каково же было их удивление, когда они узнали в Белоснежке свою Зефирку! Весь клуб очень переживал за девушку, они живо, эмоционально, с комментариями смотрели бой.
Но их Мари в очередной раз заставила их гордиться. Давно они не видели такого эффектного нокаута.
«Зачем она так рискует? Что сейчас происходит в ее жизни?» — Шону было неспокойно, он как никто другой знал поведение и состояние своей ученицы на ринге.
Джамир, Лютый, Джокер — все начали смотреть бой с подачи Джакса, который и рассмотрел в девушке — бойце доктора Росси.
Во время боя, который они смотрели онлайн, Лютый, наливая себе виски в стакан, философски сказал, что из-за этого чертенка он скоро сопьется, поскольку на нервной почве пьет уже даже по утрам, и тогда Джамиру придется управление синдикатом брать в свои руки. А еще надо нанимать персонального нарколога.
Джамир же наоборот, практически перестал употреблять спиртное. Он все больше переживал за Мари, постоянно думал о ней, и сегодняшнее ее участие в бое лишь усугубило основания для опасения за ее безопасность и жизнь.
Пирр заранее предупредил Норвуда Брауна о том, что Мари Росси будет принимать участи в бое. На возражения последнего Пирр ответил, что для психологического состояния Мари это просто необходимо. И Браун согласился, хотя пока смотрел бой, несколько раз испытал реальный страх за девушку, а в конце радовался победе как ее истинный фанат.
Даниэль Миллер смотрел видео в Интернете, сидя в машине, по пути из Орлеана. Ему до последнего не хотелось верить, что Мари так рискует, участвуя в смешанных боях, да еще с мужчинами. Поскольку противник канадца была в маске, свою Мари он узнал по фигуре.
«Привыкла мужчин укладывать на лопатки как в прямом, так и в переносном смысле, — сам себе сказал Даниэль, улыбнувшись, — она абсолютно непредсказуема».
В голове Миллера зрел план на случай непредвиденных обстоятельств, связанных с его деятельностью во Франции.
Начавшиеся проверки различных инстанций и находящаяся под угрозой срыва сделка с большой партией оружия, периодические срывы встреч с должностными лицами некоторых государственных структур, наводили на мысль, что придется покинуть страну, было предчувствие, что им может снова заинтересоваться Интерпол, от которого он уже успешно скрывается не один год.
«Надо все подготовить к их отъезду с Мари в Италию. Главное, продумать, как вывезти туда девушку, добровольно она никуда не поедет», — рассуждал мужчина, любуясь фото Мари на заставке своего телефона.
Когда он зашел в дом, было около 23 часов. Приняв душ, он сел перед камином и просидел так около часа, погрузившись в свои мысли. В доме было тихо, охрана всегда оставалась незаметной.
Он уже не представляет себе жизнь без Мари, становясь зависимым от нее, такой непокорной, гордой и своенравной, его визиты к ней в комнату являются потребностью. Ему жизненно необходимо увидеть, вдохнуть ее аромат, прикоснуться к этому нежному созданию.
Даниэль поднялся к комнате Мари, тихонько постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда он максимально тихо вошел. Девушка спала с открытой форточкой, от чего в помещении было прохладно.
Свежий воздух смешался с ароматом ее духов и той сладостью, которая всегда исходила от нее с самого детства. Ему всю жизнь нравился запах этой девочки, как ванильного зефира. Наверное, поэтому Джим ее так и называл.
Через неплотно закрытые шторы пробивалась слабая полоска света луны. Мари спала, закинув на мягкого зайца ногу и руку, одеяло было в ногах. Ее пижамная майка чуть приподнялась, и Даниэль даже в полумраке увидел, что на ее теле что-то темное.
Он подошел, сел на кровать, слегка приподнял майку и увидел очень большой синяк фиолетового цвета, горячий на ощупь.
От его прикосновения девушка поерзала и произнесла: «Тепло, но щекотно».
Даниэль наклонился к ее лицу ближе и убедился в том, что она снова разговаривает во сне. Тогда он лег к ней со спины, обнял и спросил: «Синяк болит?»
«Немного», — ответила она.
Он решил поговорить со своей любовью, пока она спит.
— Почему ты сделала
