Прослушав слова и повторив пассы, Дилль освежил в памяти заклинание кровавого салюта, после чего под надзором гроссмейстера воспроизвёл его. И когда магия взметнулась ввысь, слизнув по пути пожертвованную ей кровь, в небе появился дракон. Тринн. Дилль с интересом смотрел, как кроваво-красная драконица сделала круг над Академией, снизилась, словно стараясь получше разглядеть новорожденного, а затем взмыла вверх. Выпустив длинную огненную струю, Тринн начала подниматься всё выше и выше, после чего заклинание потеряло силу, и её изображение распалось на тысячи красных осколков.
— Думаю, теперь она удовлетворена, — буркнул гроссмейстер и повернулся к вампирам. — Господа мастера, продолжим нашу экскурсию — мы же собирались наведаться к старейшему магу… Кстати! — Адельядо, как ужаленный, развернулся к Диллю и вперил в него грозный взгляд. — Адепт! Старик едва не прибил меня, когда я произнёс твоё дурацкое «хивапчичи» вслух. Признайся, ты сам его придумал, чтобы злить Иггера? Сейчас мне некогда, но потом я желаю поговорить с тобой. Хивапчичи, хех!
Дилль состроил невинную физиономию, едва удержавшись от улыбки. Так и надо гроссмейстеру, будет знать, как составлять шипящие скороговорки для могучего и уважаемого мага Диллитона. Когда Адельядо и Нугейр с Фиррисом ушли, он поспешил в королевский дворец, чтобы рассказать Илонне о рождении дракона.
Несмотря на все свои заслуги перед Ситгаром, в Академии Дилль по-прежнему был адептом четвёртой ступени, а, значит, карета ему не полагалась. Он отправился во дворец пешком — благо, идти было недалеко. По пути Дилль раздумывал, как назвать новорожденного дракона и согласится ли Гейрге, чтобы люди дали ему имя, а потому не обращал внимания на происходящее на улицах Тирогиса. Когда неподалёку раздались громкие крики и ругань, Дилль вернулся в реальность и посмотрел туда, где несколько стражников молотили кого-то на мостовой древками алебард. Рядом с ними стоял торговец и верещал:
— Воры проклятые! Из-за них я по миру пойду и с голоду сдохну! Убейте его господа, чтоб другим неповадно было. А я вас пивком угощу.
Торговец выглядел весьма упитанным, и голод ему явно не грозил. Но стража была в своём праве казнить пойманного вора, и Дилль собрался пройти мимо, когда вдруг увидел окровавленное лицо несчастного. Это оказался Шаберт — тот самый мальчишка, который несколько раз выручал Дилля. И короля, кстати, тоже. Дилль не колебался ни мгновенья.
— Смирно! — рявкнул он. — Разойтись! Что тут происходит?
Стражники удивлённо оглянулись. Старший из них, увидев фигуру в оранжевой мантии, презрительно сплюнул и сказал:
— Мы вора поймали. Сейчас в каталажку потащим… если выживет.
— Много он украл? — Дилль решил не обращать внимания на откровенное пренебрежение солдата.
— Каждый день воруют! — заорал торговец. — Хотят разорить меня.
— Я спрашиваю, сколько он украл? — Дилль начал терять терпение.
— Иди, ваше магство, своей дорогой, — вновь сплюнул стражник. — И не мешай нам справлять правосудие.
Мысли о мирном продолжении разговора сами собой улетучились. Дилль выхватил посох и призвал огонь. Стражники, увидев огненную палку в руках мага, тут же подались в стороны. Он крутанул посох, с трудом удержавшись, чтобы не рубануть им по выставленным в его сторону алебардам.
— Спрашиваю последний раз…
— Хлеб он украл, — мрачно сказал старший стражник.
— Ясно.
Дилль отпустил магический огонь, спрятал посох в безразмерный мешок и полез в кошель. Выудив оттуда серебряный окс, он швырнул его торговцу, который радостно улыбнулся и поспешил уйти — ещё бы, не каждый день удаётся обменять зачерствевший хлебец на полновесный сребреник.
Дилль немного поколебался, достал второй сребреник и протянул старшему из солдат.
— Держи.
Стражник недоверчиво посмотрел на серебряный окс.
— Выпейте за упокой души этого вора. Я забираю его с собой — буду в Академии на нём опыты ставить. А то что-то давненько я не превращал людей в жабоящеров.
— Вообще-то мы его на каторгу хотели, — нерешительно сказал солдат и сгрёб монету. — Но если вашему магству угодно…
— Моему магству угодно. Эй, поднимайся! Идти можешь?
Шаберт отёр рукавом окровавленные губы и кивнул.
— Иди за мной, да не вздумай сбежать. Поверь, жабоящером стать куда лучше, чем заживо гнить на каторге. Будешь сидеть в коробочке, питаться мухами и комарами. И никаких забот. Разве я не прав, господа?
Стражники кивнули и поспешили удалиться, пока странный маг не вздумал и их осчастливить безбедной жабоящерной жизнью. Дилль проводил их взглядом и спросил:
— И давно ты промышляешь воровством?
— Да как папашка помер, — мальчишка поморщился, потрогав распухший и начавший чернеть кровоподтёк. — Сударь, вы меня отпустите?
— Отпусти тебя, ты ж опять попадёшься, — хмыкнул Дилль. — И дорога у тебя одна — на каторгу с обрубанными ушами и вырванным носом. Нет уж, пойдём со мной. Я ненадолго в королевский дворец заскочу, а потом будем решать, как с тобой поступить.
— Я не люблю мух и комаров, — на всякий случай сказал парнишка. — А вы вправду маг или это был фокус какой? А в королевский дворец зачем? Опять кого-нибудь нагреть?
— Кто-то задаёт слишком много вопросов, — сказал Дилль. — Я и вправду маг, а во дворец иду, чтобы забрать оттуда свою жену.
— Она там работает? А кем? Говорят, горничные хорошую деньгу заколачивают.
Чтобы унять поток вопросов, Дилль купил мальчишке пирог с капустой. А, заодно, отметил, что цена на него была в два раза выше, чем до войны. Но хорошо уже то, что торговля оживилась. А цены король поправит… наверное… когда-нибудь.
У ворот замка Диллю пришлось ждать, пока не придёт сержант, который вспомнит его. Сержант Чарр, конечно, вспомнил — ещё бы, не каждый день королевскому гвардейцу угрожают огненным посохом. На сей раз он был куда вежливее, любезно рассказал, что госпожа вампирша с утра сидит вместе с королевой и даже разрешил мелкому оборванцу подождать в караулке, с условием, что тот и носу из неё не покажет. Дилль оставил Шаберта у стражников и поспешил во дворец, размышляя, у кого бы спросить дорогу к покоям королевы.
Не успел он подняться по высоким ступеням главного входа, как увидел бегущего ему навстречу лейтенанта Настона.
— Как замечательно что вы здесь, ваше сиятельство! — крикнул лейтенант, а Дилль с трудом подавил желание обернуться и посмотреть, кто у него за спиной — он всё никак не мог привыкнуть к своему новому титулу. — Его Величество немедленно требует вас к себе. Я как раз шёл, чтобы отправить в Академию гонца.
Пришлось Диллю вместо визита к королеве идти к королю. Лейтенант провёл его чередой коридоров, и вскоре они пришли к дверям Тронного зала. Дилль внимательно осмотрел двустворчатые двери, которые он в своё время разворотил — разумеется, ни следа от его огненной магии уже не осталось. Лейтенант лично отворил одну из половинок дверей и жестом показал, чтобы он входил. Дилль мысленно пожал плечами и вошёл.
— Эх, чтоб меня! — тихо сказал он.
Кроме короля и королевы в зале находились человек тридцать придворных, многие из которых были одеты в цвета клана Красного льва. Но были и Высокорожденные из других кланов. За троном стоял с каменной физиономией Гунвальд, рядом с ним — господин Луавиль. Стайка фрейлин толпилась у стены, и около них Дилль заприметил Илонну. В оранжевой мантии, с мечом на перевязи и без головного убора она смотрелась среди разодетых барышень неуместно и вызывающе. Впрочем, Илонну это ничуть не смущало. Возможно потому, что рядом с ней стоял не кто иной, как Мейс. Водник, назначенный личным королевским врачевателем, что-то тихо говорил Илонне, а она тихонько хихикала, деликатно прикрывая рот ладонью.
Дилль сердито прищурился, чувствуя, как в груди разгорается жгучая ревность. Умом он понимал, что это глупо, но поделать с собой ничего не мог. Поглощённый зрелищем смеющейся Илонны и склонившегося к её уху Мейса, он остановился.
