Кримхилд словно не слышала.
— Ты убил его, — повторила она, — Ты разрушил мою жизнь, Хаген, понимаешь?
— Да, я знаю.
— Он мертв, — пробормотала Кримхилд. Она взглянула Хагену в глаза, а затем положила руку себе на грудь. — Но все равно он живет. Я ношу под сердцем его ребенка, Хаген. Сына Зигфрида. Ты убьешь и его тоже, когда он вырастет и сможет взять в руки меч?
— Ребенка? — не выдержал Гунтер, — Так ты…
— У Зигфрида родится сын, — едва слышно говорила Кримхилд, — Его наследник, Хаген. И он вырастет и отомстит за отца.
Хаген усмехнулся.
— Меня тогда уже не будет в живых, Кримхилд, — мягко промолвил он, — Я старый человек.
— О нет, Хаген. Ты заплатишь за все сполна. И если не моему сыну, то мне. Это я тебе обещаю.
— Замолчи! — возмутился Гунтер. Хаген бросил на него умоляющий взгляд, но король не обращал на него внимания. Шагнув к сестре, он властным жестом протянул вперед руку — Это был честный бой, какого до сих пор мне не доводилось видеть. Кто дал тебе право…
— О, так ты был очевидцем? — перебила его Кримхилд все тем же тихим голосом, — Хлопал ли ты в ладоши, когда он вонзил Зигфриду в сердце клинок, брат?
Гунтер побледнел. Пальцы протянутой руки сжались в кулак.
— Оставь ее, — не выдержал Хаген. — Боль помутила ее рассудок.
С возмущенным вскриком Кримхилд повернулась к нему:
— Боль? О нет, Хаген. Ты ошибаешься, если считаешь, что способен сделать мне больно. — Она выпрямилась. — Теперь уже нет.
— Кримхилд… — Встретив ее взгляд, Хаген запнулся.
— Ты убил его! — Улыбка, леденящая душу, заиграла у нее на устах. Глаза Кримхилд горели, — Он говорил мне. Он… он говорил, что однажды ты его уничтожишь. Не раз он повторял мне это, но я… я не верила.
— Кримхилд, он был недостоин тебя, — едва слышно вымолвил Хаген, — Я не требую, чтобы ты сейчас мне поверила, но ты… ты считала его не тем, кем он был на самом деле.
— Кем же он был? — Ледяная улыбка не сползала с лица Кримхилд, — Человеком, которого я любила?
— Он лгал тебе, дитя мое, — промолвил Хаген, — Он обманул тебя в вашу брачную ночь. Быть может, даже и раньше.
— И что же? — с достоинством осведомилась Кримхилд, — Кто дал тебе право судить его?
— Ты что, не слышишь, что тебе говорят, глупая женщина? — вмешался Гунтер, — Он обманывал тебя. Тебя и меня. Он запятнал твою честь и смешал меня с грязью.
— Обманывал? — Кримхилд усмехнулась. — Наивный ты человек. Зигфрид рассказал мне обо всем сразу, как только это произошло.
— Он… что? — растерянно переспросил Хаген.
— Это была не его вина, — продолжала Кримхилд, — Валькирия своими чарами околдовала его. Он не мог сопротивляться. Ни один мужчина из плоти и крови не способен противостоять колдовству Брунгильды, и вам это должно быть известно. Зигфрид явился ко мне перед тем, как покинуть Вормс. Он… он плакал от стыда, Хаген. Он все мне рассказал. Зигфрид явился сюда, чтобы завоевать Вормс, но, увидев меня, полюбил с первого взгляда. Он не желал больше валькирии, но она принудила его изменить мне.
— И ты в это веришь, глупышка? — Вопрос Гунтера звучал не очень уверенно.
— Я знаю, что это так, — с достоинством возразила Кримхилд.
Секунду Хаген еще выдерживал ее взгляд, затем повернулся и со всех ног бросился в дом. Мимолетную тень заметил он краем глаза, пробегая мимо двери, и, хотя успел увидеть лишь блеск, отразившийся от золотых доспехов, Хаген понял, что это была Брунгильда. Она слышала каждое произнесенное ими слово.
И знала, что слова эти были правдой.
Глава 20
Остаток дня прошел словно в тумане. Он поднялся к себе, запер дверь на засов и бросился на кровать; что происходило в течение следующих часов, Хаген не помнил. Много раз в дверь стучали, приказывая, требуя, наконец умоляя открыть. Но Хаген не впустил никого, даже Гунтера, приходившего раза четыре или пять. Наконец, уже к вечеру, до его слуха донеслись тяжелые шаги кованых сапог; стук в дверь и возгласы моментально прекратились. Гунтер выставил возле его комнаты стражу; Хаген не знал, для охраны или присмотра за ним.
Тронье не помнил, о чем думал все это время. Далеко за полночь в дверь опять постучали. Хаген не ответил, но посетитель был настойчив. Не разобрав толком слов, Хаген узнал голос Гунтера, требовательный и одновременно обеспокоенный. Видимо, у короля были весомые причины нарушить его уединение после того, как он сам оградил его от постороннего вмешательства. Да и к тому же не мог ведь он навсегда заточить себя в этой комнате. Хаген встал, шагнул к двери, отпер засов и отступил, пропуская Гунтера.
Король первым делом подошел к окну, распахнул ставни. Хотя давно уже наступил вечер, в комнате стало заметно светлее: крепость освещалась бесчисленным множеством факелов, и мерцающие отблески заплясали по стенам и потолку.
— Как ты себя чувствуешь? — Голос Гунтера слегка дрожал.
— Почему ты спрашиваешь?
Гунтер подозрительно покосился на дверь, словно опасаясь быть услышанным.
— Тебе необходимо исчезнуть, Хаген. Ты сильно ранен? Сможешь держаться в седле?
— Исчезнуть? — Хаген удивленно вскинул брови, — Но зачем?
— Тебе грозит опасность, — продолжал Гунтер, — Я не могу поручиться за твою жизнь, если ты останешься. Кримхилд помогала обмывать тело Зигфрида и увидела рану. На его спине, Хаген.
— А ты чего ожидал? — холодно произнес Тронье, — Она же не слепая.
— Она вопила так, что сбежался весь дом. И теперь об этом известно каждому в крепости, — Глаза Гунтера горели.
— А что Брунгильда? — невозмутимо осведомился Хаген.
Гунтер замялся:
— Она была… абсолютно спокойна. Даже не особенно удивилась… — Он нервно забегал взад и вперед по маленькой комнатке, — Ты должен уехать, Хаген, — повторил он, — Брунгильда что-то задумала, я это чувствую. Она считает тебя убийцей Зигфрида.
— Так она и должна меня им считать.
— Как раз не должна! — взорвался Гунтер, — Человеком, победившим Зигфрида Ксантенского в бою, — да, но не убийцей!
— Какая теперь разница? — пробормотал Хаген, — И зачем я должен бежать? Чтобы тем самым признать свою вину?
— Я не доверяю Брунгильде, — заявил Гунтер, — Ради Бога, Хаген, неужели ты не понимаешь, что я хочу защитить тебя? Послушай голос собственного разума и уезжай из Вормса! За воротами тебя ждет быстрый скакун и мешок с провизией на несколько дней. Стражники незаметно выпустят вас с Данквартом из крепости. Когда ваше отсутствие заметят, вы будете уже далеко.
— Чушь, — буркнул Хаген, — Зачем мне бежать? Я не боюсь Брунгильду.
