— Да, я уверена, что все эти прогулки по Тоскане и Венеции заставили тебя отчаянно хотеть вернуться ко мне.
— Я бы не стала заходить так далеко. Но я ужасно скучаю по тебе.
— Я знаю, — говорит она, ее голос нехарактерно серьезен. — Я тоже скучаю по тебе. Очень сильно.
— Ты уверена, что не можешь приехать на выходные? Тебе бы понравились Кальвин и Томас. Еще не поздно сесть на самолет.
— Ты знаешь, я бы приехала, если бы могла. У нас не хватает персонала, и я работаю сверхурочно. Здесь полная задница. Но обещаю, что как только смогу, я тут же прыгну в самолет.
Делаю еще один глоток вина. Я не могла прикоснуться к алкоголю в течение нескольких месяцев после того, как Грант накачал меня наркотиками. И задавалась вопросом, смогу ли когда-нибудь снова пить.
— Кстати, о самолетах, — говорит она, замолкая.
Тон ее голоса заставляет меня прищуриться.
— Звучит не очень хорошо.
— Это хорошо. Даже отлично. — Она делает паузу, и я представляю, как она нервно прикусывает нижнюю губу.
— Вы с Питом снова вместе?
Куинн вернулась с Оаху другим человеком. Совершенно другим. Когда Пит попытался увидеться с ней после нашего возвращения, она официально порвала с ним. Я ждала, когда она примет его обратно. И потрясена, что она продержалась так долго.
— Нет.
— Тогда что? Просто скажи мне.
— Я… я говорила с Джейком. — Тон ее голоса высокий, как будто она в чем-то виновата и надеется, что счастливый тон не выдаст ее.
Это имя зависает в воздухе, как ругательство, и мой желудок, кажется, плывет вместе с ним.
— Элси?
— Я здесь, — хриплю я. Делаю еще глоток вина, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. — Как он? Джейк, то есть.
— Он… не очень.
Я могу ответить только хмыканьем.
— Да, он сказал, что с тех пор как мы… как я уехала, он был не в себе, и не буду утомлять тебя подробностями, но думаю, есть кое-что, что ты должна знать.
Я не осознаю, пока она не замолкает и не ждет моего ответа, что я закрыла глаза. Они так и остаются закрытыми.
— Что?
Это слово — вопрос, но я слишком потрясена, чтобы добавить интонацию. К счастью, мне это не нужно, и она отвечает.
— Он хотел передать… Это насчет Матео.
О нет, он умер? В тюрьме? Женился?
— Куинн. — Ее имя — это гортанная мольба. Мне и так трудно забыть его. И не нужно напоминание о том, что он где-то там, в мире, живет своей жизнью, частью которой я не являюсь. Не то чтобы я хотела быть частью его жизни, черт… Я не знаю, чего я хочу. У меня сильно сжимается в груди. — Я не знаю, смогу ли справиться с тем, что ты собираешься сказать.
Ее голос становится мягким, как будто она знает, что я хрупкая, и не хочет, чтобы ее слова сломали меня.
— Матео отправил Гранта в больницу.
Я сажусь так резко, что проливаю красное вино на штаны. Черт. Вытираю пятно пледом.
— Когда? Как?
— В ту ночь, когда Грант накачал тебя наркотиками. Матео вернулся в дом, чтобы поговорить с тобой, объяснить что-то, я думаю, и спросил Энди, где все. Она, должно быть, слышала, как мы ругались с Грантом, потому что знала, что тебя накачали наркотиками. Матео выбил из него все дерьмо.
В моем сознании промелькнуло воспоминание о поврежденных костяшках пальцев Матео.
«Ты пробил стену или что-то в этом роде?»
«Или что-то в этом роде».
Я была так зла на него. И не дала ему шанса объяснить. Не то чтобы я слушала, если бы он это сделал.
— Элси, я думаю, ты должна знать… — Она глубоко вдыхает, как будто ищет силы или настраивает себя перед ожидаемой реакцией. — Матео не убивал Эштона. По крайней мере, намеренно.
Качая головой, я хмурюсь.
— С чего ты так решила? — Прежде чем она успевает ответить, я продолжаю. — Потому что у него была возможность отрицать это. Я просила, умоляла его сказать, что он не убивал его. Он признался мне, что убил.
— Очевидно, он рассказал свою историю журналу или еще кому-то.
— Мне все равно, — твердо говорю я. Стены, которые я тщательно возводила вокруг Матео в своем сердце, трескаются. — Все это не имеет значения. Я покончила с ним. И двигаюсь дальше. — Это ложь.
Она тихо смеется.
— Нет, милая. Это не так.
Я вздрагиваю от того, что она называет меня милой.
— Ты ничего не знаешь. Мы находимся в разных концах света. Не делай вид, что знаешь, что я чувствую.
— Ладно. — Я представляю, как она вскидывает руки вверх, как бы говоря: «Я сдаюсь. Ты победила».
— Какой бы ни была его история, это не меняет того факта, что он скрывал это от меня. Я рассказала ему, как умерла моя мама, он мог бы рассказать мне тогда.
— Ты ожидала, что он скажет: «Привет, я Матео — профессиональный серфер, красавчик и предполагаемый убийца. Хочешь раздеться?».
— Конечно, нет.
— Слушай, ты права. Это не имеет значения, ясно? Ты в Италии, живешь своей мечтой, а он… ну, живет своей жизнью. В любом случае, я просто хотела, чтобы ты знала. Может быть, новая информация поможет тебе двигаться дальше. Закрытие и все такое.
Не дожидаясь моего ответа, она продолжает рассказывать о Джейке и его последних соревнованиях по серфингу, на что я не обращаю внимания, потому что думаю о Матео. Он путешествует по миру с Джейком? Встречает новых женщин? Снова вместе с Кайей? Думает ли он обо мне так же часто, как я о нем?
После того, как кладу трубку, я лежу в постели с бокалом красного вина и головой, полной воспоминаний о Матео. В этот момент я осознаю нечто глубокомысленное.
Можно ненавидеть кого-то безмерно и все равно любить его всем сердцем.
