– Конечно, – заявил Холмс. – Все будет сделано в течение часа.
В разговор вступил Джон Хауэлл.
– Билли, эта информация – моя, и я бы был весьма признателен, если в течение суток не будут проинформированы другие органы печати.
Билли окинул взглядом происходящее.
– Само собой, Джон. Судя по размаху операции, мы до этого времени сами не будем еще иметь понятия, каков ее истинный объем, но заранее могу сказать, что я не хотел бы быть тем, кто об этом объявит. Это дело Такера и мистера Карра. – И он обратился к Хью Холмсу. – Почему бы нам не поехать по домам и не дать возможность поработать профессионалам?
– Лучшего не придумаешь, – согласился банкир.
С учетом случившегося, Холмс был необычайно молчалив по пути домой, подумал Билли.
А там, у Фокси, Джон Хауэлл зарядил фотоаппарат и стал расхаживать по всей территории раскопок, снимая все подряд. Он остановился, чтобы сфотографировать пожилого черного, опирающегося на лопату. А тот стал указывать на Такера.
– Этот у нас теперь начальник по-олиции, да-а? – спросил он у Хауэлла.
– Да. Мужик, что надо.
– И всегда б-был.
– Как так?
– А я его знал еще мальчиком, – сказал тот. – Мы в детстве страшно озорничали. Уилли и я.
Хауэлл прервал съемки.
– Вы вместе выросли в Коламбусе?
– Да нет, сэ-эр. Мы выросли прямо тут, в Делано. Папа Уилли работал на папу мистера Билли, когда тот еще был фермером.
Хауэлл внимательно посмотрел на собеседника. Тот выглядел абсолютно трезвым и в здравом уме… Он был из числа заключенных, которых Бартлетт свез сюда с ломами и лопатами. Хауэлл вынул записную книжку.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Меня зовут Уолтер Джонсон, – ответил тот, – но народ прозвал меня «Джонсон-с-Негнущейся-Спиной».
Глава 23
Билли тихо провел субботу дома, ожидая новостей от Такера. Он имел недолгий разговор с Холмсом, и они решили, что в данных обстоятельствах лучше пока воздержаться от телефонных разговоров с членами палаты.
– Это дело Фокси вскоре подомнет под себя все, – заявил Холмс, – и сотрет в порошок все прочее. Не будем плыть против течения.
Во второй половине дня приехал Такер Уоттс и Джон Хауэлл. Оба были вымотаны до предела. Патриция силой заставила их поесть горячего супу, а Билли дал им выпить. Вскоре они уже сидели у камина в кабинете Билла. На улице стал накрапывать дождь.
– Мы там уже почти закончили, и это хорошо, – заговорил Такер, выглядывая в окно. – ФБР направило туда патологоанатома, и они с доктором Мадтером ведут учет останков. Им помогает один антрополог из университета штата Джорджия, который обладает огромным опытом участия в археологических раскопках.
– Сколько? – спросил Билли, заранее страшась ответа.
Такер вынул блокнот и пролистал несколько страниц, делая подсчеты в уме.
– Думаю, что обнаружили уже всех. – Он помолчал и глубоко вздохнул. – Общая цифра составляет сорок три.
Билли заранее ожидал дурных новостей, но подобная цифра его ошеломила. На мгновение к горлу подступила тошнота, но тут же прошла.
Поскольку Билли молчал, Такер продолжил рассказ:
– Мы смогли идентифицировать семерых благодаря закопанным вместе с телами личными вещами. Остальных проверяют по старым спискам пропавших без вести в Атланте. Личность большинства из них, возможно, вообще, не удастся установить.
– Трудно сейчас с уверенностью сказать, как это все началось, но я полагаю, что первой жертвой был именно тот, кого неподалеку от хижины скаутов нашел ваш отец, а тот, из Уэйкросса, кого он обнаружил следующим, был, по-видимому, либо второй, либо третьей жертвой. После этих двух срывов Фокси стал более осторожным и предусмотрительным, и, насколько нам известно, больше никому живым уйти оттуда не удалось.
Билли все еще был не в состоянии что-либо сказать.
– Мы нашли массу соответствующих предметов в потайном шкафчике позади кладовки, где стоят щетки и веники, – наручники, резиновые шланги, в общем, всякую всячину. Мы еще не подключали психолога, но мне представляется, что все началось тогда, когда Фокси подал заявление с просьбой назначить его начальником полиции, но его не назначили. И он решил, что его обвели вокруг пальца. У Фокси была какая-то фиксация сознания на полицейских делах, и он придумывал допросы. Ни одна из его жертв, конечно, не в состоянии была найти ответы на задаваемые им вопросы.
– Носили ли эти преступления сексуальный характер? – смог, наконец, спросить Билли.
– Без всякого сомнения, – заявил Такер. – Поскольку относительно недавней была лишь жертва, найденная в гараже, то только это тело годилось для надежного определения характера предсмертных действий, и проверка установила, что содомия, бесспорно, имела место, но если бы мы знали истину относительно каждой из жертв, то уверен, ответ был бы тем же.
– Родственников уведомили?
– Бартлетт сейчас сидит на телефоне. Боюсь, что в некоторых случаях нам не удастся никого найти. Национальная гвардия предоставила в наше распоряжение специальные мешки для упаковки трупов, и мы их свозим в морг в Атланту. Те, кого не удастся идентифицировать, будут преданы земле как можно скорее. Другие отдадут семьям, как только будут готовы заключения патологоанатома.
– С какими еще проблемами предстоит столкнуться? – поинтересовался Билли.
– Похоже, состояние Фандерберка было весьма внушительным, где-то, по оценке мистера Холмса, порядка миллиона долларов, и, насколько можно судить, у него нет прямых наследников среди живых. По-видимому, против его имущества будет предъявлено множество исков материального характера, и я предполагаю, что большая часть выручки от его реализации пойдет в пользу семей жертв.
– Так и должно быть, – проговорил Билли.
– Похоже, это все. Если появится что-нибудь новенькое, я обязательно сообщу, но сейчас я собираюсь ехать домой и выспаться. Джон отдохнет у меня в гостиной.
Билли обратился к Хауэллу:
– А когда этот материал попадет в газеты, Джон?
– Завтра утром. Само собой, он идет в «Таймс», причем текст и фотографии перепечатает «Конститьюшн». В Нью-Йорк уже отправился курьер с текстом и пленками. Телевизионщики выбросят десант завтра, как только узнают эту историю. На вашем месте я бы заранее заготовил для них заявление.
– Все, что, как мне кажется, я смогу сказать, – это выразить соболезнование и сочувствие семьям жертв, заявить каким это явилось для меня потрясением, и по всем остальным вопросам рекомендовать обращаться к Такеру.
Билли пожал обоим руки и проводил их до двери. Затем вернулся к себе в кабинет и замер в кресле, глядя на огонь в камине.
Когда они отъехали от дома Билли и двинулись по направлению к дому Такера, Джон Хауэлл глубоко вздохнул и заговорил:
– Такер, когда я писал статью для «Санди Мэгэзин», в процессе ее подготовки я съездил в Коламбус и отыскал свидетельство о рождении.
– Да? – заметил Такер и крепче вцепился в руль.
– Естественно, я не стал искать свидетельство о смерти. А если бы я туда вернулся, что бы я обнаружил?
Такер чересчур устал, чтобы продолжать спектакль.
– Вы бы обнаружили, что я умер в восьмилетнем возрасте от скарлатины, – заявил он.
– Настоящий Такер был вашим двоюродным братом?
Такер кивнул.
– Сын дяди Така. Сохранилось свидетельство о рождении. Этого оказалось довольно, чтобы позднее поступить на службу в армию. А в то время я работал в Алабаме на одного издольщика. Двоюродный брат был на два года старше, но я был высокого роста, так что при вербовке проблем не возникло. Дядя Так написал письмо маме, где сообщил, что меня насмерть задавил грузовик в Алабаме. Она его показывала всем, и ей поверили. Так я стал Такером Уоттсом.
– Кому еще это известно?
– Элизабет. Причем я рассказал ей об этом лишь несколько месяцев назад.
– Скажите правду, Такер, Билли об этом знает?
Такер покачал головой.
– Нет, но если вы собираетесь рассказать об этом в газете, я поеду и сейчас же ему обо всем расскажу.
Хауэлл замолчал на некоторое время и стал разглядывать через окошко убегающий пейзаж.
– Нет, я не думаю, что опубликую все это. Ему и так нелегко пришлось: два этапа выборов, голосование в палате в этот вторник. Завтра вы будете пахнуть, как роза, а заодно и Билли, поскольку поддерживал вас. А моя публикация замутила бы воды, заставила бы Билли усомниться в том, что он уже знает. А ведь ему предоставляется шанс пройти весь путь.
– Что, Вашингтон?
Хауэлл кивнул.
– Ага. Я знаю из надежных источников, что он возглавляет список, если Джей-Эф-Кей спустит Джонсона в мусоропровод, а, похоже, это так и будет.
Такер улыбнулся.
– Это уже нечто!
