совету и вылез наверх.
К вечеру Кудеяр отоспался, за это время мы все успели собраться и даже съездить в город, чтобы купить все необходимое для экспедиции. Словно почуяв скорый уход, к нам вернулся Люциус, неизвестно, где пропадавший все эти дни. На следующее утро Рэмол выставил нас из особняка.
У нас была карта, цель, немного прибереженной Леопольдом выпивки и, что называется, жажда приключений.
Нас ждали горы Сливте-о-Тувь.
Драконье сердце
Спуск в подземелья
*Лекои Опоаль Л`диэн*
Мы добрались до гор и стали подниматься к вершинам. Близилась зима, внизу еще не везде полежал снег, а вот выше творилось настоящее буйство стихии. Страшная метель не прекращалась ни на час, словно вознамерившись скинуть с горы непрошенных гостей. От пронизывающего ветра, носившегося по горным хребтам, словно дикий зверь, не спасала даже теплая одежда.
По одному спать никто не ложился, все набивались в одну палатку. Бэйр стала самым любимым членом команды. Ни Люциус, ни Кудеяр не могли так согреть магией, как она: за ее объятия устраивались настоящие состязание, и только Арланда она всегда пропускала без очереди. Ему вообще все очень завидовали, потому что он мог спать рядом с ведьмой и греться, сколько ему захочется.
Мы подошли к воротам города высокогорных слевитов спустя месяц после того, как покинули особняк. Почти все это время мы понемногу поднимались вверх, двигаясь по огромной широкой дороге, казалось, ей не было конца.
Бедняга Кудеяр едва снова не свалился с простудой, как в пустыне, но Бэйр с Люциусом не прекращая поддерживали вокруг полусенари теплый согревающий купол, и потому все обошлось. Адольфу тоже было несладко, но от холода его спасала пушистая шуба, которую на прощание ему подарила Юкка. Когда же у него начался кашель, ведьма приготовила согревающую мазь, которая не дала старой болезни усугубиться.
Арланд с Дейкстером в тайне согревались припасенным алкоголем, Эмберу никакие холода были не страшны: он стоял под ледяным ветром в одной только мантии с тем же спокойствием, с каким мог стоять у камина в нашей гостиной. Единственное, на что жаловался полудракон, так это на голод: живя в одиночку, он каждый день мог съедать по несколько быков, а в тереме полностью опустошал кладовую раз в трое суток. Здесь, в горах, ни кладовых, ни быков не было, и Эмбер уже готов был жевать снег от отчаяния.
Я все упрашивал его превратиться в дракона и поохотиться на горных козлов: я не мог дождаться момента, когда примерю на себе это обличие! Но он все отказывался, говорил, что это опасно. Я не мог понять, чего в этом может быть опасного, но обычно не настаивал.
Большую часть я проводил в облике Мафусаила: Рэмол сделал очень удачное живое существо, ему никогда не было жарко или холодно. Будучи гигантской крылатой ящерицей, я мог летать на разведку и охотиться, пока другие двигались по дороге. Собственно, этим я и занимался весь месяц.
Город слевитов, который был нашей первой целью, был давным-давно выстроен прямо внутри горы. Эмбер говорил, туда никогда не попадало ни единого луча солнца, но всегда было тепло и сухо. Несмотря на то, что, попав внутрь, мы лишимся солнца, каждый из нас мечтал поскорее оказаться в городе слевитов.
В очередной день пути перед нами предстали огромные резные ворота, сдвинуть которые, наверное, было не под силу и сотням мужчин вроде Дейка. Я никогда не видел ничего подобного, и замер, изумленно рассматривая грубую, но удивительно органичную резьбу по камню. Однако, остальные моего восторга не разделили: Дейкстр первым пошел долбить в древние ворота, чтобы его поскорее пустили погреться.
Когда слевиты услышали нас и стражник сквозь механический глазок посмотрел на письма Рэмола, внутри горы зашумел гигантский механизм, словно заворочалось пробудившееся чудовище. Ворота плавно отворились, пропуская нас в укутанные оранжевым светом высокие коридоры.
Заходя внутрь, я обернулся и бросил прощальный взгляд на солнце, прячущееся за белой пеленой облаков. Как знать, сколько я его еще не увижу?
Город слевитов оказался вовсе не таким, каким я его представлял. Мне думалась, повсюду будут резные статуи и из камня, коридоры, где со стен на нас будут смотреть древние Владыки Гор. Но это оказался самый обычный город, с той только разницей, что вместо неба здесь был сплошной черный камень. Однако, потолки тоннелей находились настолько высоко, что замкнутое пространство ничуть не ощущалось.
По ярким улицам носились слевиты, похожие на крепких плечистых людей. У всех у них были русые волосы и темные глаза. Помимо слевитов в городе обитали люди, ланки и даже леннайи – последних совсем мало, но все-таки они здесь жили.
В первом же городе Эмбер отдал одно из писем Рэмола Владыке Гор, и тот вручил нам бумагу с печатью, которая обеспечивала нашу неприкосновенность. Пока у нас была эта печать, мы могли пройти по всем подземным городам, в любом нам обязаны были дать все необходимое для путешествия и пропустить дальше. Когда мы вернемся из лабиринтов, охрана пустит нас обратно только увидев эту печать – всем прочим из глубин подниматься запрещено законом. Так же эта бумага была доказательством перемирия между слевитами. Документ нужно было хранить и защищать пуще жизни, Эмбер запечатал его в плотный кожаный конверт и носил на веревке вокруг шеи.
Получив бумагу, мы пополнили припасы, а затем продолжили путь.
Наша дорога лежала по длинным жилым коридорам-улицам, соединяющим города высокогорных. Там, как я узнал, селились низшие касты, шахтеры и рабочие. Они ничего не создавали и не изобретали, только добывали материал, поэтому к ним относились, как к нищим. Да они и сами, похоже, считали себя такими. У слевитов очень многое зависело от того, как много нового ты приносишь в мир, выше всех стояли ученые и изобретатели, а ниже всех – рабочие. Лекари и учителя считались средним слоем, хотя, как мне казалось, именно они должны пользоваться всеобщим уважением.
В пути мы нередко становились свидетелями уличных драк, которые устраивали рабочие, к нашей компании постоянно приставали, выпрашивая денег или поесть, нередко даже пытались обокрасть. Люциус быстро смекнул, что за покалеченную психику этих несчастных ему ничего не будет, и стал отгонять их своими излюбленными методами. Что он с ними только не делал, ругался, пугал иллюзиями, иногда даже дрался… он творил все, что только взбредало в его безумную голову! Слевиты остановить его не могли, а мы не хотели.
Кроме редких нападок слевитов, особенных проблем не возникало.
