– Я хочу, чтобы у человека, за которого я вышла замуж, было хотя бы немного здравого смысла. Но он, похоже, начисто лишен его. Он кажется самому себе бессмертным кентавром, которому дано совершать немыслимые подвиги.
Когда Шианна ушла за медикаментами, Чад подошел к брату, чтобы осмотреть его раны.
– Когда вы с Шианной уехали в Уичито, я думал, между вами все прекрасно. – Его пристальный взгляд следовал за Шианной, бежавшей к фургону.
Уэйд, осмотрев поврежденную ногу, рассеянно глянул на брата.
– Очевидно, ты не знаешь свою новоиспеченную сестрицу, если думаешь так. Пойми, она слишком норовиста. – Он оперся на локоть и посмотрел брату прямо в глаза. – Я люблю ее, Чад, но она не из тех, кто будет смущаться, боясь высказать свое мнение. Если эта вспыльчивая красавица рассердится, об этом будут знать все.
Жалкая улыбка коснулась губ Чада. Он понял, что хотел сказать Уэйд этим признанием. Таким образом он деликатно попросил Чада отступиться.
– Ты никогда не будешь полностью доволен Шианной, если останешься с ней навсегда, – спокойно ответил Чад.
– Именно этим она и привлекает нас обоих. – Уэйд долго молча смотрел на брата.
– Ты знаешь, если бы речь шла о любой другой женщине, я бы отступил и позволил тебе завоевать ее расположение, – пробормотал он, рассеянно потирая рану на плече.
Чад сунул руки в карманы бриджей. Опустив голову, он пристально уставился на носки своих ботинок.
– Если бы это была любая другая женщина, мы бы не стали соперничать, – заметил он. – Если бы я не знал, как она любит тебя, то действовал бы гораздо активнее, чем сейчас. – Чад тяжело вздохнул и поднял глаза на Уэйда. – Я не буду говорить, что смогу подавить свое желание, возникающее при одном ее виде, но буду уважать твое право на нее.
Мужчины затихли, увидев, что к ним приближается Шианна с сумкой медикаментов в руках. Без всякого сострадания она плеснула виски на плечо Уэйда, а затем вылила хорошую порцию в рану под коленом.
– О-о… черт! – завизжал он. – Лонгхорн был намного милосерднее.
– Это цена, которую тебе придется заплатить за свою бесшабашность, – мстительно фыркнула Шианна. Нажимая руками ему на грудь, она пыталась уложить его. – Лежи спокойно, хватит корчиться. Мы только зря теряем время.
Понимая, что Уэйду сейчас несладко, Чад направился к походной кухне за другой бутылкой виски. Вернувшись, он предложил брату выпить. Благодарно улыбаясь, Уэйд схватил бутылку и сделал большой глоток.
А Шианна, уверенно обрабатывая раны, щедро лила на них виски. Закончив борьбу с микробами, завела руки Уэйда за спину и перебинтовала раны. Удовлетворенная своей работой, она поднялась и строго наказала Уэйду не вставать.
Тот лишь проворчал что-то и начал поворачиваться на бок, чтобы встать на колени. Он намеревался увести стадо, пока фермеры не вернутся закончить начатое. Первая их попытка почти удалась. Потребовались невероятные усилия и смекалка, чтобы спасти положение. Уэйд сомневался, что им удастся еще раз одурачить разъяренных фермеров.
Пытаясь подняться, Уэйд услышал щелчок пистолета. Посмотрев вверх, он с удивлением увидел направленный на себя «кольт» 45-го калибра. Подняв ногу, Шианна надавила ею на плечо Уэйда, прижимая его к земле.
– Я сказала, ране надо дать отдых. – Она вложила пистолет в руку Чада, многозначительно глядя на него. – Если ваш брат попробует вставать снова, продырявьте ему другую ногу, – скомандовала она. Ее глаза зло сверкнули. – Это должно удержать его от дальнейших подвигов.
Уэйд раздраженно закатил глаза. Это был настоящий мятеж. Шианна выдвигала требования, а Чад стал ее преданным рабом.
– Что за чертовщина, – бормотал Уэйд, пытаясь сесть. Чад весело хохотал:
– Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Леди полна огня, и я не могу даже подумать ослушаться ее из страха быть сожженным.
– Надо было заставить ее выкручиваться из сложившего положения, – зло ворчал Уэйд. – Тогда бы она поняла, что есть вещи, которые женщина не способна сделать.
– Да? – Чад изумленно поднял брови. – Я не думаю, что этот отважный маленький сорванец чего-то не может.
Уэйд бросил на брата неодобрительный взгляд.
– Ты все еще живешь в розовых очках, мой младший братец. Да, я допускаю, она находчива, но ведь небезгранично. Если бы я поставил ее на свое место, она бы живо приползла назад, умоляя меня подняться в седло и освободить ее от этих обязанностей.
– Ты хочешь сказать, что Шианна не справляется с хозяйственной работой или трудными заданиями? – бросил Чад, в голубых глазах которого светилось изумление.
Уэйд все хмурился.
– Вы с Хуаном думаете, что эта дерзкая девчонка может делать абсолютно все, даже перегонять стадо.
Чад засунул пистолет за пояс и сел рядом со своим рассерженным братом. Подняв руку, он указал налево:
– Она уже дает распоряжения. У нас будет шанс увидеть, сможет ли она повести стадо.
Уэйд наблюдал, как Шианна убеждала уставших ковбоев уводить стадо из долины. Затем он оказался в фургоне, где ему освободили место среди различного скарба.
Уставившись на облако пыли, которое поднималось из-под колес фургона, Уэйд спрашивал себя: почему его мужскую гордость так задевало то, что Шианна столь виртуозно справлялась с его обязанностями? Он знал, что Шианна во время отсутствия отца управляла обширным ранчо. Он знал, как умело она собирала скот. Видел, что она ездит на лошади ничуть не хуже своих индейских кузенов. Действительно, сложно было придумать, чего Шианна не могла бы сделать, причем сделать хорошо. Особенно если хотела этого.
Черт возьми, были времена, когда Уэйд хотел быть ее защитником, объектом ее восхищения. Но еще ни разу он не спас эту горячую девицу от настоящей беды. Даже спасение Шиан-ны, когда Хеден, убегая по склону реки, пытался увезти ее с собой, Уэйд не мог приписать себе. Этому скорее способствовали хромающая лошадь и стремление Хедена поскорее скрыться от погони. Да разве мог он заработать уважение Шианны, если его везут в фургоне как довесок к багажу! Одной этой мысли было достаточно, чтобы окончательно испортилось настроение.
Уэйд посмотрел на гнедого жеребца, который был привязан к фургону.
– Галаад, дружище, ты и сам не знаешь, насколько тебе повезло, – обратился он к лошади. – Когда мужчина находит женщину, без которой не может жить, и делает большую ошибку, сказав ей об этом, он получает слишком много неприятностей! О, женщины! Они играют на чувствах мужчин.
Высунув голову из фургона, Уэйд смотрел на Шианну и Чада, которые стояли на холме перед стадом. Вот где он должен быть, а, уж конечно, не тащиться в этом фургоне! Уэйд метался, пытаясь успокоить свою раненую гордость, но это ему плохо удавалось. Отовсюду на него смотрела пара черных глаз, терзая его. Если бы не Шианна, он бы на скорую руку перевязал раны и снова был бы на своем месте, превозмогая боль. Проклятие, стоило подумать, прежде чем влюбляться в медсестру. А теперь она из-за любой царапины будет неделями держать его в постели.
