Рейтинговые книги
Читем онлайн Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник) - Михаил Веллер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 253

– Доигрался? – не выдержала она за ужином. – Заморочил девочке голову?

– Весна, – заступилась дочка. – Я бы на ее месте тоже в тебя влюбилась, – нахально заявила она.

Звягин хлюпнул молоком, беспечно свистнул и подвел итог:

– Пожалуй, хватит. Собственно, немного и осталось.

Ночью он сидел на кухне и красным фломастером аккуратно зачерчивал пункты своего плана, составленного полгода назад. Оставалось немного.

– Нормально, – сказал тренер.

– Совсем иное дело, – сказала балерина.

– Хорошо, пусть осенью приходит, – сказал начальник отдела кадров радиозавода.

– Готовить умеет? – спросил археолог. – А лопатой работать может? Только платим мы в экспедиции немного, учтите. И пусть принесет с работы справку об отпуске.

Первого мая Звягин велел Кларе начать отращивать волосы: «Хватит». А на Черное море она поедет бесплатно – в археологическую экспедицию: вода, солнце, физические нагрузки и общество. Нет, никаких хлопот – достаточно было зайти в Институт археологии.

Клара посмотрела в сторону и сунула ему в руки сверток.

– Это еще что? – удивился Звягин, разворачивая свитер.

– С праздником, – сказала Клара.

– Зачем?

Она стояла на фоне окна, сияющего майской голубизной, – стройная, мило очкастенькая, печальная.

– Не бойтесь, это недорого, я сама связала… Давайте погуляем… Погода хорошая, праздник… Я вас долго не задержу.

Второго мая, на дежурстве, между вызовами, Звягин играл в шахматы на двух досках – с Гришей и Джахадзе. Гриша продул быстро и пошел на кухню жарить бифштексы и накрывать стол.

– С хорошей девушкой ты вчера гулял по Петроградской, – по-свойски одобрил Джахадзе, зевая белого слона.

– У каждого свое хобби, – улыбнулся Звягин. – Шах.

Явился Гриша, делая метрдотельский приглашающий жест, но вместо формулы: «Пожалуйте к столу» врубился селектор:

– Десять тридцать два, на выезд. Черная речка, падение с высоты.

– Мат, – объявил Звягин, вставая. – Если до возвращения кто съест мое мясо, пусть пеняет на себя – растерзаю.

Спустился по лестнице и пошел к машине – прямой, беспечный, легко обогнав Гришу своей внешне медлительной походкой.

…В августе, вернувшись с семьей из отпуска, Звягин достал из почтового ящика два письма от Клары.

«…Здесь так чудесно, море, солнце, рядом виноградники, ем виноград корзинами и толстею… волосы растут так быстро… народ замечательный, столько интересного… сделала штангу из ручки лопаты и мешков с песком… неужели это все правда…

Помните, вы говорили, что у меня “царапучее имя”? Ну, так уж если быть другим человеком, пусть я буду не Кларой, а Клавой, – подумаешь, всего одна буква. Приеду обратно – сменю паспорт, и дело с концом. Это, конечно, смешно, но у меня такое чувство, будто прежнее имя не имеет отношения ко мне нынешней…

И вообще за мной тут один ухаживает, но пока не знаю…»

«…Не бойтесь, я не собираюсь ни о чем таком личном вам писать, но мысленно я часто с вами разговариваю. Я перебираю прошедший год день за днем, вспоминаю вновь и вновь, переживаю, радуюсь и немножко грущу от того, что это все уже позади, навсегда, и никогда больше не повторится. Мне нечем с вами сквитаться, нечем отблагодарить, что я вам?.. Мысленно я говорю вам то, чего никогда не посмею сказать наяву, – и вы отвечаете мне то, чего никогда не ответите… И я спрашиваю вас: “Леонид Борисович, на что я вам сдалась? Почему вы подошли ко мне тогда, зачем возились со мной?” И вы отвечаете – я знаю, что так:

“Каждый порой мечтает о том, чтобы кто-то, сильный, умный и добрый, пришел на помощь в тяжелый час. Чтобы он понял твою душу, утешил горести, сказал, что все исправимо, – и исправил. Чтобы он был надежный и всемогущий, и с ним стало исполнимо и просто все, о чем мечтаешь. Чтобы он заряжал безграничной энергией, неколебимой верой, которых так не хватает человеку в борьбе с судьбой. Потому что все в жизни возможно, просто не хватает сил, или храбрости, или денег, или знания, или желания, или здоровья, и самому иногда не справиться.

Каждый мечтает порой о таком чуде. О везении. О помощи. О понимании. О всесильном и любящем друге-покровителе, который рассеет беду, отведет несчастье, с легкостью совершит невозможное. Выручит, спасет, не даст пропасть: улыбнется, ободрит, объяснит и все сделает. И все будет хорошо…

Это нужно человеку.

Поэтому я здесь.”

Скажете, что я глупая девчонка, романтичные бредни, да?..»

Звягин встал с дивана, растворил окно, засвистел было «Турецкий марш» и улыбнулся.

Вечерние тени закрыли набережную. Оглашая Фонтанку музыкой, прошел плоский прогулочный теплоход. Темная вода пахла осенью, моросью, дымом: отпуск кончился.

За спиной Звягина дочка прочитала лежавшие на столе письма, подошла и потерлась носом об его плечо.

– Просто я работаю волшеб-ни-ком, – полушепотом пропела она. – Папка, сделай меня кинозвездой, раз ты все можешь, а?

– Долго вас ждать с ужином? – закричала жена из кухни.

Моя в ванной руки, Звягин иронизировал:

– Что за наказание! Невозможно делать то, что тебе интересно: мигом объявят благодетелем и начнут благодарить. За что?.. Если мне просто нравятся красивые женщины и не нравятся некрасивые. Нечего превращать меня в сказочную фею! А то начитаются сказок, идеалисты, и не видят нормальной жизни вокруг.

Глава IV

Игра в императора

«Мой папа самый сильный и храбрый. Его все любят и уважают. Он все может. Он всегда всем помогает. Он самый красивый и веселый. Он спасает людей. Он все знает. Его все знают и ценят. Он добрый и справедливый».

– Если ты не притрагивался к вещи два года – можешь смело выкидывать на помойку: она тебе не нужна, – сказал Звягин, спрыгивая со стремянки. Генеральная уборка достигла той кульминационной стадии, когда ничего еще не убрано, но все уже перевернуто и вывалено со своих мест.

Жена решительно отобрала у него пачку пожелтевших тетрадей:

– Не смей! Это Юркино сочинение в первом классе.

– Вольно же детям так идеализировать родителей, чтобы потом разочароваться в созданном идеале и вовсе их не уважать.

– Ну, тебе-то на неуважение жаловаться не приходится, – заметил сын, выволакивая из пыльных глубин антресолей два брезентовых мешка с разборной байдаркой.

– А за что нынешнему студенту уважать простого врача? – самоуничижительно хмыкнул Звягин. – Открытий не совершил, миллионов не нажил, карьеры не сделал. С точки зрения юных прагматиков из столичного университета я должен казаться неудачником. Нет?

Жена отставила швабру. Ее больное место было задето.

– С твоей головой и энергией давно б мог стать профессором, – сказала она. – Чего тебе не хватает – так это усидчивости!

– Узнаю речи школьного учителя, – улыбнулся Звягин.

– Папе и сейчас не поздно достичь чего угодно, – убежденно заступилась дочка, протирая газетой визжащее оконное стекло.

Большие уборки чреваты неожиданными находками. Неожиданная находка иногда попадает в настоящую минуту, как игла в отверстие пуговицы. Листок выпорхнул из веера ветхих страниц в руках жены и спланировал в таз с мыльной водой.

– А это что?

«1. Целеустремленность. Отметать все, не способствующее успеху.

2. Крепить в себе самообладание, терпение, волю, веру в успех.

3. Постоянный анализ поступков: разбор ошибок, учет удач.

4. Готовность на любые средства и поступки во имя цели.

5. Приучиться видеть в людях шахматные фигуры в твоей игре.

6. Голый прагматизм, избавление от совести и морали.

7. Овладение актерством: убедительно изображать нужные чувства.

8. Готовность и стойкое спокойствие ко взлетам и неудачам.

9. Готовность и желание постоянной борьбы в движении к успеху.

10. Постоянная готовность использовать любой шанс, поиск шанса.

11. Беречь здоровье – залог сил, выносливости, самой жизни.»

Звягин расправил размокшую бумагу:

– А-а… Надо же, сохранилось. Это игра, придуманная когда-то для одного несчастного мальчика…

– Ничего себе советики! – Сын шумно спрыгнул на пол.

– Во что вы играли? – полюбопытствовала дочь.

– В императора. Кстати, о карьере, да?

Жена тихо улыбнулась, как улыбаются чему-то давно прошедшему. Младшее поколение было заинтриговано. Назревала та идиллическая ситуация, когда после воскресного обеда отец семейства усаживается в кресло и повествует детям о делах давно прошедших дней, преданьях старины глубокой.

Но Звягин, вопреки обыкновению, явно не горел желанием выступить в роли сказителя собственных подвигов. И лишь к вечеру, когда дом сиял чистотой и порядком, а расспросы превзошли меру его терпения, он сдался. Махнул рукой, плюхнулся на диван и задрал ноги на журнальный столик.

1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 253
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник) - Михаил Веллер бесплатно.
Похожие на Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник) - Михаил Веллер книги

Оставить комментарий