– Сейчас здесь почти никто не живет, – ответил мне Эльтор. – Кроме абаджей, да и они проводят тут лишь несколько месяцев в году.
– Но они могли бы хоть что-то сделать. Прислать сюда роботов или наномашины или, допустим, заселить город людьми с других планет!
– Видно, для них так лучше. После того как из жизни уйдет последний абадж, Ицу Яшлан перейдет к моей семье. Мы непременно исполним их желание оставить город в его нынешнем состоянии.
– Чтобы он постепенно превратился в пустыню? – Я не поверила собственным ушам. – Но почему, Эльтор?
Тот жестом указал в сторону величественных развалин.
– Это Рейликон. Как и сама планета, город постепенно умирает. Абаджи также добровольно согласились на вымирание.
– Но если им так хотелось умереть, зачем же они все-таки выжили?
– Вообще-то они не хотят умирать. Моя семья, вся Сколия, даже эйюбиане – все мы существует исключительно благодаря их воле к жизни. Их привезла сюда какая-то неизвестная раса. Так что у них никогда не было выбора. Сейчас, на закате жизни, они хотят лишь одного: чтобы никто из посторонних – ни люди, ни машины – не вмешивался в их жизнь и не смел навязывать им свою волю. Они умрут так, как жили все эти шесть тысяч лет. По собственной воле.
– Понимаю, – ответила я. – Это очень напоминает цивилизацию майя. Кто-нибудь из обитателей Земли – кроме меня – уже видел эти руины?
– Очень немногие. Рейликон закрыт для посторонних. Исключения делались крайне редко. А Ицу Яшлан – священное место, запретное для чужих глаз.
– Кто-нибудь когда-нибудь переправлял его фотоснимки на Землю?
– Нет. Это было бы кощунством.
– Но ведь есть какие-то архивные свидетельства о народе майя, – сказала я. – Антропологи любят заниматься исследованием нашей истории, по крайней мере в моем мире. Все эти творения рук человеческих не должны бесследно исчезнуть.
– Думаю, что шесть тысяч лет назад твоего народа еще не было.
– Возможно, твоих предков переселили сюда из другой вселенной, а их история была смещена на целые тысячелетия. – Сказав это, я задумалась, а затем продолжила: – Большинство государств майя прекратили свое существование примерно в десятом веке нашей эры. А вдруг это произошло потому, что наших предков вывезли с Земли? Как знать, может, в разных вселенных подобное происходит время от времени. Какие-то расы увозят обитателей планет в другие миры и бросают их там.
Эльтор удивленно посмотрел на меня.
– Но для чего? С какой целью? Чтобы понаблюдать за тем, сумеют ли те выжить в других мирах? С тем чтобы сконцентрировать Кайл-черты в той расе, которая уже и так в достаточной степени обладает ими?
– Может быть, и так.
Другого объяснения мне в голову не приходило.
– Тогда эта попытка им не удалась.
– Но твоя-то семья существует!
– До какой-то степени. – Выражение его лица смягчилось. – Хотя, возможно, сейчас…
Эльтор протянул мне руку, и я шагнула к нему. Мы обнялись. Ветер трепал мне волосы, закручивая их вокруг нас обоих.
Мы вернулись обратно к лестнице, на ступеньках нас терпеливо дожидались два абаджа. Все это время они старались держаться в тени и вместе с тем вблизи от нас, чтобы в любую секунду поспешить на наш зов. Заслоняя нас словно живым щитом, абаджи спускались по лестнице на несколько ступенек впереди.
Эльтор провел меня по всему городу к скале. Это была каменная стена высотой в несколько тысяч футов, с лестницей по фасаду. Если когда-то лестница и имела перила, то теперь их не осталось. Я разглядела входы в пещеры на поверхности скалы, огромные звериные головы, высеченные в толще горных пород. Ступеньки напомнили мне виденную когда-то давно игрушку – кубик с желобками, направленными в разные стороны. Если в отверстие в верхней его части положить мраморный шарик, то он устремится вниз, перескакивая с одного желобка на другой, то и дело меняя направление в лабиринте, пока не скатится вниз.
– Иди первой, – сказал Эльтор. – Я буду подстраховывать тебя сзади, на случай если ты поскользнешься.
Внутренние переживания Эльтора окрасили мир вокруг нас нежным янтарным светом – светом любви и надежды. Сложив ладонь лодочкой, я даже зачерпнула пригоршню этого мерцающего тумана, а затем, опираясь для надежности рукой о поверхность скалы, начала восхождение вверх. Нас встретили сильные порывы ветра, и чем выше мы поднимались, тем сильнее они становились. За нами следовали два абаджа. Длинноногие стражники без видимых усилий преодолевали ступеньку за ступенькой. Один раз я не выдержала и оглянулась назад, и у меня тотчас закружилась голова. После этого я старалась смотреть лишь себе под ноги и поменьше думать о том, в какую высь мы взбирались. Однако опять не удержалась и посмотрела на раскинувшийся далеко внизу город.
Иду Яшлан простирался мили на четыре в разные стороны – залитый ярким солнечным светом, древний, как сам окружавший его мир, таящий в себе бесконечное множество загадок. Я легко представляла себе древних воинов, ставших легендой Рей-ликона. Мы же продолжали взбираться все выше и выше.
– На какую же высоту мы поднимемся? – Любопытство взяло надо мной верх.
– До дворца Ицам На Кетца! – раздался за моей спиной голос Эльтора.
– Ицам На Кетца? – переспросила я. – Звучит очень похоже на Ицамна и Кецаль! – Я говорила, стараясь не думать о бездне у нас под ногами. – Кецаль – это птица. Природа наградила ее роскошным оперением – длинным хвостом зеленого, красного, белого и желтого цвета. Представители знати и воины носили их в качестве украшения. Перья, как ты сам понимаешь. В некоторых городах за убийство кецаля полагалась смертная казнь. Ибо это навлекало гнев бога Кукулькана. А также тольтекского бога Кецалькоатля. Вообще-то на самом деле это одно и то же божество, пернатый змей, владыка всего сущего на Земле. Хотя иногда Кукулькан принимал облик бога ветра.
– У нас Ицам На Кетца считается богом полета, – пояснил мне Эльтор.
Ветер дул все сильнее. Под его порывами становилось все труднее сохранять равновесие. Поднявшись на вторую площадку, мы посмотрели вниз на город. Сверху Ицу Яшлан являл собой незабываемое зрелище. На верхушку красно-золотой башни опустилась какая-то черная птица и закаркала. Ветер разносил ее хриплые крики по бескрайней пустыне.
Мы зашагали выше. Я поднималась вверх лицом к скале, цепляясь за нее обеими руками. Дело было не в крутизне ступеней. Просто мы вскарабкались на такую головокружительную высоту, что мне для уверенности требовалась опора. Порывы ветра продолжали обрушиваться на каменную громаду, и мои волосы, словно крылья птицы, парили в потоках воздуха. Абаджи все так же следовали за нами, все в том же равномерном ритме. Я живо представила себе нашу процессию – четыре крохотные фигурки на фоне вертикальной каменной стены. Моя рука неожиданно уперлась в пустоту, и я полетела вниз…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
