Во избежание подобных потрясений настоятельно необходимо:
a) Французскому Правительству обратить внимание на состояние румынской армии и приложить все усилия к подъему ее боеспособности.
b) ввиду почти полной невозможности достижения этой задачи, ввиду краткости времени, остающегося до начала военных действий, перенести всю тяжесть операции на русскую армию, с каковою целью Французскому Правительству необходимо:
a) настоять перед Румынским Правительством на увеличении в 15 000 человек численности русской армии, допущенной на румынскую территорию.
b) сделать представление Правительствам Малой Антанты и Венгрии на разрешение учета русскими военными агентами бывших чинов русской армии.
c) оказать давление на Болгарское Правительство в смысле прекращения пропаганды, разлагающей находящиеся там части русской Армии и приведения к тому, что части эти окончательно вышли из нашего повиновения.
d) временно до получения от российского Посла в Вашингтоне отпущенных им сумм для русской Армии оказать краткосрочный кредит для довольствования и приведения в боевое состояние 15 000 человек.
е) Министру-Председателю Королевства СХС надлежит указать, что мы, памятуя его безграничную любовь к России, твердо надеемся, что в эти решительные минуты он согласится дать разрешение на перевод в Королевство отборных частей из Болгарии в количестве 7000 человек и, как и ранее, своими выступлениями перед Французским Правительством и ныне не откажется поддержать нашу просьбу в Париже на благо всего славянства.
Генерал-лейтенант (подпись)
С подлинным верно (подпись)».
«Ambassade de Russie»
Paris
«Его Превосходительству
ген,-лейтенанту Е. Миллеру
Ваше Превосходительство!
Со слов российского Посланника в Белграде и по донесениям ген. Хольмсена, Вам, вероятно, уже известно о полном успехе моих переговоров с французским Правительством.
Я считаю настроение Французского Правительства в связи с происходящим в Генуе настолько благоприятным, что не только эти, но и любые другие предложения будут легко приняты, что и нужно постараться временно использовать и, не теряя времени, изменить намеченную линию, страдающую своей нерешительностью. Об этом я подробно пишу В. Н. Штрандтману.
Если Главнокомандующий признает это удобным, я для обмена мнений по этому поводу и сокращения времена готов на будущей неделе выехать в Белград на самый короткий срок, избегая, однако, всякой огласки, которая совершенно нежелательна и может лишь повредить делу. Отсутствие мое из Парижа не должно превысить пять-шесть дней.
Я с большим удовольствием исполнил пожелание Главнокомандующего и передал румынскому Посланнику признательность Генерала.
Прошу принять уверения в совершенном почтении и таковой же преданности.
Гирс»
«Ambassade de Russie»
Paris
«Его Светлости князю П. Волконскому!
Ваша Светлость!
Настоящее письмо будет Вам передано генерал-лейтенантом В. Марушевским, отправляющимся в Будапешт для переговоров с Венгерским Правительством. Я передал Главнокомандующему Ваши соображения относительно неудачи этого выбора, но он с ними не согласился, правильно полагая, что время колебаний миновало и что в отношении здешнего Правительства нужно стать на позицию полной лояльности, прекратив всякие попытки заигрывания в сторону Берлина, что стало явно бессмысленным... В этом направлении надлежит действовать и Вам, учитывая, что генерал Марушевский по-прежнему сохранил прекрасные отношения с некоторыми здешними и что перед поездкой он имел собеседования со своими друзьями.
В Будапеште наличие Миссии у Генерала, очевидно, долго скрыть не удастся, и Вам надлежит, как только найдете нужным, заверить тамошних и румынского и сербского Посланников, что эта поездка предпринята с ведома их Правительств и с согласия Французского.
Как только удастся рассеять опасения Венгерского Правительства о наших соглашениях и предстоящих действиях и получить его принципиальное согласие на наше предложение, уже Вам известное, ген. Марушевский отправится к Главнокомандующему за окончательными инструкциями и в Ставке пробудет некоторое время. За его отсутствие Вам надо будет руководствоваться выработанным Вами совместно с Генералом планом действий и поступающими указаниями из Ставки. Вышесказанное Ваше предложение кажется мне сейчас совершенно не осуществимым. О ходе переговоров прошу ставить меня в известность.
Прошу принять уверения в моем почтении и преданности.
М. Гире».
Во время операции Перлоф застрелился. С оригиналами сегодня выезжаю Геную.
Доктор».
В ЦЕНТР ИЗ СОФИИ ОТ «0135»
«В последнее время, поняв, что Врангель ему не помеха, Кутепов действовал особо дерзко и нагло. В ответ, побуждаемые левыми кругами и прессой, власти внезапно заняли отель «Континенталь» и арестовали Начальника кутеповской контрразведки полковника Самохвалова. При обыске обнаружены компрометирующие документы: планы военных укреплений, расположение воинских частей, жандармских пикетов, электрических станций и водокачек, списка агентов, каналов связи. соединяющих Софию, Тырново и Белград. Самохвалов заявил, что действовал с ведома Болгарского правительства, его организация существует лишь для охраны главкома на случай его приезда в Софию, ибо местные коммунисты открыто заявили, что не ручаются за его безопасность. При обыске найдены приказы Врангеля, изобличающие его в подготовке государственного переворота в Болгарии. Самохвалов заявил, что документы подброшены. Один из апрельских приказов был дан Врангелем из Дубровника, между тем Врангель и Шатилов в Дубровнике не были, а находились в Сербии, что можно легко проверить через военно-дипломатическую миссию в Белграде. Одновременно произведен обыск и в русской военной миссии. Оказалось, генерал Вязьмитинов, не имея разрешения болгар, посылал шифрованные телеграммы Врангелю. Арестованы два болгарских чиновника телеграфа, сотрудничавшие с Вязьмитинооым.
В Тырново произведен обыск на квартире Купепова. Конвоиры, поднятые по тревоге, с винтовками и пулеметами выступали на защиту командира корпуса, однако Кутепов совместно с начальником болгарского гарнизона остановил готовое произойти столкновение и приказал им сдать оружие болгарам. Топалджиков по телефону пригласил Кутепова в Софию, гарантируя ему возвращение. Кутепов был задержан в отеле «Болгария» на три дня. Его допрашивали в присутствии Шатилова и Вязьмитинова, а для успокоения войск заставили послать в Тырново телеграмму о задержке по неотложным делам. После объявления об аресте Кутепов вынул револьвер и положил на стол. Топалджиков спросил, зачем он это делает. «Я не отдаю вам своего оружия, а передаю, — сказал Кутепов. — Ибо долг русского офицера, не выполнившего своего долга, застрелиться». В защиту выступало «Русское дело»: «...Из галлиполийских рядов, пришедших в Болгарию с открытым сердцем и спокойной душой, выхвачен их живой нерв, вырвана душа. У армии отняли ее вождя (как сие понравится Врангелю?), отделили от нее большого, достойного человека, высоко и гордо державшего честное галлиполийское знамя. Генералу Кутепову мы обязаны тем обаянием, которое создалось и живет вокруг чистого галлиполийского имени. Пройдут черные дни, и фигура ушедшего от нас русского генерала выявится со спокойной и определенной ясностью. Мы будем ждать. Мы дождемся справедливого суда над черными днями».
Узнав о событиях, Врангель направил Стамболийскому телеграмму. Указав, что Болгарское правительство изменило России, Врангель писал: «Радушно встреченные населением, русские люди воочию убедилась, сколь чужд был болгарский народ предательству правительства страны. Болгарское правительство, в сознании своего бессилия, ищет опоры у тиранов России и в жертву им готово принести русскую Армию. Преследуемые клеветой и злобой, русские воины могут быть вынуждены сомкнуть ряды вокруг своих знамен. Встанет вновь жуткий призрак братоубийства. Бог свидетель, что не мы вызвали его». Это прозвучало угрожающе. Газеты вышла с заголовками: «Врангель объявляет войну!», «Ультиматум русского главнокомандующего». Болгарское правительство выступило с заявлением: «Врангелевцы нарушили гостеприимство, создали шпионскую организацию, из документов и архивов которой видно стремление осуществить государственный переворот в контакте с болгарскими монархическими кругами». На улицах Софии, Тырново и других городов прошли массовые митинги, требующие роспуска врангелевской армии и высылки из страны, сохранения мира и дружбы с Советской Россией. Гости недооценили хозяев. Из страны высланы генералы Шатилов (у него нашли письмо, где он скорбит о глупости Самохвалова, хранившего при себе важные документы), Попов, Кутепов (командование передано Витковскому), Вязьмитинов, полковник и Лисовский и Алатырцев, князь Голицын, адъютант Кутепова и другие. Витковский, лишенный связи с Врангелем и Кутеповым, подал жалобу прокурору Тыновского окружного суда против притеснений, обысков и арестов, введения комендантского часа, запрещения ездить по железным дорогам, заявив, что «из всех перечисленных фактов выявляется крайнее бесправие русских в Болгарии, что создает беспримерный случай в истории культурных государств».
