— Мы сейчас в «саду» у нашего… дома. Это дальняя часть «сада». Я подумал — свежий воздух тебе не помешает. Как ты себя чувствуешь?
— Так себе, — честно призналась Алу. В нескольких шагах от её ног мерцало алыми отблесками света, роняемого грудками птиц-светильников, небольшое озерцо. Около его берегов, выложенных чёрными камнями, вода была подёрнута белёсой дымкой.
Алаи долго молчали, смотрели на тёмную воду, на отражающихся в ней гранатовых птиц и причудливо извивающиеся ленты белого тумана.
— Я узнала достаточно. Теперь остаётся придумать заклятие и разнести эту окаменевшую дрянь на мелкие кусочки! — вдруг сказала алайка так громко и решительно, что сидящий рядом с ней Анар вздрогнул. Он с недоверием посмотрел на Аниаллу, из головы которой, как он надеялся, после всего, что с ними произошло у Камня, должно было выветриться всякое желание вернуться туда и, тем более, уничтожить его.
— Надо как можно быстрее уходить отсюда, Аниаллу, — спокойно и твёрдо сказал Анар, убедительно глядя ей прямо в глаза. — Здесь обитает страшное зло, несравнимо более могущественное, чем мы с тобой, и после того, как мы узнали тайну его существования, оно так просто нас не отпустит. Не в наших силах его уничтожить. Разве ты сама не поняла это там, у Камня?
— Я многое поняла, — делая ударение на слове «многое», сказала Алу, — но, Анар, — она вскинула брови, — мы уже не можем выбирать. Город окружила магическая завеса, через которую нам с тобой не прорваться. Так что, либо этот Камень и тот, кто его создал, убьют нас, либо… мы сами уничтожим Камень, — девушка тускло улыбнулась и пожала плечами.
— Ты забыла о портале, — напомнил Анар. Голос алая не выдал замешательства. — Или путь к нему тоже отрезан?
— Нет, — ответила Аниаллу, и Анар не смог сдержать вздоха облегчения. — Но до того как портал вновь откроется — больше суток. Я не уверена, что мы сможем продержаться столько. И я не знаю, куда мы попадём, пройдя через него. И… — она хотела добавить что-то ещё, что убедило бы Анара в необходимости уничтожения Камня, но он не дал ей договорить.
— Алу, давай ты не будешь принимать сейчас никаких решений, а ляжешь спать, — ласково предложил он, погладив девушку по щеке. — Завтра мы всё это обсудим. У тебя ведь всё равно нет сейчас сил на споры, а уж тем более на борьбу с этой проклятой Тьмой, — он улыбнулся алайке и помог ей встать на так и норовящие подкоситься ноги. У неё действительно не было сил спорить, и она молча покорилась.
Анар проводил пошатывающуюся Аниаллу до её комнаты. Девушка залезла под одеяло не раздеваясь, укрылась с головой, свернулась клубком и затихла. Ни одна складочка не колыхалась на чёрном шёлковом одеяле, под которым алайка спряталась от ужасов и волнений внешнего мира; казалось, что она даже не дышит. Анар некоторое время постоял рядом, глядя на хрупкую фигурку, угадывающуюся посреди вороха покрывал, погасил светильники, прошёл в смежную комнату и растянулся на подогретой поверхности своей спальной платформы…
* * *
…Его словно подбросило что-то. Сон оборвался. Какая-то мысль навязчиво сверлила его мозг… Еще не поняв — какая, Анар рванулся в спальню Аниаллу.
— Я так и знал, так и знал… дурак я, дурак… как я мог оставить ее одну, — он мчался по коридору, заглядывая во все комнаты и мысленно раздавая себе оплеухи, и чуть было не проскочил мимо Аниаллу, стоящей около дверей библиотеки и, видимо, поджидающей его. Он так обрадовался, что она не пошла к Камню, что и не распознал сразу, что перед ним вовсе не сама девушка, а лишь её иллюзорная копия.
— Я очень сожалею, но то, чем я сейчас занята, требует полного сосредоточения и не терпит вмешательства, — заговорила она, стоило Анару подойти поближе, — даже твоего, — изображение мило улыбнулось. Алай остановился в нерешительности.
Он боролся с желанием схватить Аниаллу в охапку и отправиться в портальную комнату, вместо того чтобы сидеть здесь, в чужом доме, где ему всё казалось враждебным. Но здравый смысл не позволял ему поддаться этому соблазну иллюзорной безопасности.
«Не смей вести себя, как котёнок! Если она что-то делает, то это имеет смысл, а ты просто не всегда его понимаешь!» — выругал себя Анар, сжимая на груди руки, словно опасаясь, что те сами начнут взламывать замки и заклятья.
Все его чувства были сконцентрированы за закрытой дверью библиотеки. Он опасался, что девушка, обманув его этой иллюзией, отправилась к Камню. Не в силах сидеть, Анар стоял, скрестив руки на груди, нервно стучал по полу носком сапога и ждал.
Наконец его терпение было вознаграждено — иллюзия растаяла, а дверь библиотеки, которой только что касалась её бесплотная спина, приотворилась. Видно, любопытство Анара, опередив своего хозяина, уже открывало ему проход, торопя войти. Сквозь образовавшуюся щель пробивалось бледное белое сияние.
Аниаллу сидела на полу в пятне света, который, казалось, испускал сам воздух вокруг неё. Прямо перед ней на полу, раскинув, словно щупальца, цепочки из более мелких значков, мерцал сложный символ — хитросплетение плавно изгибающихся линий. В середине него лежали четыре кинжала со светящимися лезвиями. Их сияние постепенно угасало.
Ладони Аниаллу тоже слабо светились. Множество ярких комочков магического пламени стайкой светляков роилось вокруг сианай. Белые огоньки ныряли в чёрные волны распущенных волос алайки, мерцали в них, словно отражения звёзд в водах тёмного озера, а затем вырывались наружу, чтобы вновь закружиться вокруг нее в бешеном танце. Аниаллу ловила их быстрыми пальцами и ловко отправляла в один из прозрачных камешков, которые были разбросаны перед ней на полу. Всё это выглядело бы забавной, милой детской игрой, если бы Анар не чувствовал, какой мощной была магия, которую творила алайка. Мощной и чуждой до шевеления волос.
Когда последний из волшебных светляков был изловлен, Анар осмелился подать голос:
— Это одно из заклятий Высшей магии Света, — сонным, но довольным голосом пояснила она, указывая на ножи, — а это Кинжалы Хейна. Лишние когти никогда не помешают, — слабо улыбнулась Аниаллу. — А огоньки, — она зевнула так широко, что Анар удивился, как это она не порвала себе рот, — огоньки… в общем, это фонарики для особенно тёмных мест…
Анар смотрел на неё, и радость, которую он испытал, обнаружив алайку живой и невредимой, постепенно улетучивалась. Чародейство отняло у неё все силы, опустошив девушку до такой степени, что она уже не в состоянии была поддерживать барьеры, сохраняющие в тайне её мысли.
— Ты никак не избавишься от этой навязчивой идеи? — со странной обидой в деланно-грозном голосе спросил Анар, заглянув в них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
