— Кто ты? — Я поняла это сразу же, как задала вопрос, но все же хотела услышать, как она произнесет это.
Она улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки почти такие же глубокие, как у Луи-Сезара.
— Меня зовут Агнес, хотя никто не называет меня так больше. Иногда мне кажется, что они даже не помнят этого имени.
— Ты — Пифия.
— Прямо в точку.
— Но… но ты выглядишь моложе, чем я. Они говорили мне, что ты очень стара и находишься на смертном одре.
Она слегка пожала плечами. И это заставило меня обратить внимание, что на ней надето очень длинное, закрытое платье, наподобие тех, в которые любила наряжать меня Евгения. Оно было похоже на какой-то вечерний наряд, характерный восьмидесятых годов девятнадцатого века.
— Снова в точку, мне самой страшно. На самом деле, вполне возможно, что это небольшое путешествие прикончит меня. Мои силы истощались с каждым годом, а четыреста лет достаточно большой срок, чтобы исчезнуть совсем. — Она казалась не очень расстроенной из-за приближающейся смерти. — Так или иначе, тебе предстоит научиться управлять своей душой, чтобы выглядеть так, как тебе захочется спустя какое-то время. Я предпочитаю использовать свой образ из прошлого. Фактически все последние годы я проводила больше времени в теле морщинистой старой громадины, чем в этом. — Она согнула и разогнула свои пальцы. — Артрит, знаешь ли.
Я удивленно взирала на нее. В моем представлении Пифия должна была быть, ну, что ли более величественной.
— Что ты здесь делаешь?
Агнес рассмеялась.
— Решаю проблему, что же еще? — Она наклонилась, чтобы посмотреть в искаженное лицо женщины, собиравшейся проткнуть меня кинжалом. Я двигалась, но сивилла не имела такой возможности; ее лицо так и застыло в угрюмой маске, а нож остановился на полпути. — Я потратила двадцать лет на обучение вот этой. Ты бы не сказала этого, глядя на нее, не так ли? Двадцать лет и посмотри, что из нее вышло. — Она покачала своей головой. — Я здесь, потому что во всем этом бардаке есть частично моя вина. Я выбрала твою мать своей ученицей. Обучала ее в течение почти десяти лет. Я любила ее как дочь. Но, когда она связалась с твоим отцом, я запретила ей встречаться с ним, обосновывая, что это для ее же блага. Ради всего святого, он же был членом мафиозной вампирской группировки! Совсем не пара для моей прекрасной девочки.
— Я не понимаю.
— Я могла найти ее! — Прозрачные слезы блестели в больших голубых глазах Агнес. — Я сказала себе, раз ей совсем наплевать на свое призвание, и она так легко смогла отказаться от него, то она не нужна мне. Я в состоянии начать все заново, выбрать другую ученицу и сделать новую яркую звезду … только, на самом деле, я не смогла. Я была слишком гордой, чтобы признать, что это не моя протекция сделала Лизи той, кто она есть, а ее собственный врожденный дар. Я не стала разыскивать ее, и тот вампирский босс твоего отца убил ее, чтобы добраться до тебя. — Она закрыла лицо руками и заплакала.
Я стояла и просто смотрела на нее. Она, что, на самом деле ожидала, что я буду сочувствовать ей? Ее покаянный вид не вызывал у меня порыва отпинать ее, особенно если принимать во внимание, что она действительно находилась одной ногой в могиле, но я также и не чувствовала желания утешить ее. Скрестив руки на груди, я ждала, когда она успокоится.
— Ты не из разряда мягкосердечных, не так ли? — Поинтересовалась она спустя минуту, глядя на меня сквозь пальцы. Женщина опустила руки и с любопытством стала рассматривать меня. Я пожала плечами; с учетом того, где я росла, что, черт возьми, она ожидала? Агнес вздохнула и перешла к делу. — Признаю, я была неправа. Я виновата. Но теперь нам необходимо определиться. Я не могу обучать тебя должным образом, потому что у меня нет на это времени, но также бесспорно, что власти нельзя позволить перейти к Майре. Она в этом участвует или по собственной воле, или ее вынудили. Если первое, то она порочна; если последнее, то слаба. В любом случае, у нее нет шансов на выигрыш.
Мой взгляд исследовал длинный острый нож в руке сивиллы и выражение ее глаз. Я могла поспорить, что добровольно. Девушка выглядела слегка сердитой для человека сознанием, которого управляли. Мне все больше начинала нравиться точка зрения Мирчи.
— Ладно, прекрасно. Она — порочная сивилла. Ты хочешь забрать ее с собой и ознакомить с законом об охране общественного покоя и порядка? Валяй.
— Не в этом суть.
У меня не было сейчас настроения играть в двадцать вопросов.
— У тебя есть еще, что сказать? Поскольку я сейчас слегка занята.
Она вскинула руки.
— Конечно; пожалуйста, извини меня за треп. Но это — событие, ты понимаешь. Я просто пытаюсь придать ему хоть какую-ту видимость церемонии.
У меня внезапно появилось плохое предчувствие.
— Что за событие?
Она бросила на меня взгляд, в котором не было и толики предыдущий наигранности. — Сила выбрала тебя. Ты — она; ты — Пифия. — Она скорчила гримаску. — Поздравляю и все такое.
Я решила, что у женщины не все в порядке с мозгами.
— Ты не можешь просто так взять и свалить на меня все это! Что, если я не хочу этого?
Она пожала плечами.
— А что тебя собственно не устраивает?
Я уставилась на нее, поражаясь ее черствости.
— Выбрось это из головы, дамочка. Выбери себе другую провидицу.
Агнес уперлась маленькими кулачками в бедра и впилась в меня взглядом.
— Чем больше я разговариваю с тобой, тем больше я убеждаюсь, что ты будешь или лучшей из нас всех, или самой ужасной. Если бы у меня был другая альтернатива, поверь, я выбрала бы ее. Но у меня ее нет. Сила хочет перейти к тебе. Послушай доброго совета, пусть этот переход будет легким. Чем больше ты будешь бороться с этим, тем больше неприятностей на тебя будет сваливаться.
— Черта с два. — Слава Богу, у меня был козырь в рукаве. — Твоя сила не может перейти к девственнице. А технически, я все еще остаюсь чистой и нетронутой.
С секунду она смотрела на меня, очевидно не в силах вымолвить ни слова, а затем свалилась на пол в приступе хохота. Наконец, ей удалось выровнять дыхание, и она сумела выпалить:
— Кто это сказал? Только не говори, что ты поверила магам! Не смеши меня!
— Минуточку. Вампы тоже в этом уверены. Все так думают.
Агнес покачала головой, пытаясь скрыть усмешку. Это не сработало, и она, наконец, сдавалась.
— Боже, как ты наивна. Кто, как ты думаешь, сказал им это? Цитируя тебя, одна из древних Пифий устала от кодекса, который гласил, что жрица должна была быть «чистой и нетронутой». Поэтому она сказала дельфийским жрецам, что у нее было видение. Сила будет намного более мощной, если перейдет к опытной женщине. Они купились на это, и она заполучила для себя любовника. Но это не важно. Ну, по крайней мере, для получения силы.
