— О-о-о, — рассеянно протянула я, то и дело косясь в сторону Князя и Принца и пытаясь понять, о чём они разговаривают. Тут Ким несколько раз щёлкнула пальцами у моего лица и поинтересовалась:
— Алё, ты здесь? Ребята и без твоих кулаков разберутся.
— Да здесь, здесь! — отмахнулась я от её назойливых щелчков и осмотрела её с ног до головы. — Ты откуда явилась в этом дурацком наряде?
— Ха, наряд действительно дурацкий, — согласилась русоволосая девушка, глядя на свои брючки. — Да мы тут с Лэйдом были на званном вечере у каких-то там бизнесменов, — она подняла на меня развесёлые от, как я догадалась, вина и чего-то ещё глаза. — Домой решили пройтись пешком, ну и видим — вы тут… зажимаетесь.
— И что этот белоголовый паразит имеет против?! — возмутилась я и взглянула на рассерженные лица Итима и Эдуарда, которые уже горячо, правда, всё так же тихо, спорили.
— Вот уж чего не знаю, — пожала плечами Ким, снова привлекая моё внимание щелчком. — Ревнует, наверное.
— И кого, интересно, к кому? — скосилась я на неё.
— Может, тебя к Тимке, а может, Тимку к тебе, — та пожала плечами так, словно мы здесь о кабачках разговариваем, и её глаза вновь загорелись. — Ну, ты расскажешь мне, как у тебя с Лэйдом-то всё было? И как ты с Тимкой… хм… сблизилась? Ему-то закадрить девушку, конечно, просто, но как ты-то растаяла?
То и дело оглядываясь на Принца и Князя, я принялась рассказывать все свои похождения за последние сутки, стараясь ничего не упустить. То и дело повествование обрывал истерический хохот Ким, которая от смеха уже опустилась на корточки. Мне ничего не оставалось, как хохотать с ней за компанию. И за одно только это Эдуард — если бы знал, что смеёмся мы с него — мог бы размазать нас по асфальту.
Да ведь то, о чём я говорю, действительно смешно!!!
А кто спорит, Кейн?
Но потом, когда дело дошло до Лал, разговора с Эдуардом и ссоры с Киарой, я заговорила серьёзно и с унынием. Ким, сидя на корточках, замерла и уставила на меня огромные серо-зелёные глаза, проникаясь ситуацией. А я говорила, говорила торопливо и сбивчиво, потому что это была та часть суток, о которой мне не хотелось вспоминать, которая причиняла мне боль.
— Жаль, конечно, что вы с Киаркой так… — тихо и задумчиво произнесла девушка, когда я с облегчением умолкла. — Но я уверена, что вы помиритесь. А вот насчёт Лал… — Ким помотала головой. — Эта сука убьёт тебя и твою сестру, и даже не чихнёт.
— За себя я не боюсь: я теперь вэмпи, а вот Киара… — я устало вздохнула и присела на корточки рядом с ней. — Завтра меня уже не будет в приюте… Чёрт возьми, это единственный случай в моей жизни, когда я сомневаюсь в том, что Пума может сама себя защитить и выбраться из любого дерьма. Впрочем, это относится и ко мне… — я опять вздохнула и в отчаянье покачала головой. — Я просто боюсь Лал, эту психованную мертвячку… Просто боюсь.
— Любая бы боялась, — возразила Ким. — Лал — полу-энергетик, поэтому чужим страхом она вертит, как ей вздумается. Но Киару же может, в принципе, защитить Винсент?
— Может, — вяло пожала я плечами. — Но какой ему с того прок? И согласится ли он? Да даже если и согласится, то не всегда же он будет рядом с ней?.. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ким, я не знаю, что мне делать!!!
— Послушай, — неожиданно Кимберли грациозно, как кошка, поднялась на ноги и взяла меня за руку. Я взглянула в её серьёзные глаза и хотела было сказать, чтоб она и не думала, но её тонкий пальчик требовательно лёг поперёк моих губ.
— Послушай, — повторила Жаниль, и её тигрица смотрела на меня из глубины огромных бездонных зрачков. — Я — четвёртая в Клане, я — Кровь Луны. Слова мои — закон, рычание моё — приказ. Выше меня Луна, Тень и Королева-мать, их воля — моя воля. Но отныне и навеки кровь моя — твоя кровь, плоть моя — твоя плоть, судьба моя — твоя судьба, жизнь свою я кладу тебе в руки. Луной рождённой клянусь, что буду защищать тебя и твою сестру до последней капли Силы и крови.
— Ким… — я растерянно умолкла, так и не найдя, что сказать. Просто смотрела в серо-зелёные глаза подруги и с удивлением, если не с ужасом понимала, что она, четвёртая в Клане, привыкшая бежать по лезвию ножа, просто отдаст за меня жизнь. Я читала всё это в её глазах, внезапно приобрётших кошачий разрез, и не знала, что ответить. Тонны слов благодарности и обычное глупое «Спасибо» здесь были неуместны. В глазах и носу защипало…
Вдумайся, перед тем, как ответить, Кейрини Лэй Браун. Ведь она отдаст за тебя жизнь…
Сердце часто и тяжело билось в горле. Я судорожно сглотнула, но это не помогло.
И неожиданно что-то чёрное, новое, дотоле преспокойно спящее внутри меня, а оттого незамеченное, недовольно заворочалась, учуяв охватившее меня волнение. Я ощутила, как оно подняло свою бесформенную голову и резко вытолкнуло мне на язык слова:
— Если, — начала я неожиданно даже для себя самой, — есть во тьме металл, значит есть во тьме кровь. Если у крови есть тень, то тень эта
— я. Плоть моя — причудливый каприз ночи. Душа моя в мучениях Ада. Я — вэпми, восставшая рабыня Лал. Я — смерть своих врагов. Но отныне твои враги — мои враги, твоя смерть — моя смерть. Внемли мне, жизнь свою мне в ладони вложившая. Судьба моя с твоею судьбой — одно целое. Жизнь моя у ног твоих покоится. Плоть за плоть, жизнь за жизнь, кровь за кровь. Я — твоя тень, защищающая твою спину. Ты — моя тень, защищающая мою спину. Дорогой синих вен.
Слова падали тяжело, словно капли крови. Они рождались из того чёрного внутри меня и летели в тишину ночи, тихонько гудевшую от напряжения.
Жаниль изумлённо смотрела на меня точно так же, как смотрела на неё я несколько минут назад. Быть может, она увидела в моих глазах то проснувшееся, что заставило меня говорить. Может быть, не знаю. А может, её как и меня поразило моё собственное красноречие. Здесь точно не скажешь, только наши руки, сжимающие друг дружку, мелко дрожали.
— … Вау… — неожиданно брякнула Ким, глядя на меня огромными кошачьими глазами…
Истерический хохот взорвал ночь и словно языки алчного пожара дотянулся до самых звёзд. Смеялись я и Кимберли, в своём смехе беспощадно сжигая страх и напряжение, сложность этого мира. Смехом же мы договаривались до того, на что ушли бы часы споров и пререканий, а именно: мы признавали клятвы, данные одна другой. Без возражений. Я умру за неё, она умрёт за меня. Всё. Отныне это — союз вэмпи и оборотня.
… Когда хохот смолк, я не нашла ничего лучше, чем сообщить фамилию моих новоявленных родителей, мать их всех обоих растак.
— Кажется, я что-то знаю о Даладье… — задумчиво произнесла Ким, опасливо скосившись на Эдуарда, который всё ещё не мог найти с Итимом общий язык. — Фамилия, вообще-то, французская. То ли политический деятель там такой был то ли ещё кто… Если я правильно помню, наша Баст дружит с миссис Даладье. И если это та дама, о которой я думаю, то спешу тебя утешить: она очень милая и наивная женщина. Добрая и впечатлительная. Ты с ней должна поладить. А вот муж её — Александр — вот это… — она скривилась и сделала неопределённый жест рукой, пытаясь подобрать подходящее слово, — конченый упрямец, скажем так. Ну да ладно, ты с ним ещё познакомишься, в чём тебе и сочувствую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
