— Будь более оптимистичен, Рейхель. Твоё имя известно многим, и тем более твоим родственникам… И вполне естественно, что каждый из них ждёт, что именно его ты выберешь.
— Да посмотри на них! — чуть громче, чем раньше сказал Рейхель. — Они хоть чего-то достойны? Они хоть что-то сделали сами? Жили на деньги своих родителей и сейчас живут на их дрожжах! У них нет души, им нужны только деньги! Деньги, богатство и власть!
Не будь герцог сейчас болен, он бы вскочил, и жестикулируя руками, кричал бы на половину своего дворца. В молодости он был очень горяч и энергичен. Не то что сейчас. Болезнь уже исчерпала все его силы и осталось совсем ещё немного…
— Они такие же, как и ты в молодости…
— Нет! Я был не таким! Я тратил свою молодость не на развлечения и пьянки, как эти! Я стремился развивать своё будущее! Будущее своё и моего народа! Который предал меня и заставил застыть в своей агонии!
— Не стоит делать таких скоропостижных выводов, — парировал высказывание Рейхеля Хадвиг, — я уверен, что и тебя помянет каждый по разному. Кто-то с восторгом, а кто-то с едва сдерживаемым презрением.
— Я ненавижу их всех, — сказал герцог, и левый уголок его губы непроизвольно задёргался.
Так бывало в последнее время частенько, и Рейхель знал, что совсем скоро его состояние ухудшится. Это был словно знак, предзнаменующий это, и он редко когда подводил. Тело выходило из-под контроля, и барон редко когда мог противиться это. Обычно это возникало, когда Рейхель волновался или злился… Прямо как сейчас. Только вот злился он не на кого-то из окружения, а больше на себя… Присутствие Хадвига нискольким его не раздражало, он словно чувствовал его частичкой себя, неотъемлимой составляющей его больной души… Казалось бы, что со смертью Рейхеля покинет этот мир и Хадвиго. Словно бы Хадвиг был не древним падшим богом, а личным богом Рейхеля, его покровителем, специально созданным для него… Эх, где же ты раньше был, Хадвиг, когда здоровье позволяло совершать ещё хоть какие-то подвиги…
— Не сомневаюсь, половина из них так же и ненавидит тебя, — ответил Хадвиг, и слова эти Рейхеля нисколько не удивили…
— А другую половину я ненавижу ещё больше первой половины… За те маски, что используют они, чтобы понравиться мне и получить наследство…
— Но кто-то его всё же должен получить. Как и владение всем наделом Акрского герцогства. Кто-то должен, кто-то другой, не ты…
— Таких нет, — чуть слышно пробормотал герцог.
— Идеальным бароном можешь быть только ты. Только ты был таким, каким тебя хотели видеть. Пусть многие тебе завидовали только лишь из-за того, что ты лучше их. И поэтому не любили. Сильных никогда не любят!
Рейхель нисколько не сомневался в том, что Хадвиг был прав. Герцог не смог сравнить себя ни с одним из ныне живущих; особенно в последнее время, когда болезнь окончательно не помутнила рассудок бедного Рейхеля. Будь это хоть несуществующий правитель Объединённой Эльфийской Империи, либо Геркольского Королевства. Никто из них не смог бы быть лучше Рейхеля, никто бы не составил ему конкуренции.
— Я никому не отдам того, что создавал долгие годы, то к чему я так стремился и что так любил! И до сих пор люблю! Я уже говорил тебе об этом, Хадвиг!
— Я всегда был с тобой, Рейхель. И всегда помогал тебе, хотя ты этого не замечал. Потому как я был неосязаем для тебя. Но всё, через что мы с тобой прошли, не должно пропасть даром…
— Не должно пойти под хвост врагу, — Рейхель пытался кричать, но голос выдавал лишь сиплый хрип, едва слышимый за радиусом этой комнаты.
— Кроме меня, верных друзей у тебя нет в этом мире, Рейхель. И совершенно точно, что уже не будет.
— Но тебе я не могу передать наследство. Это просто немыслимо.
По Хадвигу было видно, что его нисколько не задевают эти слова. И Рейхель это нутром чувствовал, будто бы был способен читать мысли своего друга. Хадвиг никогда бы не притязал на то, что имеет Рейхель, ибо по сути всё самое ценное было у них общим. Разумеется, всё, кроме материального.
— И не стоит даже и думать об этом, — совершенно спокойно ответил Хадвиг. Голос его совершенно неожиданным образом принял хриплоту Рейхеля. — С тобой этот мир покину и я. Я же и появлялся тут только исключительно из-за тебя. А теперь впереди ещё бесконечность всего неизведанного, что я должен увидеть…
— Надеюсь, мы увидим это вместе, — сказал Рейхель, успокоив пыл.
— Для этого ты должен постараться. Не знаю, получится или нет…
— Я хочу получить Путеводитель! — неожиданно, пытаясь кричать, сказал Рейхель.
— Для чего он тебе? — спросил, как ни странно, ничем не удивившись Хадвиг.
— Я бы мог тебе сейчас всё рассказать, Хадвиг, но я думаю ты и так всё знаешь. Ведь это именно ты поведал мне об этой игрушке, и именно ты временами намекал мне о его предназначении.
— Амбиции твои очень серьёзны, Рейхель. Гораздо серьёзнее, чем я ожидал. Но в этом я тебе точно не помощник…
— Но гораздо более целесообразней моих родных. Моих бесконечных родных…
— Всё твой окружение тебе постоянно мешало, — с пониманием ответил Рейхелю древний бог, — и всегда пыталось загнать тебя в могилу.
— И похоже всё-таки им удалось… Но я знаю, как им всем отомстить… Как опередить их всех и оказаться и выше, и сильнее, и умнее… лишь бы не вышел полный крах… Но я такого навряд ли смогу допустить. Я уничтожу весь мир, чтобы они никому не достался! После своей смерти!
Всё это время Солон не мог думать сам — он словно был не в себе. Он понимал, что находился в голове у Рейхеля — он ощущал все его мысли, но не ощущал свои. Солон и был Рейхелем! Пусть и находился не в нем, а рядом.
А теперь сознание вернулось к Солону, нотолько на пару секунд — а затем мир вокруг начал рассыпаться, словно мозаика, а затем он собрался заново и Солон вновь оказался мыслями Рейхеля.
Было темнее, и на стенах горели свечи.
— Не стоило пить, друг, — учтиво проговорил Хадвиг.
— И ты всё туда же? — недовольно пробурчал Рейхель. — Совсем скоро ты станешь совсем как они. Моё здоровье не спасти уже ничем.
— Во-первых, здравствуй. Кажется, сегодня мы ещё не виделись.
— Не виделись, — ответил Рейхель.
— И эта встреча, я думаю, тоже будет длиться не очень долго.
Лежавший Рейхель повернул тяжёлую голову налеву, в сторону Хадвига. Тот всё так же медленно покачивал в руке тяжёлый кубок, но всё так же не делал из него и глотка. Чёрный цвет Хадвига ни капли не омрачал Рейхеля. Так как он был таким же Рейхелем. Только лишь в противоположной цветовой гамме. Словно бы Рейхель видел себя сквозь какое-то чародейское зеркало, меняющее цвет и показывающее противоположную сущность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
