Первым побуждением Картера было завалить арочный зев в утесе валявшимися повсюду обломками скал и каменных строений. Он не хотел, чтобы преследователи из жуткого ленгского монастыря нашли его тут, ибо впереди его, без сомнения, и так ожидало множество новых опасностей. Картер не имел ни малейшего представления, как ему добраться от Саркоманда до населенных пределов сновидческого мира, и, проникнув в гроты упырей, он мало чего бы добился, ибо упыри, как было ему известно, были осведомлены не лучше его. Те три упыря, что вывели его из города гугов во внешний мир, не знали дорогу в Саркоманд и намеревались расспросить стариков-торговцев в Дайлат-Лине. Ему вовсе не улыбалась перспектива вновь вернуться в подземный мир гугов и вновь предпринять рискованное путешествие по циклопической лестнице в башне Кота, и попасть в зачарованный лес, однако же он решил, что если все его попытки потерпят неудачу, то ему опять придется попытать счастья на том же маршруте. Он боялся без чьей-либо помощи пересекать ленгское плоскогорье, ибо его там могли поджидать сонмы посланцев верховного жреца, а уж в конце пути ему, без сомнения, придется столкнуться с птицами шантак, а может быть, и с другими ужасными тварями. Если же он раздобудет лодку, то сможет проплыть на ней обратно в Инкуанок мимо ужасной иззубренной скалы среди моря, ибо судя по древним фрескам в монастырских коридорах, это ужасное место совсем недалеко от саркомандских базальтовых причалов. Но найти лодку в давно заброшенном городе было весьма затруднительно, и совсем уж маловероятным представлялось то, что ему удалось бы самому ее смастерить.
Таковы были мысли Рэндольфа Картера, когда его взору предстало новое видение. Все это время он смотрел на гигантские безжизненные руины легендарного Саркоманда с черными сломанными колоннами и полуразрушенными воротами, увенчанными сфинксами, и исполинскими валунами, и чудовищными крылатыми львами на фоне бледного сияния ночных облаков. И вот теперь далеко впереди справа он заметил зарево, которое явно исходило не от нависших туч, и понял, что не один в этом безмолвном мертвом городе. Зарево становилось то ярче, то тусклее, и было подернуто зеленоватыми всполохами, несказанно напугавшими Картера. Он пополз в ту сторону по бывшей садовой аллее и, продравшись сквозь узкие лазы меж обвалившихся стен, увидел костер возле причалов; вокруг яркого пламени костра темнели сидящие кружком неясные фигуры, а над костром витало трупное зловоние. Позади костра виднелись маслянистые воды гавани и гигантский корабль на якоре. И Картера объял несказанный ужас, так как он узнал в этом корабле черную галеру с Луны.
А потом, уже собравшись отползти подальше от жуткого костра, он заметил, что неясные фигуры зашевелились, и услышал чудной, но знакомый звук. Это был испуганный писк упыря, и в следующее мгновение он сменился целым хором страдальческих криков. Притаившись в тени городских руин, Картер заставил себя подавить страх и, вместо того чтобы ретироваться, устремился вперед. Как-то раз, пересекая открытую широкую улицу, он был вынужден, словно червяк, ползти на животе, а в другой раз ему пришлось подняться во весь рост, чтобы не шуметь в груде мраморных обломков. Но ему пока удавалось оставаться незамеченным, так что очень скоро он нашел удобное место за колонной, откуда ему открывался хороший обзор на озаренное зеленоватыми бликами место событий. Вокруг огромного костра, в котором горели жуткие корни лунных грибов, сидели на корточках зловонные жабоподобные лунные твари и их рабы-полулюди. Кое-кто из рабов нагревал в огне диковинные железные пики, и время от времени тыкал их раскаленными добела концами трех крепко связанных пленников, которые извивались на земле перед вожаками стаи. По судорожным движениям их щупальцев Картер понял, что тупомордые лунные твари испытывали от происходящего огромное удовольствие, и он, к своему великому ужасу, увидел, что истязаемые упыри были троицей его верных проводников, которые вывели его из бездны, а затем направились из зачарованного леса искать Саркоманд и вход в родные пределы.
Лунных тварей вокруг зловещего зеленоватого костра собралось великое множество, и Картер видел, что ничем не может помочь своим бывшим союзникам. Как упыри попали в плен, ему оставалось лишь гадать, но, вероятно, серые жабоподобные твари услыхали в Дайлат-Лине, как упыри спрашивали дорогу в Саркоманд, и решили преградить им путь к страшному ленгскому плато и к неописуемому верховному жрецу. Картер стал думать, что бы предпринять, и вспомнил, что совсем близко отсюда находятся ворота в черное царство упырей. Самым разумным теперь было бы незаметно доползти до площади двух львов и нырнуть в колодец, где его поджидали ужасы не страшнее, чем здесь, и где он сумел бы встретить упырей, готовых спасти своих собратьев, а может быть, и изгнать лунных тварей с их черной галеры. Ему пришло в голову, что портал, как и прочие ворота в бездну, сторожат стаи ночных призраков, но сейчас этих безлицых тварей почему-то не было видно. Он знал, что они связаны с упырями священной клятвой, а упырь, ранее бывший Пикманом, научил его важным паролям, на которые они отзывались.
И вновь Картер стал бесшумно красться в руинах, медленно пробираясь к центральной площади и крылатым львам. Это было весьма рискованно, но лунные твари, поглощенные своим приятным занятием, не услышали слабого шороха, который Картер дважды случайно издал, пробираясь по каменной трухе. Наконец, добравшись до площади, он скрылся за чахлыми деревцами и за туго обвившими их лозами. В слабом сиянии фосфоресцирующих ночных туч гигантские львы высились над ним ужасными истуканами, но он отважно держал путь прямо к ним и вскоре оказался перед их мордами, зная, что именно с этой стороны сможет обнаружить бездонный мрачный зев, который они сторожат. Насмешливоликих зверей из диорита, которые задумчиво возлежали на исполинских пьедесталах, изукрашенных пугающими барельефами, разделяли всего лишь десять футов. Между ними был разбит мощеный плитами дворик, центральную часть которого некогда окружали ониксовые перила, а в самой середине его чернел провал, и Картер понял, что достиг зияющего колодца с заплесневелыми ступенями, ведущими в потаенные недра кошмара.
Ужасны воспоминания об этом спуске во мраке, когда медленно текли часы, а Картер в безвидной тьме спускался по бесконечной спирали крутых скользких ступеней. И эти узкие ступени были так сильно выщерблены и покрыты таким плотным слоем подземной слизи, что путник не знал, в какую секунду его подстерегает страшное падение в бездонную пропасть, и равно он не знал, когда и где ему следует ожидать внезапного нападения стерегущих эту лестницу ночных призраков, если и впрямь страшные часовые таятся в первобытном мраке. Он вдыхал невыносимый смрад бездонного подземелья и думал, что атмосфера сих душных недр не предназначена для человеческих легких. Через некоторое время им овладели дурнота и сонливость, и он уже двигался, скорее повинуясь органическому автоматизму, нежели разумной воле, и когда он почувствовал тихое прикосновение сзади, то даже не сумел этого осознать. Картер стремительно полетел вниз, и, лишь с содроганием ощутив прикосновение скользких лап, понял, что ночные призраки исполнили свой долг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
