– Слушаюсь.
– Вот и славно.
Алексей откланялся – нужно было привести себя в порядок.
Он простирал одежонку холодной водой, смазал кольчугу свиным салом, проверил саблю, отмыл от крови секиру. Запёкшаяся кровь отмывалась плохо, пришлось драить с песочком.
К тому времени уж и банька поспела, пятница – банный день. Баня была невелика, все не помещались сразу, и потому мылись поочерёдно, десятками. Алексею позволили идти в первом десятке – уж больно он был грязен.
Получив серьёзный урок, половцы притихли и большими силами не нападали, но мелкие отряды и шайки нападали постоянно. Грабили в основном деревни и сёла, к городам не приближались.
Мономах вынашивал в планах нанести удар в самое сердце половецкое, да уж больно далеко были их зимовища – у самого Дона. Там обитали их ханы – Куря, Боняк и Тугоркан, заклятые враги русских. Только без подготовки и большой армии туда не сунешься, но настанет ещё это время!
А пока Владимир занимался многими делами: под его руководством укрепляли крепостные стены, набирали в дружину новичков, обучали их и вооружали, и всё это требовало времени и денег.
А ещё не хватало железа. Его доставляли в крицах из северных русских земель, где были болота, однако болотное железо было неважного качества, хрупкое и заточку держало плохо. Иноземное было в разы лучше, но и стоило оно изрядных денег.
Через несколько дней Алексей во главе охраны княжеского тиуна снова выехал в Воин. Тиун ехал на повозке, сковывая движение. В критической ситуации его не бросишь и от погони – случись такая – не оторвёшься. И ответственность велика, жалованье за несколько месяцев всем дружинникам городка везут, и деньги изрядные. Лишь бы половцы на пути в Воин не перехватили.
Стараясь хоть как-то предусмотреть возможные непредвиденные события, Алексей отправил вперёд одного из гридей – он должен успеть предупредить о противнике. Да и остальные гриди прониклись важностью поручения и всё время смотрели по сторонам.
Однако Господь благоволил им, и небольшой отряд добрался до городка без приключений. То-то радости было у дружинников! Приободрились воины: и в харчевню сходить можно, и на торгу прикупить чего надобно. Тиун и письмо воеводе привёз.
День они отдохнули, и Алексей снова встретился с Конрадом – посидели за закуской, попили олуя – был такой сорт крепкого пива. А уж утром – назад, в Переяслав. Тиун княжеский – должность важная, прохлаждаться ему некогда.
И снова им повезло: добрались быстро, не увидев в пути ни одного степняка.
Опытных воинов не хватало, а новички всё прибывали. Хоть и отнекивался Алексей, но князь назначил его десятником. Весь десяток – парни молодые, крепкие – как на подбор, но оружием владеть совсем не умели. Пришлось учить с самых азов.
Припомнил Алексей, как учили его самого в империи, и построил обучение по тем же самым принципам. Отражение атаки, нападение, владение мечом, копьём, защита щитом. Гонял новобранцев, или, как говорили тогда – новиков, на марши, да с полной выкладкой. И только научив воевать пешком, принялся за верховую езду. Поставили деревянного истукана, и новики на ходу били в него копьём. Старшие из гридей потешались, а когда Алексей предложил им самим попробовать, снисходительно согласились и опозорились. Там скорость была нужна и умение вовремя пригнуться после удара.
Пристыженные, опозорившиеся при всех, гриди сами стали тренироваться. Уже никто не усмехался.
Алексей внушал своим завет Суворова:
– Тяжело в ученье – легко в бою!
Он старался сплотить десяток. Учёба совместная, в баню – тоже вместе. Десяток должен действовать как один организм, и каждый должен был верить в находившегося рядом товарища, понимать с полуслова. Будет десяток дружен – в бою защищать друг друга будут, а это важно.
Как-то князь и сам вышел посмотреть, как обучает своих гридей-новиков Алексей. Видно, сказал ему кто-то о нетрадиционных методах, он постоял, посмотрел и подозвал Алексея:
– Ты где такое видал?
– Рыцарей так учат – для турниров рыцарских, для боя. И в Византийской империи обучение похоже.
– Ну-ну, продолжай…
И непонятно было Алексею – понравилось князю или осуждает он его методы обучения новобранцев. Но раз не запретил, стало быть – не против.
В конце обучения они провели учебные бои. К удовольствию Алексея, его новики победили почти всех своих противников. Не зря он старался, выжимал из гридей пот, до мозолей на руках от оружия тренировал в учебных боях.
Вот только с луком промашка вышла. Сам Алексей луком не владел, да и луков на всех не хватало. Хороший лук дороже сабли стоил. В лучники отбирали охотников, что сызмальства это оружие в руках держали и каждую стрелу в цель пускали.
Как-то Алексей заикнулся об арбалетах – их в армии крестоносцев ещё имели, и причём для владения арбалетом длительной подготовки, как у лучников, не требовалось. Но и воевода Ратибор, и сын его Ольбег, как, впрочем, и десятники, от предложения Алексея отмахнулись, всерьёз не восприняли.
– Зачем нам эти иноземные диковины? Мы и так супротивника били и бить будем, как наши предки.
Не понимали они, что два десятка арбалетчиков лучше, чем сотня лучников. Ну нет у князя, у дружины сотни луков. Для их изготовления мастера нужны, опыт особый, времени много на проклейку и сушку каждого слоя.
Тем не менее дружина с неполной сотни, какой она пришла в Переяслав, выросла до трёхсот гридей. А это уже сила, с которой надо считаться.
Лето, осень и зима прошли без боёв. Половцы отходили от поражения и дали Мономаху передышку, которую он использовал в полной мере.
Следующий же год, 1096-й, выдался активным. Воины не слезали с коней. Началось с того, что князь Олег, взявший на меч Чернигов и прогнавший оттуда Мономаха, стал ходить с малой дружиной на земли киевские, вотчину Святополка. А свои земли князья всегда берегли. Ежели селян ограбят дочиста, кто платить подати и оброк будет? Эдак казна киевская опустеет.
Сговорились Святополк и Мономах силы объединить да Олега с черниговского престола изгнать. У него как будто заноза в заднице была: не сидел спокойно, всё время норовил на соседские земли зайти. Сам половцев на черниговские земли привёл, позволил им дочиста деревни, веси, монастыри и города ограбить, а казна у него пустая.
Войска подступили к Чернигову. Олег, видя рать большую и не имея союзников-половцев, устрашился, ушёл из города.
Алексей в тот поход не ходил; он ходил со своим десятком в дозоры и осады Чернигова не видел. Только события стали развиваться стремительно, а не по задумкам князей.
После изгнания князя Олега из Чернигова он ушёл под Муром с дружиной и бился там с сыном Мономаха, Изяславом. Молодой князь с дружиной был разбит в бою и пал. Олег взял на меч Суздаль, Ростов.
Узнав о гибели сына, Мономах собрал охочих людей, коих набралось несколько сот, и отправил на мятежного и коварного Олега своего старшего сына, Мстислава. Тот одержал победу и вернул завоёванные Олегом города. Но хитрый Олег снова ускользнул с остатками своего войска.
Пока князь с большей частью дружины воевал, в Чернигов пришла новая беда. Хан Тугоркан, прослышав через лазутчиков, что Мономах с дружиной покинул Переяслав, решил напасть на город, посчитав его своею личной и богатой добычей. К тому же хану хотелось отомстить Мономаху за поражение Итларя. Уже и до половецкого зимовища дошли слухи, что князь Владимир с дружиной малой разбил значительно превосходящее его войско половцев. Это было как пощёчина. Обида была нанесена всему степному народу. А половцы обид не прощали и обидчиков карали кровью, прямо по римскому закону – око за око, зуб за зуб, хотя законов сих не читали.
Алексей тогда в дозоре был, на удалении от города на полдня пути. Ещё с утра его преследовало тягостное чувство, предчувствие опасности – а интуиции Алексей верил. С собой в дозор трофейную половецкую лошадку взял. Подкармливал он её иногда в стойле ржаным хлебушком, расчёсывал, и постепенно они привыкли друг к другу. Половецкие лошади редко когда позволяли садиться на себя чужаку: брыкались, кусались и норовили седока сбросить. Алексей же подружился с норовистой лошадью. Теперь он ехал в дозор на своей гнедой, а половецкая в поводу шла. Никогда до этого он заводную лошадь в дозор не брал, а сегодня взял.
В дозоре Алексей был старшим, и под его началом – пять воинов из его десятка, им же обученных.
Около полудня далеко на горизонте он заметил тёмную полосу, довольно быстро приближающуюся. Сначала никак не мог понять, что это, и только потом, спустя некоторое время, смог различить – конница.
– За мной, к городу! – скомандовал он своим воинам. – Войско половецкое!
Алексей пустил коня галопом, остальные всадники – за ним.
Часа за два доскакали они на взмыленных уже лошадях до стен города, и перед городскими воротами Алексей спрыгнул с коня.
