Готовя рассказ для сборника, Чехов внес ряд исправлений, сокращений и добавлений. Так, в «Русских ведомостях» не было сцены катания монашенки на тройке и размышлений Софьи Львовны в связи с этим. В сборнике прибавлено несколько реплик Софьи Львовны во время ее свидания с Володей маленьким, в частности, о ее стремлении к новой жизни. Небольшие, но существенные изменения, внесенные Чеховым в описание чувств Софьи Львовны во время свидания, подчеркнули искренность ее переживаний.
Подготавливая рассказ для собрания сочинений, Чехов сделал несколько стилистических исправлений и сокращений. Был снят, в частности, отрывок, содержащий резкое осуждение героиней своего мужа и отца, виноватых в ее неудачной судьбе.
Отзывы о рассказе были немногочисленны. И. И. Островский (товарищ Чехова по Таганрогской гимназии) писал Чехову 11 августа 1894 г.: «Я читал все, что Вы за последние два года печатали в „Русск<ой> мысли“, „Русс<ких> вед<омостях>“ и „Артисте“. Все (за исключением „Володи большого и Володи маленького“) произвело самое приятное впечатление на меня так же, как и на моих знакомых, читающих Вас» (ГБЛ). С. А. Андреевский отнес «Володю большого и Володю маленького» к рассказам, которые «в новых тонких варьянтах затрагивают амурные вопросы» («Новая книжка рассказов Чехова». – «Новое время», 1895, № 6784, 17 января). В. Альбов в статье «Два момента в развитии творчества Антона Павловича Чехова …» говорил, что многие персонажи Чехова, «мелькнув светлой точкой», снова сливаются «с окружающей пошлостью. Такова, например, Софья Львовна» («Мир божий», 1903, № 1, стр. 92). Восторженную оценку всем произведениям, включенным в сборник «Повести и рассказы», в том числе и этому рассказу, дал И. Е. Репин в письме к Чехову от 13 февраля 1895 г. (И. Е. Репин. Письма к писателям и литературным деятелям. 1880–1929. М., 1950, стр. 122).
Переводчица Луиза Флакс просила у Чехова разрешения издать переводы на немецкий язык нескольких его рассказов, в том числе «Володя большой и Володя маленький», под названием «Russische Liebelei» (15 апреля 1896 г. – ГБЛ). Ответ Чехова неизвестен.
При жизни Чехова рассказ был переведен на немецкий, венгерский, сербскохорватский, словацкий и шведский языки.
Черный монах
Впервые – «Артист», 1894, № 1 (ценз. разр. 5 января), стр. 1–16. Подпись: Антон Чехов.
Включено в сборник «Повести и рассказы» (М., 1894; изд. 2-е – М., 1898).
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. VIII, стр. 83–121.
1
«Черный монах» был написан в Мелихове летом 1893 г. 28 июля 1893 г. Чехов сообщал А. С. Суворину: «Написал я также повестушку в 2 листа „Черный монах“. Вот если бы Вы приехали, то я дал бы Вам прочесть». О том, что он написал «небольшую повестушку», Чехов сообщил также Н. А. Лейкину 4 августа 1893 г. и В. А. Гольцеву 22 августа 1893 г. Можно предполагать, что Чехов работал над рассказом и осенью 1893 г., так как в Записной книжке писателя (№ 2, стр. 12) имя «Поликрат», встречающееся в «Черном монахе», идет после записи адреса петербургской гостиницы «Россия», с указанием стоимости номера в месяц (20 р.). В письме к брату Александру Павловичу 4 сентября 1893 г. Чехов просил присмотреть ему подходящую гостиницу в Петербурге и узнать о цене номеров. Ал. П. Чехов ему ответил 17 сентября 1893 г. (Письма Ал. Чехова, стр. 286).
Как видно из письма Чехова Суворину от 18 августа 1893 г., последний предполагал напечатать «Черного монаха» в «Новом времени», но Чехов не согласился, «потому что решил не давать в газеты рассказом с „продолжение следует“». А 18 декабря 1893 г. писал тому же адресату: «В янв<арской> книжке „Артиста“ найдете изображение одного молодого человека, страдавшего манией величия; называется эта повесть так: „Черный монах“». «Это рассказ медицинский, historia morbi», – сообщал Чехов и М. О. Меньшикову 15 января 1894 г.
«Черный монах» был отдан в «Артист» после настоятельных просьб редактора-издателя этого журнала Ф. А. Куманина. В письме от 22 сентября 1893 г. Куманин умолял Чехова поддержать журнал: «Обращаюсь к Вам с усердной просьбой – помогите», «если у Вас есть что-нибудь готовое для другого журнала, дайте нам», «бога ради, не откажите» (ГБЛ).
И. Л. Леонтьев (Щеглов) вспоминал о своем разговоре с Куманиным вскоре после получения последним чеховского рассказа. На вопрос Леонтьева (Щеглова) – дал ли Чехов что-нибудь «Артисту» – Куманин «редакторски спесиво надулся» и ответил следующее: «– Дал, положим, рассказец; но вещь, признаться, не из важных. Очень водянистая и неестественная. – И добавил: – „Но знаете, все-таки Чехов – имя… Неловко не напечатать!..“»
«Когда вышла книжка „Артиста“ с помянутым рассказом Чехова, – пишет Леонтьев (Щеглов), – я прямо ахнул: это был „Черный монах“, т. е. квинт-эссенция тончайшей поэзии и творческой проникновенности! Ф. А. Куманину нельзя было отказать в известной чуткости, ни в здравом смысле, но он был слишком „толстокож“ и не его носу было почувствовать такую тонко-сложную вещь, как „Черный монах“» (И. Щеглов. Обида непонимания. – «Биржевые ведомости», 1910, № 11517, 16 января).
16 декабря 1893 г. Чехов заключил с правлением товарищества И. Д. Сытина договор на издание сборника своих рассказов (см. вступит. статью к тому). «Черный монах» предполагалось издать отдельно, однако это издание не было осуществлено.
При подготовке сборника и собрания сочинений Чехов сделал небольшие стилистические изменения в тексте рассказа.
Еще 20 октября 1892 г. к Чехову обратился В. Л. Кигн (Дедлов) с просьбой разрешить его приятелю Н. А. Боратынскому, издателю газеты «Оренбургский край», перепечатку некоторых чеховских вещей. Боратынский такое разрешение получил, и между ним и Чеховым началась переписка. В одном из писем 1894 г. Боратынский благодарил за присланную книгу рассказов – очевидно, сборник «Повести и рассказы» (1894) – и сообщил, что Кигн советовал ему просить у Чехова для перепечатки «Черного монаха». «В бытность здесь Владимира Людвиговича <Кигна> мы много толковали с ним о Ваших произведениях, восхищались ими и „присудили“ Вам первое место в русской художественной литературе. В последние полтора года я еще более убедился, что мы судили правильно. Я доволен <…> отношением к Вашим худож<ественным> работам <…> нашего подрастающего поколения, оно Вас любит и все Ваши рассказы читает с большим восторгом» (ГБЛ).
5 сентября 1894 г. Чехов писал Кигну: «Ваш знакомый Н. А. Боратынский <…> как-то просил у меня разрешения перепечатать моего „Черного монаха“, я дал сие разрешение, но вот уже прошло много месяцев, а „Монах“ не появляется на страницах „Края“. Уж не цензура ли?» 27 октября 1894 г. Кигн ответил Чехову: «Сейчас получил от <…> Боратынского письмо. Он пишет, что Вашего разрешения перепечатать „Черного монаха“ не получил, так что Ваше предположение, что тут не без цензуры, может быть некоторым образом и основательно. Я сообщил Боратынскому, что Вы перепечатку разрешаете…» (ГБЛ). «Черный монах» был опубликован в газете «Оренбургский край» (1894, №№ 271, 274, 277, 278 от 30 октября и 6, 13, 16 ноября).
Однако против перепечатки «Черного монаха» возражал Куманин, ссылаясь на то, что эта публикация «была сделана тотчас после выхода книжки „Артиста“» (письмо к Чехову от 25 ноября 1895 г. – ГБЛ). После смерти Куманина его вдова, О. К. Куманина, продолжавшая издательские дела мужа, просила у Чехова разрешения поместить «Черного монаха» в журнале «Читатель» (письма от 9 и 21 октября 1896 г. – ГБЛ). Чехов ответил отказом (см. письмо Куманиной к Чехову от 22 октября 1896 г.).
2
В «Черном монахе» отразились некоторые впечатления мелиховской жизни. По свидетельству брата, Чехов в Мелихове с увлечением занимался садоводством: «С самого раннего утра <…> он выходил в сад и подолгу осматривал каждое фруктовое дерево, каждый куст, подрезывал его или же долго просиживал на корточках у ствола и что-то наблюдал» (Вокруг Чехова, стр. 244). М. Л. Чехов рассказал и о том, какие конкретные события и впечатления отразились в рассказе «Черный монах». В Мелихово часто приезжали И. Н. Потапенко и Л. С. Мизинова. В такие дни «Лика садилась за рояль и начинала петь входившую тогда в моду „Валахскую легенду“ Брага <…>. В этой легенде больная девушка слышит в бреду доносящуюся до нее с неба песнь ангелов, просит мать выйти на балкон и узнать, откуда несутся эти звуки <…>
Антон Павлович находил в этом романсе что-то мистическое, полное красивого романтизма. Я упоминаю об этом потому, что романс имел большое отношение к происхождению его рассказа „Черный монах“» (Вокруг Чехова, стр. 257–258).
Чехов писал Л. А. Авиловой 1 марта 1893 г.: «Я живу в деревне. Постарел, одичал. У меня по целым дням играют и поют романсы в гостиной рядом с моим кабинетом, и поэтому я постоянно пребываю в элегическом настроении».
