А потом как-то вдруг все изменилось. Нанороботы вышли из-под контроля и, собираясь в гигантские сгустки «серой слизи», принялись уничтожать технику, а потом и все живое. Люди спрятались под землю – кто успел. Потом и это как-то рассосалось, природа восстановилась, нанороботы какие дезактивировались, какие перешли в спящий режим. Но люди остались в подземных городах. Лишь некоторые, самые отчаянные, живут на поверхности.
И вот около ста лет назад появился Ключ. Кто его придумал – неизвестно. Ключ – рибосома-платформа, и к ней – транспортная РНК, дополнительный код для трехспирального генома. Ключ способен превратить клеточную структуру организма в единую информационную нейроструктуру. Была создана секретная лаборатория, где научились активировать этот код. Но результаты оказались ужасающими. Несколько десятков супердроидов, которых успели активировать, немедленно возомнили себя сверхсуществами и устроили охоту на политиков высшего ранга. Они и в самом деле многократно превосходили людей и компьютеры в изобретательности.
– Вот тогда мне пришлось поработать. – Глаза Черепахи сузились, в них появился металлический блеск. – Из нашей группы профессионалов высшего класса выжила только я. А политическая система рухнула безвозвратно. Двадцать лет анархии, юноша. Это пострашнее, чем взбесившиеся нанороботы. Спасло нас то, что супердроиды не смогли поладить друг с другом. Каждый из них отчего-то очень любил власть. И их ничего не связывало между собой. Они не ценили жизнь, как ценим ее мы. Они так и остались трупами. Нет, – убежденно добавила она, – этот Ключ должен активировать только особых существ, которые имеют тройную спираль ДНК, но при этом живы, как настоящие люди. Поэтому я отдам Ключ тебе, Буратино. О’Бас пусть утрется. Он неглупый генетик, и в чем-то его можно понять… В чем-то всех нас можно понять. Но эта его безумная идея одушевления дроидов через высокое искусство… – Черепаха снова рассмеялась, и снова смех перешел в хриплый, надсадный кашель. – Новый Адам нового человечества. – Она странно и оценивающе взглянула на Буратино.
Тот поерзал в кресле.
– А ну его к лешему! Все равно скоро помирать. Что мне за дело, что у людей начнется. К добру это или к злу – что мне теперь за дело? Владей Ключом.
Снова из-за ширмы явился прежний карлик, торопливой, семенящей походкой он подбежал к хозяйке и подставил спину. Тяжело опираясь на его плечи, Тортилла поднялась и вышла.
– Старуха жжот, – только и сказал озадаченный Буратино.
Тортиллы не было долго, и Буратино уже начал ощущать голодные спазмы. От нечего делать он принялся слоняться из угла в угол, вертеть в руках какие-то безделушки.
– Смотри! – раздался голос.
От неожиданности Буратино чуть не выпустил из рук китайскую вазу, которую он собирался рассмотреть подробнее.
Тортилла держала длинную, как ее сигара, золотую капсулу.
– Возьми Ключ, он твой. Найди лабораторию. Я уже не помню, где она. Где-то в твоем городе, в подземельях. Еще помню, что охраняют ее роботы-зооморфы, но они нацелены на людей. Возьми Ключ и отправляйся к Мальвине. Она – твоя Ева. Я ее поселила в лесу, у пруда. – Черепаха помолчала и добавила: – И гори оно все огнем!
Доури Марр, владелец фирмы «Марр и его лечебные пиявки», рассказывает Карру О’Басу про тайну Черепахи Тортиллы, а Буратино знакомится с Мальвиной и говорящим псом Артемоном
Вечером того же дня, когда Карр О’Бас отпустил Буратино, к нему в гости заявился старый знакомый, владелец фирмы по производству модифицированных лечебных пиявок Доури Марр. Пиявки, биологические макророботы, восстанавливали сбои в генетических программах, продлевая эффекты ген-коррекции. Но прибыльный бизнес был для Марра лишь прикрытием более серьезных дел. Федеральное Бюро Расследований, на службе у которого он состоял, уже давно разыскивало золотой Ключ.
Расположившись у очага, он потер руки и объявил:
– Ну что, дружище, старый Доури пришел с хорошими новостями. Но сперва угости-ка меня как следует. Этот чертов карантин вымотал мне все нервы.
– Так ты оттуда? – Магистр указал большим пальцем куда-то вверх.
– Оттуда, оттуда, – подтвердил Доури Марр. – Кстати, не желаешь подкорректировать печенку? Тебе, вижу, надо. Пара моих пиявок – и печень вновь работает как механизм.
– Поди ты к лешему со своими пиявками. Вон – мясо, вон – вино. Жри, – грубо отвечал магистр, презиравший ремесленников, подвизавшихся на ниве великого биотехнологического искусства.
Гость не стал чиниться, впился зубами в синтетическую куропатку. Отрывая куски мяса, он продолжал говорить:
– Есть у меня информашка, за которую не один подпольный генетик готов будет отдать последнюю дозу нуклеинового киселя. А тебе вот интересно?
О’Бас почесал бороду. На что это продавец пиявок намекает?
– Да брось, дружище. – Марр налил себе вина. – Все ты понимаешь. Кому не нужен золотой Ключ?
– Разрази меня гром, откуда ты проведал про золотой Ключ? – не сдержался О’Бас.
– Пустяки, – беззаботно махнул рукой продавец пиявок. – Что Ключ, когда не знаешь, где Дверь?
Карр О’Бас чуть не брякнул, что знает, где Дверь, но сдержался и, сбавив обороты, поинтересовался:
– Что тебе известно о Ключе, дружище Марр?
– Я бы тебе рассказал, дружище Карр, если бы ты мне рассказал, что тебе известно о Двери?
– Что я могу рассказать о Двери? – усмехнулся магистр. – Только лишь то, что и все. Слухи, легенды, бабушкины сказки.
Продавец пиявок прищурился.
– А я вот знаю, что тебе довелось побывать в лапах супердроидов. Сколько тебе тогда лет было? Маленький, испуганный мальчик, на глазах которого страшные и странные существа, с виду так похожие на сапиенсов, замучили, отправили на тот свет множество подопытных людей. Да, не все то человек, что сапиенс, не так ли? И не оттого ли ты мучаешь несчастных дроидов в своем театре? Так как насчет пиявок? Перегруженная печень, без сомнения, тяготит тебя, а избыточный билирубин вызывает раздражительность.
– К черту, к лешему, никаких пиявок! – взревел О’Бас, хватая Доури Марра за грудки. – Убью! Оторву голову! Пущу на биомассу!
– Только не надо театральщины. – Доури Марр неуловимым движением освободился от магистровой хватки.
– Говори, где Ключ! – не унимался магистр.
– Дверь! Где дверь?! – уворачиваясь от его объятий, патетически восклицал Марр.
Наконец, запыхавшись, магистр обрушил свое тело в кресло.
– Хорошо, дружище, давай фифти-фифти. Берем Ключ, а я показываю, где Дверь.
– Да мне большего и не надо, – пожал плечами продавец пиявок. – Ключ у старой Тортиллы.
– У Черепахи?
– У нее.
– У этой старой перечницы?
– Эта старая перечница даст сто очков вперед любому федеральному агенту.
– В ее замке?
– Там.
– Здесь никакой армии не хватит.
– Но вы же старые друзья, не так ли? Ведь это она тебя вытащила из лаборатории смерти?
– Ты прав. Кто, как не я, сможет уговорить старую мегеру? Так что, вставай, мы выдвигаемся немедленно.
Одноместный геликоптер приземлился на зеленой лужайке перед небольшим аккуратным домиком, затерянным в лесной чаще. От лужайки к домику вела посыпанная песком дорожка. Колыхались камыши на берегу такого же небольшого пруда. На террасе перед домиком пила чай девочка с голубыми волосами. У ее ног лежал и преданно смотрел на хозяйку огромный, с кавказскую овчарку, пудель.
Буратино выскочил из геликоптера – тот со свистом взмыл обратно и растворился в солнечной голубизне неба.
– Мальчик! – всплеснула руками девочка с голубыми волосами, завидев гостя. – Ах, мальчик! Как ты нашел меня здесь? Кто ты? Как тебя звать? А меня зовут Мальвина!
Пудель лениво поднялся и обнюхал Буратино штаны.
– Р-ртортилла! – сообщил пудель. – Пр-рислала.
– Наша добрая, добрая бабушка! Она бы не прислала к нам плохого мальчика, правда, Артемон?
– Может, и не плохой, но уж точно и не хороший, – без какого-либо рычания изрек пудель.
– А мы его воспитаем! – Девочка важно подняла палец. – Первое – манеры, второе – дисциплина, третье – книжные премудрости.
– Ты че, дура? – наконец раскрыл рот Буратино. – Эта говорящая шерсть – и то жжот нипадеццки.
– Фу, грубиян! Артемон научит тебя вежливости. Но как же тебя зовут, мальчик? Кто твои родители? Почему ты один? Ты сирота?
– Да закрой ты рот наконец! Меня зовут Буратино, родителей нет, потому что меня вырастил в пробирке яйцеголовый ботаник Карло! Доступно излагаю? А один я потому, что Карло послал меня одного, чтобы я обтерся среди людей. Только фигня из этого вышла. А сиротой я быть не могу, потому что не рождался.
– Ах, какое счастье! Папа Карло! Ведь он и меня создал! Так мы теперь – брат и сестра?
Буратино задумался.
– Типа, и тебя он создал? А чего ж ты такая тупая?
– Артемон! – воскликнула девочка, и пудель играючи оторвал у Буратино кусок штанов.
