– Липовый человечек, – произнес он. – Скажи магистру Карру О’Басу, кто тебя создал?
Буратино зажмурился, вызвал в памяти нужные логи и жалобным голосом рассказал магистру историю своей невеселой жизни в Чикаго-8. Магистр не перебивал, кивал благосклонно, но вдруг рявкнул:
– Ты мне, магистру, врать будешь, бесчувственная кукла?
– Ржунимагу, пэтэушнег, – возразил Буратино.
Магистр снова вскинул брови.
– Великий мастер, вижу, тебя создал. Ну-ка, посмотрим, что у тебя внутри.
С этими словами магистр вынул откуда-то из-под стола прибор генетического экспресс-анализа. Вколол иглу в шею Буратино, взял пару миллилитров крови.
В ожидании результатов анализа магистр пил вино и закусывал яблоком. Густой аромат вызвал у Буратино голодную икоту.
– Отсыпь, а?
Карр О’Бас пропустил просьбу мимо ушей. Он хмурился, он сопел, он чесал свою рыжую бороду, глядя на экран анализатора.
Наконец он заговорил совсем другим тоном:
– Я не желаю тебе вреда, малыш. Я вообще сочувствую дроидам. Тем более сочувствую таким совершенным творениям, как ты. Но посуди сам, закон есть закон. А по закону неучтенному дроиду, да еще запрещенной модификации, одна дорога – в печку. Мое сердце обливается кровью. Но если ты признаешься, кто твой создатель, я, так и быть, тебя отпущу. Даже верну документы. Соглашайся же скорее, малыш Буратино!
– Убиццо апстол, – пробормотал Буратино. – Как я могу тебе, мясоед, рассказать, кто меня создал, если Карло мне это запретил?
– Карло? Уж не Карло ли Шаманщик? – вскинулся Карр О’Бас. – Так должен тебе признаться, малыш Буратино, что Карло мой лучший друг, во всем Детройте-2 нет у меня другого такого друга!
Он подскочил к Буратино и снял его со стены. Освободил от наручников и усадил за стол.
– Ешь, ешь, милый Буратино! Насыщайся. С твоим двойным метаболизмом тебе требуется много калорийной белковой пищи. А не хочешь ли полежать под кварцевой лампой, для фотосинтезу?
Буратино схватил яблоко и ожесточенно впился в него зубами.
– Я докажу тебе свое благорасположение, – продолжал магистр, роясь в сейфе. – Вот тебе золотая карточка, очень дорогое и престижное платежное средство. Мой друг Карло очень обрадуется, когда ты покажешь ему эту золотую карточку. Не мешкай же, приложи к ней палец и авторизируй ее!
– Угу, щаз, – проворчал Буратино, запихивая в рот огрызок.
– И иди, иди сразу домой, к папе Карло, и никому, слышишь – никому не показывай эту чудную карточку! Только если тебя остановит полицейский или сотрудник службы контроля, ты покажешь ему эту золотую карточку. Тогда он поймет, что ты – очень важная шишка и тебя останавливать нельзя. Ты все понял, малыш Буратино?
– Не парься, дядя, – ответил Буратино. – Я все фкурил.
Магистр трижды хлопнул в ладоши. В кабинет тут же вошли Пьеро и Арлекин.
– Проводите моего дорогого гостя Буратино, – приказал он.
Пьеро грустно вздохнул, Арлекин глупо улыбнулся.
Оставшись в одиночестве, Карр О’Бас, не медля ни минуты, уселся за пульт виртуала.
– Базиль, – деловым тоном сказал он, дождавшись соединения. – У меня к тебе важное поручение. Быстро дуйте с Элис к моему балагану. Там увидите парня с вот таким носом. Из кожи лезьте вон, но проследите, где и как. Он без браслета, имейте в виду, контакт визуальный запрещаю.
– Понял, шеф, – хрипло отозвалось из виртуала. – С тебя двести сольдо.
– Сто, – не допускающим возражений голосом отрезал магистр. – Вперед, дети мои.
Буратино пришлось долго ждать в зале с ковровой дорожкой пред закрытыми дверями. Автомат отчего-то никак не хотел его выпускать. Пьеро мялся, бормотал какие-то извинительные слова. Арлекин радостно объяснял, что этот автомат всегда так – или выпускает, или не выпускает.
«Глупые, как машины, – думал про них Буратино. – Не то что я. Видно, мой Карло и в самом деле большой поц. Насколько я круче этих жалких дроидов! Вот и золотую карточку мне магистр подарил! Это неспроста».
Но наконец возле театра появились два авантюриста – Базиль и Элис, а это были именно те самые Кот и Лиса, виртуальные друзья Буратино. Среди множества темных дел, которыми они промышляли, завлечение новых клиентов в театр О’Баса было самым безобидным. Один клиент – один сольдо, очень простая арифметика. Оба в блестящих черных, длинных, до пят плащах, оба – в темных очках. Когда Буратино появился из-за угла, Лиса ахнула и ткнула Кота локтем.
– Сам вижу, не слепой. Носатый! – прошипел тот, сверкнув зеркалами очков.
Объект слежки оказался клиентом и давешним собеседником в виртуале, который, в отличие от них, был не столь застенчив и транслировал свое изображение на их терминал.
– Это у него был фальшивый адрес виртуала!
– Очень фальшивый, – подтвердила Лиса. – И нос у него очень фальшивый.
– Непростой это фрукт, Элис. Давай его труханем, как следует.
– Дурачок ты мой, – жеманно пропела Лиса. – А магистр? Он же лишит нас работы.
– Магистр мне никто, – решительно ответил Кот и шагнул к поравнявшемуся с ними андроиду: – Здравствуй, друг наш, Буратино! Куда же ты так спешишь?
– Кто вы такие? – удивился Буратино. – Откуда вы меня знаете?
– Мы твои друзья – Лиса и Кот, – ответил Базиль.
А Элис сладко улыбнулась и добавила:
– Мы, как и ты, пришли посмотреть представление. Ведь мы так любим театр! Правда, Базиль?
– Чтоб мне лопнуть, – подтвердил Кот.
– Но, увы, – вздохнув, продолжила Лиса, – мы потеряли все свои деньги, нас не пустили в театр. Нам даже негде поесть, дружок Буратино.
– Мы не потеряли деньги, – таинственно понизив голос, сообщил Кот. – У нас скачали их Черные Хакеры.
– Ах, – вздохнула Элис, – может быть, у Буратино найдется для своих друзей пара сольдо?
– Пара сольдо, – хмыкнул Буратино, – это низачот! А вот такое вы видели?
И он махнул перед носами изумленных авантюристов золотой карточкой. Лиса снова толкнула Кота локтем.
– Ух ты! Богатенький Буратино! – выпалил Базиль.
– Какой красавчик, – восхитилась Элис. – А не угостит ли прекрасненький Буратино нас, обобранных Черными Хакерами, каким-никаким, пускай самым дешевым обедом?
– В харчевне «Трех Пескарей», – добавил Кот. – Это замечательное место.
– Восхитительная кухня, и очень дешево, – мечтательно закатила глаза Лиса.
Буратино снова уже одолевали голодные спазмы, и он спросил:
– Ну и далеко эта ваша харчевня?
– Мы проводим тебя! – повисла на его руке Лиса.
– Проводим! – подтвердил Кот и дико блеснул стеклами очков.
Буратино ощутил какое-то смутное беспокойство – феромоны Элис прореагировали в обонятельных рецепторах.
– Ведите, – согласился он.
Они долго возносились в лифте под самый купол Города, потом петляли темными и узкими коридорами, избегая оживленных меридианов и кольцевых. Всю дорогу Кот и Лиса безостановочно говорили. О том, как они сытно и вкусно отобедают в харчевне, а после харчевни полетят на флаере – дружок Буратино, конечно же, никогда в жизни не видел флаера! – в Свободную зону, где они приумножат капитал на карточке, и золотая карточка Буратино станет как две золотые карточки. Да не как две, а как двести двадцать две карточки, поправляла Кота Лиса. Целое дерево золотых карточек! Раскидистое, пышное дерево, все в золотых карточках. И тогда Буратино купит и себе, и своим родителям самые дорогие биопрограммы и ген-коррекции и будет жить пятьсот лет. Тысячу, поправлял уже Лису Кот. А им, друзьям Буратино, с этого дерева ничего не надо, ни одного золотого листочка. Они, его друзья, ценят только чистую дружбу!
В транспортном шлюзе Города было грязно и неубранно. С ржавых, сплошь расписанных граффити стен стекали капли конденсата.
– Приложи карточку, – подсказал Базиль, когда они подвели Буратино к терминалу.
– Вот к этому красному кружочку, – сладко пропела Элис.
Буратино сделал, как они просили. И дежурный автомат произнес:
– Вы собираетесь покинуть периметр поселения Детройт-2. Ставлю вас в известность, что при возвращении вы будете подвергнуты обязательному карантину. Прошу подтвердить желание покинуть поселение голосовой командой.
– Подтверди, красавчик Буратино, – нежно проворковала Лиса.
– Давай, не трусь, – ободрил Кот.
– Подтверждаю, какбе, – махнул рукой Буратино.
– Какбе – это что? – удивилась Лиса.
– Выучи, мать, албанский, – небрежно бросил Буратино, засовывая карточку поглубже в карман и застегивая его на замок.
В харчевне «Трех Пескарей»
Три верхних яруса Города возвышались над поверхностью земли. На огромной ровной крыше, напоминающей гигантское озеро блестящего темно-зеленого стекла, концентрическими кругами щетинились антенны, темнели пятна взлетно-посадочных площадок. Внушительные купола воздухозаборно-дезактивационных камер, купола поменьше карантинных пассажирских терминалов, грубые призмы терминалов грузовых.
