Список получился внушительным:
Сонечке: бочонок меда и много-много конфет.
Гаянэ:
Гаянэ: Ба, купи мне красивую куклу, которая говорит «мама» и кушает кашу.
Ба: Деточка, где я тебе такую куклу возьму?
Гаянэ: Ладно, – тяжкий вздох, – тогда надувной мячик.
Ба: Вот это другой разговор!
Маня: Ба, и лопаточку ей привези.
Каринке:
Каринка: Мне бы такой нож, где много разных штучек, штопор там, ножницы…
Ба: Сразу нет!
Каринка: Тогда медаль!
Немая сцена.
Каринка: Ладно, костюм индейца.
Ба: Привезу краски. И нечего кривить рот! Кто в художественной школе учится? То-то!
Маня: Ба, и карандаши ей не забудь!
Наринэ:
Ба: Ну что, тебе как всегда? Мир во всем мире привезти?
Общий хохот.
Наринэ: Ба, привези мне длинное платье. И туфли на каблуках!
Ба: Так и запишем, сарафан и сандалики.
Маня: И мне, и мне! Чтобы мы в одинаковой обуви ходили. И в одинаковых сарафанах. Только не забудь мои сандалики взять на три размера меньше!
– На три размера меньше – это да, – вздохнула Ба. – Надя, дай мне листочек и карандаш, чтобы ласты этого чудо-ребенка обмерить.
– Баааа, – заныла я, – а чего это ласты! Вы меня постоянно обзываете! То ласты, то шнобель, то каланча! То чудо-ребенок, – подумав, до кучи добавила я.
Ба постелила на полу лист бумаги.
– Правую ногу ставь! Говорю правую, – инструктировала она, – правая нога обычно больше левой.
Я нехотя поставила ногу на бумагу, и Ба принялась обводить мою ступню карандашом.
– Деточка, – прокряхтела она, – если в одиннадцать лет у ребенка тридцать восьмой размер ноги, это как называется? Могу лыжами называть, если ласты не устраивают.
– Баааа!
– Нариночка, деточка, ты не переживай. Вот по молодости у меня нога тоже была тридцать восьмого размера. А теперь какого?
– Какого? – с надеждой спросила я.
– Сорокового!
– Аааааа, – забилась я в истерике и убежала в свою комнату – оплакивать свои ласты.
– Надя, я, кажется, не совсем удачный пример привела, да? – долетел до меня голос Ба.
– Ну как сказать, тетя Роза, – заюлила мама, – в общем-то, да, конечно, не совсем удачный. Но в целом поучительный.
В чем поучительность примера Ба, я не очень поняла, но плакать не стала, я ж не глупая оплакивать свои ноги, да и расстроиться мне не дали – тут же прибежали Манька с Каринкой и стали утешать меня, как умели – Манька гладила меня по голове, а Каринка называла дурой. А следом пришла Ба и сказала, что с такими ногами, как у меня, можно легко стать чемпионкой мира по плаванию.
– Это же не ноги, а прям лопасти какие-то!
– Да ладно, Ба, – надулась от гордости я.
А потом притопала Сонечка.
– Хоцес, я тебе дам мой бозизак? – ткнулась она носиком мне в щечку.
Я обняла сестру и крепко-накрепко прижала к груди. Если даже маленькая Сонечка готова ради меня отказаться от своей знаменитой пряди волос, то что такое тридцать восьмой размер ноги в одиннадцать лет? Практически счастье, вот что это такое!
* * *
Когда мы вернулись из пионерлагеря, то были очень удивлены переменами, которые произошли за время нашего отсутствия. Во-первых, напротив нашего дома затеяли большую стройку, и теперь на месте пустыря, где мы привыкли играть в догонялки или наблюдать, как сестра калечит Рубика из сорок восьмой квартиры, красовался большой котлован. Во-вторых, двор, по которому раньше невозможно было пройти, наконец заасфальтировали, и очень даже вовремя, потому что следом по нему туда и обратно проехалась строительная техника и счастливо перелопатила весь асфальт. А в-третьих, папа наконец достроил гараж, и мы чуть не скончались от страха, когда он загонял туда нашу «копейку». Дело в том, что в полу гаража красовалось большое прямоугольное отверстие, и нужно было заехать внутрь так, чтобы не угодить в это отверстие колесом. Отверстие вело в подпол, где соорудили большой подвал. В подвале потом хранились наши запасы на зиму – овощи и фрукты, а также банки, куда мама закатывала всевозможные вкусности.
Квартира тоже изменилась до неузнаваемости – детскую покрасили в нежно-васильковый цвет, а на одной стене красовался большой золотисто-лиловый рисунок с тонкой восточной вязью. Кровати были застелены новыми покрывалами бирюзового цвета, на окнах висели прозрачные шторы в мелкий золотистый узор.
– Я решила декорировать вашу комнату под персидскую сказку. Будете царевнами Шираза. Ну как, нравится? – спросила мама.
– Красота-то какая, – ахнули мы, – вот это красота!!!
– Дверцу шкафа приклеили специальным клеем и дополнительно укрепили. – Мама распахнула шкаф и с гордостью показала нам шов на панели, который зафиксировали какими-то металлическими шурупами. – Видите, сколько пришлось приложить усилий, чтобы привести шкаф в божеский вид? Но ничего, зато мастер обещал, что теперь дверца будет держаться намертво.
Мы с Каринкой поцокали языками, провели рукой по шурупам. Потом мама показала нам ванную.
– Ни одной трещинки на раковине, какое счастье, – радовалась она и водила руками по гладким бокам беленького мойдодыра.
Потом мы любовались свежеокрашенными стенами кабинета, новым бежевым торшером и тихо ликовали, что мы снова дома.
– Хорошо-то как, – вздыхала я.
– Неплохо, ага, – великодушно соглашалась Каринка.
А вечером мама подвергла нас пытке мытьем. Она собственноручно намылила нас с ног до головы, целых три раза! Чуть всю шкуру не содрала. Потом немилосердно протерла нас крахмальным полотенцем и прочистила уши, да так, что, заглядывая в одно ухо, можно было увидеть, что творится в противоположном.
Далее она накормила нас досыта ужином, и мы, осоловелые от такого количества тщательной гигиены и вкусной еды, завалились спать.
Назавтра к нам в гости заглянули Ба с Маней и принесли подарки из Новороссийска. Мне достался красивый нежно-голубой сарафан в белую ромашку и желтые лаковые босоножки, Каринке – набор масляных красок «Нева» и летний комбинезон с олимпийским мишкой на груди. Гаянэ получила надувной мяч и розовое платьице, а Сонечке Ба вручила пакетик с карамельками, красивую курточку и…
– Тадаммм! – торжественно возвестила она и жестом фокусника вытащила из пакета маленький, величиной в чайный стакан, пузатый деревянный бочонок. На боку бочонка красовалась этикетка с надписью: «Липовый мед».
– Кто у нас просил бочонок меда? – ворковала Ба. – Я весь Новороссийск обошла, чтобы найти тебе то, что ты просила.
Сонечка глянула на бочонок и обиженно засопела:
– А иде бануцка шкушонки и ёсидь?
– Надя! – всколыхнулась Ба. – Что за беспардонное отношение? Я весь Новороссийск обошла…
– Тетя Роза, – вздохнула мама, – это не ребенок, а сущее наказание. Пока вы бегали по Новороссийску в поисках баночки меда, она посмотрела по телевизору другой мультик и запомнила два новых слова – сгущенку и лошадь. И всю плешь нам проела очередными своими фетишами. Знаете, что? Забирайте обратно бочонок с медом, раз Сонечка такая невоспитанная девочка, не надо ей ничего дарить! – И мама скорбно сложила руки на груди и покачала головой.
– А и верно, я лучше сама съем мед! – подыграла маме Ба, повела перед Сонечкином носом подарком и демонстративно убрала его в пакет.
– А и вейно, – пожала плечом Сонечка, – я хацу бануцку шкушонки и ёсидь! Ницево бойсе не хацу, ни-це-во!
Ба окинула мятежный метр Сонечкиного роста немигающим взглядом, пожевала губами и уставилась на маму:
– Надя, у этого ребенка характер похлеще моего. Она еще покажет нам, где раки зимуют!
И, пока мама дипломатично уверяла, что характер у Ба просто золото, а Каринка с Гаянэ переодевались в детской в обновки, я под чутким руководством Мани примеряла босоножки. Босоножки были очень красивые – ярко-желтые, лаково-блестящие, и на манер греческих сандалий застегивались на щиколотках.
– Ба, они мне даже велики. На целый размер!
– Деточка, не хотелось бы такое говорить, при твоих-то реалиях, но я их на вырост взяла. На всякий слу…
Ба не успела договорить, потому что из детской раздался такой грохот, словно уронили целую тонну чего-то железобетонного.
– Господи, – схватилась мама за сердце и ринулась на грохот. Следом полетели мы.
В комнате нас поджидала картина маслом: Гаянэ испуганно выглядывала из-за штор, а красная, как вареный рак, Каринка выползала из-под оторванной дверцы шкафа.
– И ничего она не намертво! – пропыхтела она. – Мам, этот мастер – настоящий жулик! Он вас обманул. Я и повисеть-то толком не успела, просто разочек качнулась, и вот. Все шурупы вылетели, и дверь рухнула прямо на меня. Разве так чинят? – и Каринка рассерженно пнула дверцу ногой.
Опустим занавес, чтобы не травмировать вашу неокрепшую весенним авитаминозом психику леденящими душу сценами.
