зовут?
— Микки Корниш.
— Ну, спасибо вам, Микки. — Айна улыбнулась матросу. — Завтра ровно в девять я буду ждать вас на этом месте.
Микки помахал ей рукой.
На следующий день утром Айна пришла к борту парохода. У трапа уже стояли матрос Корниш и Мерфи.
— Здравствуйте, мэм, — приветствовал ее матрос. — Вот поговорите с Мерфи, он вам все расскажет. А я пойду, надо работать.
— Вы меня извините, что я побеспокоила вас, — просительно сказала Айна. — Вы не знаете, куда увезли моего мужа и когда будут отправлять дальше?
— Он в бомбейской тюрьме. А когда дальше… Не знаю. Как будет пароход на Константинополь.
Все это Мерфи сказал, хмуро глядя на Айну. Видно, ему не хотелось с ней разговаривать.
— Я могу получить свидание с ним?
— Не знаю. Теперь у него новое начальство, и так будет до тех пор, пока мы снова не очутимся на пароходе.
— Ну, тогда, может быть, вы передадите ему письмо?
Мерфи испуганно оглянулся вокруг:
— И не просите, пожалуйста, меня ни о чем. Я не могу. Ведь я на службе и должен подчиняться приказам.
— Маленькую записку. Никто ничего не узнает, мистер Мерфи.
— Нет.
— Я хорошо заплачу вам.
Мерфи гордо вскинул голову:
— Этого делать не нужно. Я сам уважаю Лонга и жалею его, но поймите, я на службе и должен честно выполнять долг солдата его величества.
— Ах какой вы… Ведь никто, никто не узнает, что вы передали ему маленькую записку.
Мерфи отрицательно покачал головой:
— Нет, мэм. Не просите.
Он сделал движение к трапу. Разговор был тягостен для него.
— Не уходите, — заволновалась Айна. — Ну, если не хотите передать письмо, то скажите ему… что я здесь и мне хорошо, у меня есть деньги, товарищи помогли мне уехать из Брисбена и я поеду за ним всюду, как бы далеко и трудно это ни было… Потом скажите, что я люблю его и буду любить всегда…
Голос ее прерывался от волнения, она почти плакала. Мерфи с жалостью глядел на нее:
— Не плачьте, мэм. Я передам ему…
— Спасибо вам большое. Но есть еще одна последняя маленькая просьба. Мне непременно надо знать, на каком пароходе вы поедете дальше. Вы можете сказать?
— Скажу. Где вы живете? За сутки до отъезда я оставлю для вас записку у портье. Если, конечно, отъезд не произойдет внезапно.
— Я вам так благодарна, мистер Мерфи, — с чувством сказала Айна. — Храни вас бог.
— Не стоит благодарности, мэм, — смущенно проговорил солдат. — Лонг хороший парень, и я был бы рад сделать для него больше, но не могу, я принимал присягу.
— Вы не забудете дать мне знать? Не забудете? Ведь это так важно.
— Я никогда ничего не забываю, если обещал. Не беспокойтесь. Прощайте, мэм. И не мучайте себя напрасно.
После разговора с солдатом Айна, не заходя в гостиницу, поехала в тюрьму. Она находилась далеко, на самом краю города. На улицах уже становилось знойно. Разморенная жарой тюремная охрана, в коротких штанах, легких рубашках и пробковых шлемах, сидела за столиком у проходной и резалась в кости. Айна попросила вызвать дежурного офицера. Оглядев ее с ног до головы (от этого взгляда Айна вспыхнула), молодой солдат нехотя бросил кости и скрылся в доме. Через несколько минут он вернулся вместе с тучным, обливающимся потом офицером. Видимо, уже предупрежденный солдатом о внешних достоинствах Айны, он также долго и внимательно разглядывал женщину и, только насладившись ее смущением, спросил:
— Ну, что тебе, милочка? Зачем ты оторвала меня от важных дел?
— Я жена Лонга, хотела бы получить свидание с ним. Я приехала из Австралии.
— Приехала из Австралии? Не могла себе найти другого мужа там? Такая красотка!
— Прошу вас, оставьте этот тон. Ведь вы разговариваете с женщиной. Это недостойно английского офицера.
— Вы не понимаете шуток, миссис. Прошу прощения, — сказал дежурный, но глаза его стали злыми. — Я не хотел вас обидеть. Вы говорите, что Лонг ваш муж? Это не делает вам чести. Он важный государственный преступник, поэтому свидание исключается. Мы имеем инструкцию содержать его со всею строгостью.
— В таком случае не могла бы я передать ему фрукты и сигареты?
— Никаких передач.
— Я буду жаловаться начальнику тюрьмы.
— Можете. Я выполняю инструкцию, присланную из Брисбена. У вас есть еще ко мне вопросы?
— Нет.
Расстроенная Айна вернулась в гостиницу. Она написала жалобу начальнику тюрьмы, требовала свидания, обосновывая это тем, что после суда свидания всегда разрешались. Она просила сообщить ей, когда ее заявление будет рассмотрено. Нет, она не собиралась складывать оружия. Она отправила свою жалобу, пообедала в дешевом ресторанчике и поехала к мэру города. Тот принял ее сразу. Выслушал внимательно, сочувственно кивая головой, звонил куда-то, разговаривал с начальником тюрьмы и в конце концов развел руками:
— К сожалению, миссис Лонг, ничего не могу сделать. Они выполняют специальную инструкцию. Конечно, все зависит от доброй воли начальника тюрьмы. Если он захочет и возьмет на себя ответственность, тогда… Но заставить его дать свидание я не могу. Мне очень жаль, миссис Лонг.
— Я обращусь к губернатору.
— Я думаю, это будет бесполезно. Пока дойдет до него ваше прошение, пока лорд Стенли разберет его, вашего мужа отправят дальше.
— Пусть так. Но я напишу ему обо всех беззакониях, которые творят английские власти, — упрямо сказала Айна. — До свидания.
Письмо губернатору Айна отправила в тот же день.
Несколько дней она ждала ответа, но ответа не было. Дважды Айна пыталась встретиться с начальником тюрьмы, но он ее не принял. Хотела повидать Мерфи, ходила в порт, но парохода на причале не оказалось. Ей сказали, что судно ушло в рейс. Она находилась в тоскливом бездействии. Наконец, на седьмой день пребывания в Бомбее, ее остановил портье:
— Вам письмо, мадам.
Айна бегом поднялась к себе на второй этаж, закрылась на ключ и только тогда дрожащими от волнения руками разорвала конверт. Письмо было без подписи.
«Пароход ”Трафальгар” отходит на Константинополь одиннадцатого июля».
Больше ничего солдат не сообщал, но и этого было достаточно, чтобы Айна принялась действовать. Одиннадцатого июля… Значит, пароход уходит послезавтра. Она пошла в порт, разыскала грузившийся «Трафальгар», поднялась на палубу. Ее встретил мрачноватый, неопрятный второй помощник капитана. Айна объяснила, что хотела бы взять билет до Константинополя, так как судно идет туда. Второй помощник усмехнулся:
— Что вы, миссис, посмотрите на эту старую лохань. Какие тут могут быть пассажирские места? Мы не продаем билеты. Здесь негде жить.
— Я согласна на любые условия, — настаивала Айна. — Мне не нужен комфорт. Я готова ехать хоть в кладовке.
Штурман посмотрел
