— Как долго ты намерен сражаться с Илкеханом? — спросил Сорград. — Если вы сгоните его с тех скал прежде, чем мы одолеем половину пути, тогда мы почти погибли.
— Или если он загонит твоих людей в зыбучие пески, — добавил Грен с участливым видом.
Олрет хмуро покосился на него:
— Нас не оттеснят.
— Тогда мы тем более должны быть готовы нанести удар как можно скорее, — твердо заявил Райшед.
Шив все еще изучал карту.
— Ты не мог бы послать несколько лодок ловить рыбу или еще что, когда мы отплывем? Они отвлекут от нас любопытные взгляды.
— Мэдрор договорится с рыбаками, пока ищет вам лодку и команду, — нехотя уступил Олрет.
Сорград покачал головой:
— Мы сами будем грести. Если нас поймают, мы будем рисковать только своей шкурой. Но если захватят твоих людей, Илкехан поймет, что ты нам помогаешь.
— Мы не хотим навлечь беду на твой народ, — серьезно молвил Шив.
Олрет скривился от обиды.
— Илкехан считает себя таким могущественным, таким недосягаемым.
— Мы его разубедим, — жизнерадостно заверил его Грен.
— Мы заберем свое снаряжение, пока Мэдрор договаривается о лодке. — Почтительная вежливость Райшеда не оставила Олрету выбора. Он подозвал стражника, настороженно ждущего у дальней двери. К тому времени, когда мы уложили наши немногочисленные пожитки и вернулись в большой зал, Мэдрор уже ждал.
— Господин встретит вас у воды, — коротко сказал он, вручая каждому сверток из промасленной кожи. В моем оказался хлеб и сушеное мясо. Я успела туда заглянуть, когда Мэдрор вел нас к каменным причалам, где покачивалась на привязи безымянная лодка, обтянутая шкурами.
От дурного настроения Олрета не осталось и следа. Он ждал нас с улыбкой, хотя я подозревала, что она такая же фальшивая, как моя собственная.
— Вы так недолго были моими гостями, но знайте, я ценю дружбу, которую вы предлагаете, — довольно громко заговорил Олрет, чтобы слышали любопытные, приостановившие разделку рыбы. — Так как вы уезжаете, примите эти подарки в знак наших будущих надежд.
Райшед и Шив получили по браслету, сплетенному из полосок светлой кожи с нанизанными бусинами из темно-красного камня.
— Мы называем его кровью Мэвелин. — Олрет протянул такие же браслеты Грену и Сорграду. — В сказке говорится, что Мать порезалась, создавая эти острые горы. — Он хихикнул, и мы покорно засмеялись этой шутке.
— В нем есть какие-то свойства? — Я едва не сказала «Высшее Искусство», но вовремя спохватилась.
— Никаких, кроме его красоты. — Олрет казался озадаченным. — Но он теряет блеск, если не видит света, и мы считаем, что в этом камне заключено благословение Матери.
Для меня он приготовил кулон на кожаном ремешке и хотел надеть мне его через голову, но я не дала, протестующе улыбаясь.
— Можно посмотреть?
Никто не наденет мне на шею удавку, даже самую прекрасную. Я изучила красный камень, светящийся на ярком солнце. Зеленые и желтые прожилки дразнили взгляд, исчезая в глубине подвески, искусно вырезанной в форме закрытого бутона.
— Красиво. — Я надела ремешок на шею, сияя от благодарности.
— Нам пора отчаливать, иначе они уйдут слишком далеко, чтобы служить нам прикрытием. — Райшед указал на другие лодки, уже рассекающие воду. Все шли на веслах, только на одной, более крупной, был поднят квадратный парус из красной кожи. Они направлялись к темной линии песчаных отмелей и подводных скал в южной, части пролива.
Последний раз поклонившись Олрету, мы спустились в лодку и заняли привычные места.
— Держи ближе к берегу, — приказал Шив, когда Райшед оттолкнул нас от причала. Сорград заскрежетал зубами и взялся за весло. Сидящий рядом Грен потянул второе.
— Не вините меня, если нас обгадят эти птицы. — Райшед осторожно повел лодку к нагромождению черных скал, усеянных гнездами крикливых пернатых.
Я помахала на прощание Олрету, который наблюдал за нами со странно голодным выражением лица.
— Прощайте! — пробормотала я. — Прощайте теплые ванны, чистые постели и еда, приготовленная чужими руками, даже если я никогда не пробовала ничего более необычного.
Грен засмеялся.
— Осторожно, поток из шлюзов! — предупредил Шив, когда мы проплывали мельницу наверху дамбы. Из ворот под ней вырывалась пенная струя.
Все замолчали, сосредоточив внимание на веслах, руле и напоре воды под тонким корпусом. Единственным звуком был ритмичный плеск весел.
Я обернулась — проверить, видит нас Олрет или нет. Убедившись, что не видит, я быстро сняла кулон.
— Не надо, — резко сказал Сорград, видя, что я собираюсь бросить его в море.
— Это единственная вещь, которую стоило бы украсть, — согласился Грен. — Больше здесь ничего ценного нет. Поверь мне, я смотрел.
— Я не доверяю Олрету и потому не доверяю его подаркам. — Я надеялась, что никто не потребует у меня объяснений. Я предпочла бы не усложнять дело рассказом о тех женщинах Шернасекка.
— Ты чувствуешь, что они заколдованы? — Райшед посмотрел на нос лодки. — Шив?
Шив огорченно покачал головой:
— Опять же — я не тот маг. Но я не ощущаю ничего неправильного, а я всегда это чувствовал, держа в руках келларинские артефакты.
— Они могут нести заклинание, которое поможет Олрету следить за нами, — предупредила я. — Или слышать, что мы говорим.
— Если здесь есть какой-то подвох, то, избавляясь от этих вещей, мы лишь дадим Олрету знать, что подозреваем его. — Сорград на минуту осушил весло.
— Возможно, он дарил их без всякой задней мысли, — заметил Грен, отдыхая вместе с братом.
Я уставилась на него с недоумением.
— И ты говоришь мне никому и ничему не доверять, пока Сэдрин не встретит меня у двери и не скажет иное?
— Я не должен доверять людям, чтобы брать их ценности, — беззаботно отмахнулся Грен. — Между прочим, эти штучки могут нам пригодиться, если понадобится кого-то подкупить, прежде чем мы разделаемся с Илкеханом. Лучше потратить богатство Олрета, чем свое.
— Мы спрячем их на дне сумки, — твердо решил Сорград. — Тогда его магия ни шиша не покажет, но Олрет не подумает, что мы презираем его или обманываем, избавляясь от подарков. Я их возьму.
Я повернулась к Райшеду, который смотрел невидящим взглядом, облокотившись на румпель.
— Райшед?
Мой возлюбленный улыбнулся.
— Я только что вспомнил, где видел этот камень. У одной из сестер мессира Д'Олбриота есть несколько украшений, доставшихся ей от тетки, принадлежавшей к одной из младших линий Дома. А та получила их от своей бабки или прабабки, которая вышла замуж в семью торговца, живущего в Черлите.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
