«Ты что делаешь? Это уже шестой! Ешь что-нибудь другое!» - послал мне странную фразу Сергей.
- «А ты что специально считаешь?»
- «Не только я один! Мама с папой тоже!»
- «А почему мне нельзя есть много огурцов? Разве они в вашем мире являются дорогим деликатесом? Гном вон тоже их уплетает. Да ещё похлеще меня. И грибы почти все сожрал».
- «Ему можно, а тебе - нет» - просто и доходчиво объяснил Вотар.
- «Не поняла. Чем это я заслужила такую «честь»?»
- «Потому, что могут подумать, что ты беременна».
- «Так уже».
- «Что «уже»?!!» - мгновенно покрылся испариной Серый и посмотрел на меня огромными глазами. Не знала, что они у него так могут увеличиваться.
- «Уже так думают», - уточнила я.
- «Ты что их мысли читаешь?!»
- «Чуть-чуть».
- «Прекрати».
- «Ну ты же свои заблокировал. Кстати, это «сестрица» тебя научила?»
- «Да. Ты же меня только обещаниями кормила».
- «Не спешила, потому что хочу знать, что у тебя на уме».
- «В зеркало посмотрись».
«Зачем?» - не поняла я.
- «Увидишь того, о ком все мои мысли», - пояснил Серый.
- «Ой, ты такой милый. Ладно, ещё немного просканирую их и закончу».
- «Нет, сейчас же перестань!»
- «Фу, уже не милый. Теперь не скажу, о чём они ещё думали».
- «Извини, солнышко».
- «Ещё раз так назовёшь – получишь в… Нет, ничего не получишь ночью!»
- «Ой, опять забыл. Прости, киска, рыбка, зайка, кто угодно, но не солнышко. Так о что же ещё удалось прочесть в головах родителей?»
- «Мама желает спросить, но в тоже время стесняется: вместе нам с тобой стелить или раздельно. А отец хочет курить, но не решается при мне показать свою дурную привычку».
- «Да. Он много раз бросал. Но что-то никак не добросит».
- Светка, я не пойму, ты, что волосы покрасила? – разглядел Алексей Алексеевич пепельные пряди на голове Цветаниэль.
- Это мода сейчас такая. Скажи же Теона? – толкнула светлая меня локтём.
- Самый «писк», - подтвердила я. - «Серебряные локоны» называются.
- А мне кажется, такой цвет старит молодых девушек. Выглядит, словно седина, - сказала мама.
- Эх, всыпать бы тебе ремня, но при гостях не могу. Да и стыдно лупить. Вон уже невеста какая.
- А они отвернутся, - растянул рот в улыбке Вотар.
- Тогда и Серого выпори. За то, что не доглядел за младшей сестрой, - не осталась в долгу магичка.
- А давайте, раз все уже поужинали, посмотрим фотографии? – предложила мама.
- Точно, - поддержала я свекровью идею, - хочу посмотреть, каким Сережка был в детстве.
- Да он и сейчас ещё дитё, - усмехнулась «сестра».
Мама Катя принесла тяжёлый альбом и села на диван. Мы со светлой плюхнулись рядом. Вотар тоже составил нам компанию, обнял меня сзади, стал приятно поглаживать пальцами между лопаток и, вызывая «мурашки», задышал в шею.
Папа Лёша похвастался Базирогу, что изобрёл новую зернодробилку. Тем самым, попав в самое слабое место гнома. С радостью оба отправились в сарай: один удовлетворять своё любопытство, другой, чтобы, наконец, выкурить сигарету.
***
Вотар. Мама, как обычно, листала альбом с последней страницы. Она всегда просматривает газеты и журналы задом-наперёд. Объясняла она это тем, что у неё не так хватает времени, чтобы прочесть всё. А так как всё самое интересное печатают в конце, то главное она не упустит.
Вот и сейчас альбом листался последней страницы. Однако сейчас это ничем не мотивировалось – просто привычка.
Цветаниэль с интересом рассматривала «свои» детские снимки.
- Ой, какой, лапочка! - вскрикивала Теона почти на каждую мою фотографию. И с умилением любовалась моими пухленькими щёчками и пузиком. – Ты не рассказывал, что был толстячком.
- Это ещё до того, как пошёл на борьбу, - хмурил я брови и переворачивал лист.
- Ух-ты, какие симпатичные хвостики. А банты? Какие банты! – воскликнула светлая эльфийка, увидев Светку-первоклашку.
«Поменьше, эмоций. Ведёшь себя, будто видишь не пятисотый, а первыё раз эти фото», - «маякнул» я ушастой сестрёнке.
- «Ну я же и правда… А-а, поняла. Постараюсь».
- Тебе всегда с боем приходилось делать причёску, - вспомнила мама. – А сейчас смотрю и не узнаю собственную дочь: у вас с Теоной такие красивые косы заплетены. Прямо настоящие русские красавицы! Только, дочка, мне кажется, уж сильно вы их затянули. Уши не сдавливает?
- Нет-нет, всё нормально! – хором ответили эльфийки и все засмеялись (мы с мамой искренне, а «ушастые» нервно).
Перелистнули альбом дальше. На следующей странице всего лишь одна фотография - около дверей роддома, совсем ещё юная мама держит на руках младенца, судя по дате внизу карточки - Светку. Но фотография нестандартного размера. Создалось впечатление, что кто-то отрезал половину.
Если бы в тот момент я не взглянул в глаза мамы, но ничего бы не заподозрил. На мгновенье, только что радостная женщина вдруг превратилась в убитую горем. Трясущимися пальцами она попыталась быстрее перевернуть дальше, но я положил на альбом ладонь.
«Что-то случилось», - сообщила мне Теона.
- А почему эта фотография обрезана? – тут же задала вопрос Цветаниэль.
- Да не помню уже, столько лет прошло.
-Мам, ты не умеешь врать. В чём дело? – строго спросил я. – Что тебя расстроило?
- Всё хорошо. Просто душно немного. Вот сердце слегка и «кольнуло».
«Вновь солгала, - доложила светлая эльфийка. - Это связано с какими-то воспоминаниями».
- «Уже догадался. Но всё равно, спасибо».
- Мам, расскажи, не нужно держать в себе, – уже спокойным и мягким голосом проговорил я. В ответ - молчание. Тогда начал предполагать разные версии: – Рядом с вами стоял не отец? Или какой-то плохой человек, о котором решили забыть? А может в тот момент, вы поссорились с папой? Он ведь раньше пил. И ты, таким образом, решила показать ему, что собираешься вычеркнуть его из своей жизни, если не бросит алкоголь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
