— Перебьёшься, — хмыкнул толстяк, смахивая непонятно что со скамьи довольно чистым полотенцем. Они степенно уселись за добротно сколоченный из толстых плах стол. Девчонка шустро поставила деревянное блюдо баранины с горохом, початый каравай, ложки, кружки и отошла в сторонку. Там, в небольшом закуте, хранились пузатые глиняные жбаны, как оказалось, полнёхонькие выходившегося пива.
Они, сдув густую пену, припали к благодатному напитку. Обтерев усы, повторили и взялись за еду. Понаблюдав с минуту, как лихо гости сметают его стряпню, он явно подобрел и присел к ним за стол.
— Значит, так. Ни в чём я не ошибся. Ты, — он ткнул коротким пальцем в Акелу, — в нашем мире появился года полтора назад с тремя друзьями, а натворил уже столько, что десятерым хватит.
— Может, заодно расскажешь, за что меня наш Хан из телохранителей выгнал? — спокойно поинтересовался Джура, отправляя в рот первый кусок мяса с оловянной тарелки, поданной Мэри.
— Проверять меня вздумал, сопляк, — как бы даже с удивлением покрутил косматой головой корчмарь, — тебя, хан, этот удалец со своими друзьями раздолбал в пух и в прах. Из плена ты сбежал, прихватив его, а теперь вы оба болтаетесь по нашей доброй Ангелии. И не знаете — как и куда податься. Хотя, замечу между прочим, с тобой тоже не всё ясно — тёмная ты личность. Я бы сказал, загадочная.
— А сам-то ты кто такой? — напрямик спросил Витязь.
— Я - добрый волшебник, — спокойно ответил тот. Воины озадаченно переглянулись, — ну, что на меня уставились?
— Magician? — уточнил Акела, — я не ослышался? Волшебник?
— Не похож?
— Нет, — честно признался Витязь.
— А ты их много видел? То-то. Можешь не сомневаться, самый настоящий, потомственный, — он усмехнулся, — но вы можете меня называть просто Джо. Меня здесь все так зовут.
— В наших сказках, — проглотив кусок, как ни в чём не бывало, продолжил Эрик, — когда герою попадается добрый колдун, он спрашивает — чем помочь? Ты тоже спросишь?
— Спрашивать не буду. Но помогу, если вы меня об этом вежливо попросите. Я вас о другом спрошу. Вас как в это урочище занесло, убогие?
— В какое ещё урочище? — недоумённо воззрился Акела.
— В то самое. Люди его и Лешевым и Чёртовым, да как только не зовут… Местные его десятой дорогой обходят. Думаете, стражники просто так с вашего хвоста отцепились? А они, кстати, ребята настойчивые, как таксы, если вцепятся, уже не отпустят. А с вами непонятно.
— Что ж тут непонятного? Мы-то ни про что такое слыхом не слыхали. Лес как лес, никаких запрещающих табличек, никаких сторожей.
— Что-то ты, Джо, — ехидно прищурился Хан, — сам себе противоречишь. То ты всё знаешь, а то, видишь ли, понять он не может.
— Языком молоть не мешки ворочать, — ворчливо отрезал Джо, отбросив привычным движением руки со лба густой седой чуб, — я всех проходящих заранее… ну, слышу или чувствую, понимай как хочешь. Словом, без моего разрешения сюда ещё никто не входил. А вас я почувствовал, когда вы уже совсем рядом были.
— Вон почему ты у того распадка упирался, — прицыкнул зубом Витязь, глянув на Хана, и повернулся к толстяку.
— Извини, конечно, уважаемый Джо, но тут, похоже, моя заслуга. На меня, видишь ли, здешнее колдовство как-то, понимаешь, не очень действует.
— Да, — подумав, согласился толстяк, — пожалуй, дело, действительно, в тебе. И что вы дальше делать думаете, такие умные? Ну, войти-то вы сумели, а выйти как?
— Может, присоветуешь что? — Акела с улыбкой смотрел на Джо, — зачем мы тебе тут, такие умные? Из этого урочища, вообще-то, выйти можно?
Волшебник хмыкнул, покрутив головой, но видно было, что хладнокровие воинов ему, скорее, понравилось, чем наоборот.
— Выйти-то можно. Если, конечно, дорогу найти. И если у Железного Волка претензий к вам не возникнет. Ну, и, само собой, если Иммортал вас пропустит.
— Иммортал? — озадачился Витязь, — Это ещё что за зверь? Бессмертный? Кощей, что ли?
— У вас, — кивнул Джо, — его так и зовут.
— А, — со знанием дела кивнул Хан, — Пожиратель Душ. Да, это, конечно, противник, достойный внимания.
— Ну, так что? Может, лучше останетесь?
— А что нам тут делать? — пожал плечами Акела, — у нас своих дел невпроворот. Проводника дашь?
— Дать не дам, а помочь помогу. Мэри! Поутру дай этим бродягам клубочек к тётке Дженифер. Они мне понравились. Чёрт с ними, пусть живут. Да и мне интересно — смогут они вырваться или нет?
Ночёвка вышла царская. После сытного ужина Мэри проводила их в довольно просторную комнату, где имелся настоящий камин. Вдоль стен — широкие лавки-лежаки с набитыми соломой матрацами и подушками. После стольких дней похода эти бесхитростные постели казались мягче перин, а одеяла из овчины ласкали усталые тела мягким мехом. Ровно горели в камине дрова, посылая волны живого тепла. Согретые им, они проваливались в мягкий сонный омут, отбросив тревоги прошедших дней в прошлое. Давненько им так сладко не спалось.
Глава 16
Кавалерия из-за холмов
«Отставить! — крикнул полковника сын,
В ножны вложите булат!
Вчера он был пограничный вор,
Сегодня — свой брат солдат».
Редьярд Киплинг «Баллада о Востоке и Западе»Они шли вот уже третий день по красивому, но, кажется, бесконечному лесу. Про такие говорят — заповедный. Какого только зверья тут не обитало — это было их царство, их дом. Видимо, усилиями волшебника дорога сюда и впрямь была заказана, тут он не соврал.
Вот и идут себе, не опасаясь козней людских. Клубочек исправно катился впереди, поджидая их, если они останавливались. На привалах он валялся неподалёку и вновь начинал движение, когда они трогались. В общем, по службе к нему претензий не было.
— Откуда тут такие просторы? — ворчал Хан, — На этом дерьмовом клочке земли посреди вонючей лужи того, что водой назвать и язык не повернётся. Ведь шагу нельзя было ступить, не наткнувшись на какой-нибудь замок или стражника. А тут, видишь ли, бесконечный лес. Тьфу!
— Если я правильно понял, по этому лесу можно спокойно брести всю оставшуюся жизнь. Джо ведь сказал, что это урочище напрямую граничит с безвременьем.
— Джо этот…, - в сердцах плюнул Джура, но клубочек-проводник вдруг замедлил ход и, пару раз дёрнувшись, замер, — …Великий Волшебник всех времён и народов! А ты что подумал?!
Эрик захохотал.
Неизвестно, что подумал этот безмозглый клубок шерсти, но движение продолжил. Тут, на счастье, деревья расступились в стороны и перед ними раскинулась большая поляна. Красивый, словно на картинке, домик под крышей из красной черепицы стоял посередине. Из трубы гостеприимно вился слабенький дымок. Подойдя вслед за проводником к резному крылечку, Акела вежливо постучал.
Услышав «Come in»[75], открыл дверь и оказался внутри. Женщина, сидящая в кресле, подняла глаза. Таких глаз ему видеть ещё не приходилось — они были, безусловно, красивы. Настолько красивы, что старое сморщенное лицо ведьмы уплывало на второй план, в эти глаза хотелось смотреть, не отрываясь. Но, вместе с тем, это были два сгустка чернильно-чёрного мрака, две космически-бездонных воронки, способные затянуть в неведомые глубины запредельности.
— Здравствуй, госпожа, — поздоровались они, представляясь по очереди.
— Меня можете называть тётка Дженифер, — ответила она глубоким звучным голосом, — зовут меня ещё владычицей Маб, да много как… Сейчас это не требуется. Тётка Дженифер и всё тут. Что от меня на сей раз потребовалось беспутному племянничку?
Легко нагнувшись, она подняла клубок и, внимательно на него посмотрев, спрятала в карман передника.
— Ничего не имею против. Можете идти хоть сейчас.
— А куда?
— А всё равно. Отсюда нет разницы — в каком направлении идти. Имеет значение только одно — куда ты идёшь. Проводник вас найдёт сам. Не вздумайте мне баловать этого лоботряса. Давно бы его развоплотила в трухлявый пень, да привыкла уже, тьма с ним.
Они поклонились и повернулись, чтобы выйти. Голос колдуньи Маб заставил Акелу остановиться.
— Русский витязь, ты о чём-то хочешь меня спросить?
Он повернулся.
— Хочу, но не верю, что ты ответишь.
— Попробуй, — пожала она плечиком.
— Зачем тебе синие монахи на Руси?
— А, ты и это знаешь. На этот вопрос, ты прав, я не отвечу. Есть вещи, в которые смертным лучше не соваться. Желаю удачно миновать Иммортала. Правда, это ещё никому не удавалось.
Последнее она пробормотала едва слышно себе под нос, но Акела, закрывая двери, услышал.
«Плевать, — подумал он, — Бог не выдаст, свинья не съест».
Они спокойно шли среди огромных янтарных сосен. Хан, грызя ус, о чём-то напряжённо думал.
