Это был действительно типично восточный город, почти не затронутый влиянием цивилизации. Современных домов было немного, зато повсюду, словно стражники, высились минареты. По-восточному одетая толпа вела себя шумно и бесцеремонно. Причем, едва ли не каждый второй мужчина был вооружен автоматом. Единственной приметой того, что она все же не попала в средневековый период, были сновавшие по дорогам машины. Хотя их носилось по ним довольно много, но ни о каких правилах движения тут никто и не вспоминал. Это было царство неупорядоченной жизни, по крайней мере, такими оказались ее первые впечатления.
Их путь по городским улицам был не долог, они свернули с оживленной артерии и поехали по каким-то узким проулкам. Было очень грязно, и запах нечистот буквально забивал нос. Ни о какой канализации здесь никто и не помышлял.
Анжелика понимала, что придется привыкать ко всему этому угнетающему антуражу. Это не то место, где можно проявлять снобизм. Но больше чем даже отвратительные запахи, ее раздражало то, что она тут совершенно беспомощна и полностью зависима от других. И, прежде всего, от Рамзана. А в нем она по-прежнему была далеко не уверенна. Даже после того, как он спас ей жизнь.
Они въехали на какое-то подворье. Из дома выбежал средних лет мужчина. Они обнялись с Рамзаном. Затем все вошли в дом.
- Это Ахмед, - представил его Рамзан, - он наш человек. У него мы пока поживем. А потом посмотрим.
- А что будем делать дальше? - спросила Анжелика.
- Пока надо наводить справки.
- А вы уверены, что Хасан здесь?
- Он здесь, - сказал Ахмед. - Его недавно тут видели. Вот только не знаем, где он скрывается. Но мы его найдем. Город не велик, а у нас есть в разных местах свои люди. А пока отдохните.
Анжелика снова оказалась на женской половине дома вместе с женой хозяина и выводком его детей. Но если с ребятишками она быстро нашла общий язык, даже несмотря на то, что те держались настороженно, их мать вела себя по отношению к ней очень холодно. Она явно была недовольна вторжением чужеземки в ее владения и даже не пыталась погасить враждебность во взгляде. Чем были вызваны эти чувства, Анжелика не представляла, да и не очень интересовалась.
Первый день ее пребывания в городе прошел невероятно скучно. Она сидела одна на женской половине и ничего не делала. Казалось все, кроме жены хозяина, которая продолжала метать в нее снаряды своих враждебных взглядов, никто о ней и не вспоминал. Она даже не могла общаться с Мамонтовым и Джамалем, так как вход в эту половину дома им был строго заказан. А сама она покинуть ее не решалась, кто знает, как тут воспримут ее поступок, не сочтут ли святотатством и не захотят ли наказать. Лучше уж потерпеть, зато проявить максимум осторожности и быть застрахованным от всяких неожиданностей.
Вспомнили о ней лишь поздно вечером. В комнату, где она находилась, заглянул Ахмед, и жестом поманил ее к себе.
Она оказалась на запретной мужской половине. Анжелика увидела, что у них пополнение, здесь находилось еще несколько человек из их отряда. Судя по всему, они пробрались в город днем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Анжелика села рядом с Мамонтовым. "Докладчиком" был Ахмед. Но прежде чем начать говорить, он бросил весьма плотоядный взгляд на Анжелику, а его глаза загорелись тем блеском, который она давно различала безошибочно. Она вздохнула про себя, только этого ей и не хватало. Теперь, кажется, понятна причина враждебности к ней жены Ахмеда.
- Где находится Хасан, мы выяснили. Это старый дворец эмира. Но пробраться туда будет не легко, его охраняет целый отряд из личной гвардии Асланбека. А это хорошие воины, которые не боятся смерти.
- А что за старый дворец эмира? - поинтересовалась Анжелика.
- Его построили еще тогда, когда Хошер был столицей ханства, - пояснил Ахмед. - По вашему летоисчислению это семнадцатый век.
- И что же нам делать? - продолжала допытываться Анжелика.
- Пока не знаем, - отозвался Рамзан. - Атакой в лоб его не возьмешь. Нужна хитрость.
- А кроме Хасана там еще кто-то есть? - спросила Анжелика.
- Да. С ним какой-то европеец, - ответил Ахмед. - Но его держат как пленника, его никто не видел.
- Может быть, он американец?
- Может, и американец, - пожал плечами Ахмед. - Какая нам разница.
"Разница большая", - мысленно возразила ему Анжелика.
- Завтра Асламбек решил казнить трех американцев, - вдруг проговорил Ахмед. - Тех, что попали в плен. На площади возле рынка им отрубят голову.
От отвращения и негодования Анжелика почувствовала приступ тошноты.
- А мы не можем как-то этому помешать?
Ахмед изумленно посмотрел на нее.
-Помешать? А зачем?
- Чтобы их не казнили.
- Это дело Асламбека, это его пленные. Каждый имеет право поступать со своими пленными так, как считает. Да и каким образом ему помешать? Мы лишь погубим себя.
Анжелика понимала, что он прав, но мысль о том, что завтра трем мужчинам отрубят головы, приводила ее в содрогание. Она почти физически чувствовала, как разгорается в ней ненависть к этому Асламбеку. Она обвела взглядом всех присутствующих. Никого завтрашняя казнь не волновала, даже Мамонтов был к этому безразличен. По его виду было заметно, что он думал о чем-то своем.
- Расходимся, - сказал Рамзан. - На сегодня все ясно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Анжелика стояла в плотной толпе возбужденных людей. Буквально все нетерпеливо ждали, когда начнется обещанное действо, и она буквально кожей ощущало нарастание всеобщего ажиотажа. Неужели предстоящая казнь людей может так радовать, думала она, и ей становилось жутко.
