девушка действительно была редкой красавицей. Девушке было около шестнадцати или семнадцати лет; и, как многие деревенские девушки, она завязывала волосы, чтобы было легче работать, и они открывали ее гладкий и бледный лоб. Но на ней был толстый кожаный костюм торговца, который обычно можно было увидеть в южных частях Ауина, что выделяло ее среди толпы и привлекало к ней взгляды людей.
— Филас, не мешай другим. Лоранна знала, что ее жених действительно заботится о ней, но его импульсивный характер часто делал его неспособным сопротивляться флирту с другими девушками. По крайней мере, все это было только на словах.
Парень когда-то сильно пострадал из-за одной барышни, но, кажется, так и не усвоил урок.
Но ясно, что ее слова не возымели действия, потому что Филас был сейчас в настроении. Он громко свистнул. С тех пор, как он покинул Империю и проехал столько регионов, он никогда не видел такой замечательной девушки — конечно, его невеста и дочь неприкасаемого премьер-министра были исключением.
Сын принца из Киррлуца, конечно же, увидел Романа. Продавщице наконец удалось спасти несколько кусков жареного мяса с кухни, но она выбежала только для того, чтобы обнаружить, что Бренделя нигде нет, поэтому она начала просто продавать пиво на улицах сама.
Поскольку она всегда показывала свое лицо на публике, большинство жителей Колдвуда знали представительную невесту своего лидера, и никто не осмеливался ею воспользоваться. Вместо этого они с радостью заплатили за ее пиво — ведь это была своего рода честь пить пиво, собственноручно сваренное женой вождя.
Но Ромэн держала в одной руке пустую чашу, а в другой — знамя Принцессы Серебряных Эльфов, которое она обманом вырвала у кого-то из рук. Она весело болтала с окружающими ее людьми и явно не замечала рыцарей Киррлуца.
Конечно, она была не виновата. В конце концов, это было такое оживленное время года, и повсюду были рыцари и почетный караул, одетые в свои лучшие праздничные одежды. Немногие простолюдины знали разницу между доспехами из Кирртлуза и доспехами из Ауина.
Что касается девушки-торговца, то она была еще более невежественной.
Все они выглядели как консервная банка, и ни у кого из них не было остроконечных эльфийских ушей, так что все они выглядели более или менее одинаково. Кто бы мог подумать, что в таком отдаленном месте появятся кирлютцианские рыцари?
Только когда на нее упала тень, словно закрывая солнце, Ромейн слегка подняла голову и увидела коренастого кирлутцианского рыцаря, преградившего ей путь.
Филас направил свою лошадь вперед, чтобы она остановилась перед Романом. Одной рукой он крепко сжал поводья и развернул лошадь. Поскольку это была красивая демонстрация мастерства, рыцари из других регионов приветствовали его. Филас, конечно, тоже был очень доволен. По его воспоминаниям, этого было достаточно, чтобы шокировать любого деревенщину с Ауина.
— Моя прекрасная леди, могу ли я иметь честь знать ваше имя?
Он поднял глаза и хотел увидеть взгляд восхищения, которого, как ему казалось, он заслуживал. Он был в глуши, и он проделывал этот трюк так много раз по пути, что это было также знакомо, как дыхание. Каждый раз он успешно завоевывал одобрительные возгласы и аплодисменты. Но на этот раз Филас обнаружил, что его ждет разочарование.
Потому что, когда он прищурил глаза, он понял, что ауинская деревенщина перед ним не смотрит на него с восхищением, а скорее смотрит на идиота.
Глаза ее как бы говорили: откуда взялся такой деревенский ублюдок, как ты?
Еще один шанс(2)
Молодой рыцарь не мог не смотреть на Ромейна, ошеломленный. Он почти подумал, что ослышался в ее ответе. Он встречал много крестьян и путешественников из сельских угодий, и даже самые смелые торговцы среди них съеживались перед такими дворянами, как он. Никогда еще он не подвергался такому неуважению.
На самом деле Ромэн тоже ошеломленно смотрела на человека перед ней с широко открытым ртом. Поскольку девушка-торговец реагировала на вещи медленнее, чем большинство людей, она все еще пыталась думать о том, что произошло и как мужчина появился перед ней.
Если бы ей не недоставало здравого смысла, она бы подумала, что он упал с неба.
И только после того, как она перевернула в уме это нелепое предположение, она серьезно спросила: – Ах, кто ты такой? Вы ищете Бренделя?
— Брендель? Филас, наконец, пришел в себя. К сожалению, будучи дворянином, он только слышал о титуле графа Трентхейма и понятия не имеет, кто такой – Брендель. Он задумался на мгновение и решил, что девушка с фермы, вероятно, была напугана его появлением. Поэтому он нежно улыбнулся и продолжил: – Нет, я здесь ради вас, моя прекрасная леди. Я Филас, будущий наследник дома Баррано.
Ромен на мгновение задумался: – Ты меня знаешь? –
— Нет, — лицо Филаса помрачнело, когда он услышал, как его невеста невольно рассмеялась позади него. С тех пор, как он покинул Империю, он неизменно вызывал благоговение и восхищение, но, похоже, сегодня он встретил достойного соперника. —… Это должна быть наша первая встреча, прекрасная леди.
— А, я понял. Девушка-торговец, похоже, наконец во всем разобралась. — Ты хочешь купить мое вино, верно? Ты знаешь свое вино. В Риме самое лучшее пшеничное вино во всем Трентхейме. Нет, во всем Ауине. Она впервые поняла, что этот большой и коренастый рыцарь перед ней был потенциальным покупателем, и начала свое многословное рекламное предложение.
— Нет, пожалуйста, остановись. Несмотря на то, что Филас наконец узнал имя девушки, ему пришлось поспешно прервать: – Я не хочу покупать ваше пшеничное вино.
— Ты не хочешь купить вино?..
Нет. –
Ромен слегка прищурила глаза и, наконец, поняла, что мужчина не пытался договориться о цене. Поэтому она немного подумала и решила продемонстрировать безжалостность купца. Не говоря больше ни слова, она прямо обошла мужчину и продолжила свой путь.
Филас услышал, как зрители расхохотались. Не только деревенщины, но даже кирлутцианские рыцари и Лоранна не могли удержаться от смеха. Нашему молодому рыцарю стало неловко, и ему подсознательно захотелось схватить знамя в руках Романа.
— Постой, я тебе говорю!
К сожалению, прежде чем он успел коснуться древка штандарта, толпу пронзил луч серебристого света. Несмотря на все это, Филас все еще был официальным рыцарем и оправился в последнюю секунду. В мгновение ока он вытащил длинный меч, висевший у него на поясе. С лязгом столкнулись друг с другом два сверкающих длинных слова.
Мощная сила заставила Филаса слегка наклониться назад. Он понял тогда, что противник,
