Сабтах обнаружил, что находится в пещере. Капли со стен образовали кристаллы, похожие на сталактиты, некоторые были тонкими, как карандаши, другие же — огромными как стволы деревьев.
Его легкие расширялись, впитывая кислород, и Сабтах осознал, что все еще крепко сжимает фенрисийскую секиру. В спешке он оставил свой болтер у храма. Несмотря на ужасающий вид, секира была неплохо сбалансирована. Но Сабтах был свирепым воином и больше полагался на грубую силу.
Схватив оружие двумя руками, он начал наступление.
Существо заманивало его все глубже и глубже. Сабтах понимал это, и наслаждался страхом его невидимого противника. По его наблюдению, он стал неповоротлив, находясь на этом корабле. Его выращивали как оружие для войны.
Медленно шкала адреналина поднималась все выше и выше, мышцы вспоминали знакомое ощущение момента перед битвой. Его колени и локти слегка дрожали, каждый мускул наполнился накопившейся энергией.
Он заметил движение. На этот раз фигура появилась и осталась стоять на месте в тридцати метрах от ветерана: фигура была человеческой, но была окутана мраком.
Над головой возникла имперская надпись «и не познают они страха». Сабтах фыркнул.
Ветеран ринулся через лес сталактитов. Его наплечники превращали наросты на стенах в порошок. Он не обращал на них внимание. Обнажив клыки, Сабтах гневно взревел. Он вложил в удар все свои неизрасходованные силы, энергию и ярость.
— Сабтах, остановись!
Сабтах ничего не слышал за пеленой ярости. Он резко взмахнул секирой, разрубив одним ударом четыре сталактита. Черная тень замигала, словно изображение, до которого дотронулись.
— Сабтах!
Не отвечая, Сабтах снова отвел секиру в сторону для удара.
— Мур собирается убить тебя. Сабтах! Ты должен выслушать меня.
Удар застыл в воздухе.
Наконец, намек на узнавание промелькнул на искаженном животной гримасой лице ветерана. Жесткая ухмылка под бородой начался смягчаться. Сабтах осторожно опустил секиру.
— Набонидус?
Фигура вышла вперед. Это действительно был Набонидус, избранный колдун из ковена Мура. Он был облачен в кольчугу, лицо окрашено в белый цвет, а глаза посыпаны пеплом. Колдун щелкнул пальцами, и изображение перед Сабтахом исчезло.
Сабтах выругался.
— Я мог убить тебя, Набонидус. Что ты, черт возьми, делаешь?
Набонидус приложил палец к губам.
— Тихо, Сабтах.
Он наклонил голову и оглядел пещеру. Убедившись, что они были одни, Набонидус прошептал:
— Я не просто так заманил тебя сюда.
Сабтах угрожающе поднял секиру. Набонидус был колдуном. Воины никогда не доверяли колдунам. Сабтах внимательно осмотрел руки Набонидуса.
— Я заманил тебя сюда, потому что это единственное безопасное место. Меня не должны видеть с тобой. Это небезопасно.
— Небезопасно для кого? — спросил Сабтах.
Голос Набонидуса был полон ужаса.
— Для меня, — признался колдун.
Все еще не понимающий что происходит, Сабтах оставался бесстрастным.
— Я дам тебе один шанс, чтобы объясниться.
— Мур стоит за всем этим. Раскол в ордене. Это часть его коварного плана. Проблемы на Гаутс Бассик — дело его рук. Это должно вызвать войну ордена, из которой Мур выйдет победителем.
Сабтах пожал плечами.
— Я подозревал это. Но он не проблема для меня.
Набонидус покачал головой.
— Дело не только в Муре. Есть другая сила, более могущественная, чем Мур. Между ними есть какое-то соглашение.
— Кто этот покровитель?
Набонидус отшагнул назад.
— Я не знаю, Сабтах. Все что я знаю, это то, что Мур всего лишь винтик. Его покровитель уничтожает Гаутс Бассик, а взамен Мур получает его поддержку. Это все, что я знаю.
— Зачем ты рассказываешь мне все это, колдун?
— Потому что я напуган, Сабтах. Мне семьсот лет, и я напуган не за себя, но за орден. Теперь это твоя ответственность, Сабтах. Ты — опора ордена.
Кровавый ветер вел их на северо-восток. Он вел их к ущелью, неглубокой расщелине, оказавшейся входом в древнюю шахту.
Она была наполовину завалена обломками обрушившейся лебедки.
Подобное явление не было редким в этих краях. Ландшафт пестрил подобными заброшенными строениями.
Некоторые из них были огромны, открытые шельфовые шахты, разделявшие границы континента. Другие были небольшими шахтами, давно забытыми и разрушенными.
Это строение, согласно данным брифинга, находилось между двумя полюсами.
Идеальный круг с отметинами от кирок, был разделен оврагом из мелкого песка. Достаточно широкая для транспортировки буровых машин, поврежденная железнодорожная система вела прямо к входу.
Большая часть сколоченного из деревянных балок входа была погребена под песком, землей и глиной тысячу лет назад, а образовавшийся естественным путем скат вел в темные катакомбы. Спинифекс рос на импровизированных ступеньках, покрывая потрескавшиеся остатки рам и желобчатых колес.
Между ростками спинифекса виднелась кровь.
Всюду на пучках травы были видны яркие капли крови. По форме и количеству Варсава понял, что это не был след раненого животного. Здесь произошло что-то зловещее.
Отделение осторожно окружило овраг, оценивая местность с точки зрения тактической перспективы.
Внизу пролегал бассейн желтой растительности и раздробленной почвы. Грубый ландшафт давал возможность укрыться от хищников, но был бесполезен для десантников-предателей. Вход в шахту с этой стороны представлял собой полуразрушенное строение с окисленными рамами. Даже улучшенное зрение Варсавы не могло проникнуть в глубины шахты.
Сика некоторое время молча изучал сооружение. Наконец, он заговорил.
— Укрытие отсутствует. Мы пересечем бассейн парами. Первая пара передвигается вдоль бассейна, остальные прикрывают, как только они доходят до главного входа, поворачиваются и прикрывают остальных. Понятно?
— Понятно, — повторил за своими братьями Варсава.
Лишь достигнув нижнего уровня оврага, они обнаружили следы резни.
Гигантский спинифекс был намного толще, чем Варсава себе представлял.
Он прошел вперед, отодвинув ствол бронированными рукавицами. Саргаул шел рядом, опустив болтер. Они прошагали посреди бледно-желтоватой растительности, периодически останавливаясь, чтобы разглядеть кровавый след.
Позади Варсавы и Саргаула остальная часть отделения осуществляла прикрытие.
Неожиданно в воксе возник голос Саргаула.
— Я нашел мертвое тело.
Судя по тону, Саргаул был взволнован. Обойдя его, Варсава отодвинул ростки в сторону, чтобы разглядеть находку брата.
Это было тело кочевника. Мертвец. Воин, судя по красной шуке и колчану на спине. Два параллельных удара впечатали его в глину. Варсава удивленно взглянул на тело. Его всегда забавлял факт, что человеческое тело настолько мягкое, что его можно так легко сломать. Человечество не было приспособлено к войне — уязвимая, восприимчивая к боли кожа и скелет, хрупкий как фарфор. Человечество было слишком смертным для войны.
— У ходячих нет таких боевых навыков, — заключил Саргаул.
Десантники обошли место убийства, оценивая ситуацию. Имело место борьба. Неподалеку валялся сломанный топор, судя по повреждению, он сломался под воздействием сильного удара. Также на траве в беспорядке лежали сломанные стрелы. И конечно человеческие останки, разбросанные повсюду.
Неподалеку они обнаружили тело еще одного кочевника, представляющее собой кашу из кусков кожи и раздробленных костей. По оторванным рукам и другим человеческим остаткам Варсава понял, что людей было больше. Но кроме них десантники ничего не обнаружили. Только части тел.
На мгновение Варсава почувствовал угрозу и направил болтер в сторону скважины. Но затем, успокоившись, опустил его. Десантники достигли откосной стены на другой стороне и опустились на колени, прикрывая остальных.
Из скважины донесся короткий вскрик, вынуждая Варсаву резко развернуться. Несмотря на режим теплового видения, он ничего не увидел. Угловатая скважина казалась пустой. Крик раздался снова.
— «Бешеба», выдвигаемся!
Последняя пара, Сика и Баэл-Шура, пересекли бассейн.
— Разделиться по парам кровников. Саргаул и Варсава — с восточной стороны, Цитон и Гадий — на запад, мы двинемся на север. Используем вокс-связь как на средних, так и на высоких частотах.
— Прочесать строение, по результатам доложить, — приказал Сика.
Шестеро десантников Хаоса рассыпались по склону скважины, звуки их шагов отдавались эхом от стен.
Тень легла на вход в скважину.
Она двигалась медленно, но каждый шаг превращал кальцит в пыль. А еще она была живой.
