Алла Кузнецова
Январский дождь. Стихотворения
О ВЕЧНОМ, О ВЕЛИКОМ, БЕСКОНЕЧНОМ
Предрассветье
В преддверье утрачетче очертанияНа куполавознесшихся крестов,Белесый сумракомывает зданияИ прячетсяпод спинами мостов.
Как ритуал,граничащий с привычкой,Пробив заслонклубящейся золы,Свершает луч,коснувшись яркой спичкойАдмиралтейскойвспыхнувшей иглы.
Спит Петербургвеличественно – строгий,Из лона волнвсплывающий во мгле,И за ночьотдохнувшие дорогиЗовут продолжитьпуть свой на Земле.
У Медного Всадника
Я стою у Невы,растворившись во всем…Что-то Петр потемнели конем, и лицом,Будто прочь ускакатьхочет бывший кумирИ не хочет принятьим придуманный мир.
Не по нраву ль размахв нашем времени бурь?..– Не сердись, государь,устоял Петербург!Всадник гордо молчит,не глядит на меня,Не бросая поводьяшального коня.
– Эхо канувших летна дорогах вековНам оставило следи подошв, и подков,И в сегодняшнем дне,город сердцем любя,Силу духа тех днеймы впитали в себя.
Если мы пред тобойпровинились – прости!Было столько лихогона нашем пути:Революции, войны,Разруха, беда!..Но тебя мы любили,любили всегда!
По достоинству ценимтебя и дела,Нет, не царской душа,а мужицкой была!Беспокоен, горячи силен кулаком,Наш единственный царьбыл, пожалуй, таков!
Мы тебя не оставим,грози, не грози,Ты под Господом правилво имя РусиЧистой правдой и верой,живота не жалел,Будешь вечным примером –вот твой царский удел!
Я взглянула опятьгосударю в лицо –Наползающих сумерексжалось кольцо,Стерлись грани веков,и в немой тишинеПоказалось, что онулыбается мне.
«Где поют без устали дрозды…»
Где поют без устали дрозды,Плети верб касаются воды,Где бываю редко,Где могилы предков,Где кипят вишневые сады,
Прошлое живет, к себе маня!Там – земля, взрастившая меня,Не корит, не судит,Но упрямо будитВ предрассветье северного дня.
Кружат годы старый шар земной,А былое – шепчется со мной!..Въелись в землю этуСтрашные приметыДетства, опаленного войной.
Подпирают небо тополя,И грустит родимая земля,Что однажды в стужуЕй распяли душу,Не спросив и плакать не веля.
Встречу ожиданьем предрешим –Прошлому изменой не грешим,Но при всем безгрешьеСлово «зарубежье»Отдает холодным и чужим.
У Владимирского собора
Опечалено сердценеправдой и скверной(Что-то люди мельчаютв пустой суете),Снова к храму идуприхожанкою вернойПоклониться тому,кто распят на кресте.
Неподкупный свидетельистории прошлой!..Поистерты веками,где годы – не дым,Башмаком, сапогомили голой подошвойВсе ступени, ведущиек ликам святым.
Нет, не хлебом единым,а верой мы живы,И желанье прозреньяВ себе сбереги.Тем, в ком черствые душиковарны и лживы,Отмолить бы при жизниземные грехи!
В храме Христа Спасителя
Содеянное кажется простым –И память изгоняет прегрешеньяУ нехристей, причисленных к святымИгрою своего воображенья.
Они теперь несут под тихий сводВ желаньях алчных тонущую душу –И смотрят прихожане на господ,Эмоции не выплеснув наружу.
Не говорит святая простота,О тех, кому гордыня сердце лижет,У них и здесь особые места –К священнику и к выходу поближе.
Припомнят ли свой перечень грехов –Страны паденье не без их подачи,Угар войны, терпенье стариков,Изломы судеб в поисках удачи?..
И я молюсь (не за себя – за всех!),Не уводя от сути словом лишним:«Прости нам, Боже праведный, наш грех…Даруй любовь к земле своей и к ближним!..»
Прозрение
О, безрассудство лет, где миг прозреньяКуда важней, чем кнут повиновенья!В сознательном стремлении познать,Понять, прочувствовать, перекроить былое,Созданье юное сумеет ли – как знать? –Пройти сквозь главное и не смахнуть полоюТо достоянье, что творили всеИз века в век, из года в год, внимаяИзвечному в земной его красе,Надеясь и взаимопонимая.
Под колокольный звон, плывущий вширь,Ввысь уносимый дерзкими ветрами,В пасхальных святках иль венчанье в храме,Держа в руках свечу или псалтырь,В дыхании времен со всех сторонЗапомнят ли смиренный вид икон?..Прочувствовав желанное родствоСо всеми, что притихли, чтя обычай,Сумеют ли под рамками приличийВозвысить силу духа своего?..
В поющем хоре искренность и лад,Псалмов седых звучанье – безупречно,О вечном, о великом, бесконечномЯ слушаю, боясь поправить плат.Священнодействие – и есть тот миг прозренья,Что порождает чистые стремленья,Желанья добрые и веру в светлый лик,И слышным кажется крови журчанье в венах.Бессмертен и воистину велик,Кто укрощает словом дерзновенных!
Я вглядываюсь в лица молодых –Ликует сердце в праведных ударах!Да!.. Молодых не меньше здесь, чем старых –Блаженствуют не в замыслах пустых!Они – птенцы, что учатся летать,Последовав призывному примеру,Который преподносит птица-мать(В стараньях чистых постигают веру).Даруй им, Господи, бесценный дар прозреньяВ минуты и часы благоговенья!
Крылья
Когда удача жизни великаИ как магнит, манит нас берег дальний,Взлетает юный дар под облака,Забыв на землю бросить взгляд прощальный.
О, молодые!.. если б вы моглиУслышать, слушая, и, признавая, внемлить!..Взлетайте выше, дальше от земли,Горячим сердцем ощущая землю.
И если в вашу честь звучит наш гимн,А голову кружит похмелье славы,Родным краям отдайте все долгиИ все, что заслужили вы по праву.
И счастья миг поможет вам понять,Что зов Отчизны с вами был повсюду,А крылья, что сумели вас поднять,Земли заслугой были, есть и будут!
Напраслина
Птенцами, что скрипачат из-под стрех,Манит вина и шлет свои прошенья:«Скорей на безрассудство, чем на грех,Похожи те былые прегрешенья!»
Нам с терриконов отслуживших летВиднее суть всего, что в жизни было,Вина и грех, сплетясь в тугой браслет,Теснят запястья, чтобы сердце ныло.
Пересмотри их, вспомнив имена,Припомнив даты и причины ссоры –Поймёшь, что это вовсе не вина,Причислена к греховным без разбора!
Всем не легко у жизни на краю…Молясь, проси прощения у Бога:Ты годы нес напраслину своюИ ею омрачал себе дорогу.
Русская парижанка
Снег ложится на ладонь и тихонько тает…Сердце, глупое, не тронь дней, что птичьей стаейРазлетелись, кто куда, не поймать! Так вышло…И бреду я сквозь года, словно третий лишний.
А у них, у других, все не как у меня,Там спокоен и тих образ каждого дня,Где уверенность в том, что не тлеешь – горишь,Там, где любят свой дом, что совсем не Париж.
Размывает дождь огни Эйфелевой башни…Были радостные дни, были, да угасли,Словно счастье не по мне, хоть на самом делеОстрым гвоздиком в стене в памяти засели.
А у них, у других, все родное, свое,Город детства, как стих, дремлет в сердце моем,Машет веткой мой клен, что по осени рыж,И летит под уклон надоевший Париж.
В Елисейских полях все весною дышит…Снова солнце, распалясь, забралось повыше,И весны учуяв код, вновь цветет подснежник,И еще отмеряй год ожиданий прежних.
А у них, у родных, на реке ледоходИ скворцы – певуны воспевают восход,Жирной пашней пройдут, косолапя, грачи,Но меня там не ждут, не зовут, хоть кричи!
Снова радость, снова лето, теплых дней не перечесть,Но всего в окошке света – отчий край, что был и есть,Понесусь к нему стрелою! Пусть хоть считанные дниБуду с ним, а он со мною! – Не гони и не вини!
А у них, у родных, на погосте кресты,Опущусь, как в родник, у надгробий простых,На коленях слезой вкус росы подсолив,Все, что было со мной, словно грех отмолив.
«Я снисхожденья не искала…»
Я снисхожденья не искала,Неся обиды горький комТуда, где волны гложут скалыПеска шершавым языком.
Прозренья трудная задачаНе по годам, хоть по уму!Душа болит, но я не плачу,Скажи мне, Боже, почему
В коротком русле жизни хлипкой,Где дни сначала не начать,Умеем выстрадать ошибки,Но не умеем их прощать.
Вопреки привычному
