Ян Мортимер
Елизаветинская Англия
Гид путешественника во времени
Книга посвящается моей дочери Элизабет Роуз Мортимер
Благодарности
Я хочу сердечно поблагодарить людей, без которых эта книга бы не состоялась. Это мой агент Джим Гилл, редактор Иорг Хенсген и выпускающий редактор Уилл Салкин. Я говорю им громадное «спасибо» за то, что они поддерживали меня с самой первой моей книги «Величайший предатель», выпущенной одиннадцать лет назад. Джим нашел сюжет в огромной и пугающе безликой куче сентиментальной болтовни, Уилл согласился ее издать, а Иорг придал ей форму — и так мы с тех пор и работаем. Я желаю Уиллу всего наилучшего на пенсии и надеюсь, он знает: я всегда буду благодарен ему за то, что он дал мне возможность писать об истории по-своему и с самого начала предложил обратиться к широкой аудитории.
Кроме того, я искренне благодарю доктора Джонатана Барри и доктора Маргарет Пеллинг, которые поддерживают меня практически столь же долго. Особенно я благодарен им за то, что они прочитали по пять глав моей книги до публикации и предложили исправления. Еще я благодарю профессора Ника Грума, который тоже прочитал одну главу до издания. Естественно, вина за все оставшиеся ошибки лежит на мне — невозможно выловить абсолютно все неточности в книге, описывающей всю жизнь страны в течение 45-летнего правления, — но я все же надеюсь, что ошибки благодаря этим людям сведены к минимуму.
Еще я хочу сказать «спасибо» Кей Педдл, которая помогла мне с различными производственными вопросами, в том числе с иллюстрациями, доктору Барри Куку, куратору отдела монет Средневековья и раннего Нового времени в Британском музее, который проконсультировал меня по поводу монет, имевших хождение во времена Елизаветы; литературному редактору Мэнди Гринфилд и корректору Питеру Макэйди.
Наконец, я благодарю свою жену Софи, которая с завидным терпением относилась к моим скачкам между веками. У исторической науки есть тенденция поглощать людей целиком; я часто говорю, что профессиональные историки могут работать, когда им угодно, при условии, что «когда угодно» — это все время. Я благодарен ей за то, что она понимала и поддерживала меня во всем. Еще я рад поддержке, оказанной нашими детьми Александром, Элизабет и Оливером. Надеюсь, вся наша семья будет гордиться выходом этой книги.
Ян Мортимер
Мортонхэмпстед,
25 октября 2011 года
Введение
Пятница, 16 июля 1591 года. Обычное лондонское утро. На широкой улице под названием Чипсайд люди занимаются своими делами, расхаживая между рыночными лотками, накрытыми досками. Торговцы кричат, надеясь привлечь внимание купеческих жен. По недавно отремонтированным тротуарам гуляют путешественники и дворяне, заглядывая в лавки ювелиров и ростовщиков. Слуги и домохозяйки пробираются через рыночные толпы к Литтл-Кондуиту, что близ задних ворот, во двор Собора Святого Павла; кто-то из них несет кожаные сосуды для воды в руках, кто-то — небольшие бочонки на коромысле. Утреннее солнце отражается в окнах верхних этажей домов богатых купцов. Служанка, наводящая порядок в спальне хозяина, разглядывает в окно людей на улице.
Внезапно около рынка начинается суматоха.
— Покайся, Англия! Покайся! — кричит во все горло какой-то человек в черном, раздающий на ходу печатные листовки.
— Покайся! — снова и снова кричит он. — Христос Иисус идет с лопатой в руке Его, дабы судить Землю!
Он не юродивый. Это уважаемый житель Лондона, мистер Эдмунд Коппингер. Еще один дворянин, мистер Генри Артингтон, тоже одетый в черное, следует за ним; они вместе выходят на Чипсайд с аллеи Олд-Чейндж. Он тоже выкликает:
— Судный день пришел для всех нас! Люди восстанут и будут убивать друг друга, словно мясники свиней, ибо Господь Иисус воскрес.
В листовках, которые они раздают, изложен проект полного реформирования Церкви в Англии. Для неграмотного большинства они выкрикивают свое послание вслух:
— Епископы должны быть изгнаны! Все священнослужители должны быть равными! Королева Елизавета отказалась от короны, и ее стоит лишить королевства. Иисус Христос пришел вновь. Возродившийся Мессия сейчас находится в Лондоне под именем Вильяма Гекета. Все мужчины и женщины должны признать его божественным существом и правителем христиан.
Сам Вильям Гекет все еще лежит в постели в приходе Святой Марии Сомерсетской. Для современного мессии он довольно необычная фигура. У него прекрасная память: он помнит наизусть целые проповеди и повторяет их в тавернах, сопровождая забавными шутками. Он женился ради приданого, промотал его и бросил жену. Он известен всем как волокита, но еще более знаменит своим неуправляемым и жестоким нравом. Это подтвердит любой, кто видел его на службе мистера Гильберта Гесси. Когда школьный учитель оскорбил мистера Гесси, Гекет встретился с ним в таверне и притворился, что хочет сгладить противоречия. Притупив бдительность учителя, он по-дружески обнял его за плечи, а затем внезапно схватил, швырнул на пол, напрыгнул сверху и откусил учителю нос. Когда Гекет взял этот кусок плоти в руку, пораженные зеваки взмолились, чтобы он отдал его истекающему кровью учителю — тот, возможно, успеет отнести нос к хирургу, и его пришьют обратно. Гекет лишь рассмеялся, после чего разжевал и проглотил нос.
Лежа в постели, Гекет отлично знает, чем занимаются мистер Коппингер и мистер Артингтон: он сам рано утром выдал им указания. Они верят, что он — возрожденный Христос, потому что он обладает даром пылкого убеждения. Вместе они уже шесть месяцев готовят заговор по уничтожению епископов и свержению королевы. Они говорили с сотнями людей и раздали тысячи памфлетов. Впрочем, Гекет не знает, что вокруг его пророчествующих «ангелов» собралась немалая толпа. Кому-то просто любопытно, кто-то смеется над их заявлениями, некоторые хотят пойти с ними. Большинство хочет увидеться с Гекетом лично. Толпа вскоре становится настолько огромной, что мистер Артингтон и мистер Коппингер попадают в ловушку. Им удается скрыться в близлежащей таверне «Русалка» и выбраться через черный ход, после чего они возвращаются в приход Святой Марии Сомерсетской к своему мессии-лежебоке.
Новости быстро распространяются по городу. К полудню городская стража прочесывает дом за домом. К часу дня власти уже нашли и арестовали всех троих. Через две недели двое из них мертвы. Гекета судят за государственную измену, признают виновным и приговаривают к смертной казни. 28 июля его везут на телеге на виселицу, вешают (он все это время выкрикивает оскорбления в адрес палача), затем снимают с нее, отрубают голову и четвертуют в традиционной манере: тело режут на четыре части, каждая из них — с одной конечностью. Мистер Коппингер умирает в тюрьме; власти сообщают, что он заморил себя голодом. Мистер Артингтон обращается за помощью к влиятельным друзьям из Тайного совета и спасается; в наказание его заставляют публично отречься от всего, что он заявлял ранее[1].
Этот эпизод необычен и одновременно характерен для елизаветинской Англии. Случись подобное на два столетия раньше, от Гекета и поддерживающих его дворян народ бы просто разбегался — люди не были привычны к такому богохульству. Двумя столетиями позже Гекета бы подвергли публичному осмеянию, а карикатуристы оттачивали бы на нем свое мастерство. Но вот елизаветинская Англия — другая. Она не то чтобы совсем не уверена в себе, но эту уверенность очень легко поколебать. Серьезность, с которой власти отнеслись к заговору, и безжалостная эффективность, с которой его подавили, очень характерны для того времени. Не каждый день человека публично объявляют восставшим Христом, и уж совсем невероятно, что уважаемые всеми дворяне считают, что мессия — жестокий, неотесанный, неграмотный волокита; но для жителей елизаветинской Англии и радикальные религиозные взгляды, и боязнь свержения монарха — вполне обычное дело. За последние несколько десятилетий столько всего изменилось, что люди уже просто не знают, чему верить и что думать. Они привыкли жить в условиях вялотекущего кризиса, который в любой момент может «полыхнуть», и многие жизни окажутся под угрозой.
Такой образ елизаветинской Англии может удивить некоторых читателей. В XXI веке мы привыкли к значительно более позитивным оценкам «острова власти» Елизаветы. Саму королеву мы называем Глорианой. Мы вспоминаем о победе над испанской Непобедимой армадой и о кругосветном путешествии сэра Фрэнсиса Дрейка на «Золотой лани». Мы вспоминаем писателей Фрэнсиса Бэкона и сэра Уолтера Рэли, поэтов Эдмунда Спенсера и сэра Филипа Сиднея, драматургов Кристофера Марло и Вильяма Шекспира. В самом деле: неужели общество, создавшее такие шедевры архитектуры, как Хардвикхолл, Бёрли-хаус, Лонглит и Уоллатон-холл, можно именовать иначе, как триумфальным? Разве маленькое королевство, посылающее моряков в бой на берега Центральной Америки, можно обвинить в неуверенности в себе?
