Аудио- и видеозаписи как доказательства в гражданском процессе
А. И. Сабылина
© А. И. Сабылина, 2017
ISBN 978-5-4483-7127-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Список сокращений
АПК РФ – Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 №95-ФЗ;
ГПК РФ – Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 №138-ФЗ;
ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека. Учрежден в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г. Риме 4 ноября 1950;
КАС РФ – Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2015 №21-ФЗ;
КС РФ – Конституционный Суд Российской Федерации. Его полномочия, порядок образования и деятельности определяются Конституцией РФ и Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»;
УПК РФ – Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 №174-ФЗ.
Введение
В современном мире значительно выросло среднее число технических устройств на одного человека, а электронная информация приобрела огромное значение. В результате этого процесса формы фиксации информации постоянно развиваются. Несколько лет назад цифровые технологии были доступны только специалистам, а сегодня они широко используются на бытовом уровне. Любой человек с техническим устройством может зафиксировать какое-либо событие на аудио- или видеозаписи, например, записать телефонный разговор. Более того, появилась целая индустрия безопасности, построенная на аудио и видео регистрации. Эти факты сегодня невозможно игнорировать. В итоге техническое развитие нашло свое отражение в праве, а затем законодательное закрепление в кодексах.
В ГПК РФ с первой его редакции аудио- и видеозаписи выделяются в качестве отдельного вида доказательств. Этому предшествовала серьезная теоретическая подготовка и первые шаги в практике. Как будет показано далее, в судебных инстанциях до 2011 года относительно редко применялся данный вид доказательства: суды и стороны относились к нему достаточно настороженно, несмотря на то, что развитие технических и законодательных возможностей (в частности, экспертизы) уже способствовало их широкому применению. Ситуация на сегодняшний день не представляется ясной и очевидной, требует глубокого анализа судебной практики после 2011 года.
Другой аспект больше относится к обыденной жизни, чем к непосредственному использованию в суде: как сделать (создать) доказательство, имеющее юридическую силу в суде, в виде аудио- или видеозаписи в случае необходимости? В жизни каждого человека часто возникают ситуации, которые можно таким способом зафиксировать, особенно если современные устройства связи всегда находятся под рукой. Однако будет ли такая запись принята в качестве доказательства?
Поэтому целью данной работы является анализ, прежде всего, использования аудио- и видеозаписи как доказательства в современном гражданском процессе, как с теоретической, так и с практической точки зрения, а также отдельных вопросов экспертной оценки, которые напрямую влияют на основную цель. Результатом работы выступает вывод об обоснованности выделения такого вида доказательств и оценка его достоинств и возможностей.
Следует также обозначить задачи, которые решаются в ходе данной работы. Во-первых, изучается законодательная и теоретическая основа применения аудио- и видеозаписей в качестве средства установления обстоятельств гражданских и арбитражных дел. Также приводится сравнение регулирования в других процессуальных отраслях. Во-вторых, анализируется уже имеющаяся судебная практика по данному вопросу. Затем на основе изученных данных предлагаются рекомендации по улучшению законодательства и практической реализации этого института. Для решения поставленных задач применяется сравнительный метод теоретических и практических данных, исторический метод, метод конкретно-социологических исследований и другие, без которых невозможно установление социальной обусловленности и эффективности правовых институтов.
В науке данный вопрос начал исследоваться относительно недавно, это связано с началом развития соответствующих технических средств. Нельзя сказать, что рассматриваемый институт относится к классике гражданского процесса, наоборот его настоящее рождение и развитие произошло уже в XXI веке. В современной науке данная тема исследована в рамках теории доказательств М. К. Треушниковым, в отдельной статье А.Т Боннером, к научным интересам которого относятся также проблемы установления истины в гражданском процессе, и другими авторами. По вопросам методов экспертизы аудио- и видеозаписей основная часть литературы по понятным причинам относится к криминалистическим исследованиям, однако в работе рассмотрены и гражданские процессуальные исследования.
Глава 1. Аудио- и видеозаписи как отдельный вид доказательств
В данной главе рассмотрено историческое развитие института аудио- и видеозаписей как судебных доказательств, которое привело к его законодательному закреплению. Исследована юридическая сила, относимость, достоверность и достаточность данного вида доказательств в современном гражданском процессе и непосредственное влияние конституционных требований. С целью выявления специфики гражданского процессуального регулирования аудио- и видеозаписей приведена сравнительная характеристика с другими процессуальными кодексами. Также в подтверждение теоретических положений приведены выдержки из судебной практики.
§1. Историческая закономерность
Любой научный вопрос нельзя исследовать без его истории, поскольку именно из исторического аспекта раскрываются не только проблемы применения рассматриваемого института, но и цель и задачи его появления и дальнейшей эволюции.
Более чем тридцатилетняя дискуссия велась о внесении в законодательство новых носителей информации в качестве доказательств отдельного вида1. Во-первых, обсуждалось, насколько целесообразно использовать аудио- и видеозаписи в суде с моральной и практической точки зрения. Ученых волновали, как проблемы технической реализации осуществления и воспроизведения аудио- и видеозаписей, так и этические вопросы, которые сейчас в большинстве своем охватываются защитой прав человека и гражданина. Во-вторых, вызывал сомнения вопрос о видовой принадлежности таких доказательств в законе. Основная проблема заключается в особенностях фиксации информации. Например, и сейчас приводится точка зрения о том, что с одной стороны, аудиозаписи сходны с электронными документами (например, аудиовизуальный документ), которые в свою очередь являются письменными доказательствами, а с другой (если рассматривать физические свойства носителя) – с вещественными доказательствами2.
В современной редакции ГПК РФ аудио- и видеозаписи являются отдельным видом доказательств. В поддержку позиции законодателя стоит привести взгляд А. Т. Боннера. Он разделил средства доказывания по форме получения и хранения информации на традиционные и нетрадиционные, относя к последним электронные документы, аудио- и видеозаписи и другие различные доказательства, полученные из сети Интернет3.
Интересен тот факт, что даже до закрепления в АПК РФ и ГПК РФ суды принимали аудио- и видеозаписи как доказательства. Еще в советском гражданском процессе Н. А. Чечина приводила пример использования магнитофонной записи разговора мужа и жены в качестве доказательства по иску об отрицании отцовства в судах разных инстанций4. Данное дело вызывало споры, насколько этично использовать записи такого рода при осуществлении правосудия, несмотря на то, что достоверность информации на записи не вызывала сомнений.
В качестве более современного примера можно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 августа 1999 г. №83/99 по делу № А40—10273/98—33—99, в котором нижестоящему суду указано, что для выяснения наличия нарушения он должен был истребовать видеоролики со спорной рекламой и непосредственно исследовать содержание рекламной информации средства для мытья «Fairy». Отметим, что в целом судебная практика опиралась не на закон, а на пункт 9 постановления №10 Пленума Верховного Суда СССР «О применении процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел в суде первой инстанции» от 1 декабря 1983 г., в котором говорилось о возможности исследования судом звуко- и видеозаписей с учетом мнения лиц, участвующих в деле.
