Ольга Рожнёва
И Промысл Божий не обижает никого
«Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены»
(Мф. 10, 29-30)
От автора
Наша жизнь протекает в русле Промысла Божия, но нам часто бывает трудно понять, увидеть Божий замысел в непрерывно меняющихся обстоятельствах, как трудно увидеть рисунок прекрасного ковра в узелках и переплетениях разноцветных нитей.
Но стоит отойти в сторону, посмотреть на события сверху, спустя годы, и вместо непонятного переплетения цветов и оттенков перед нами – яркий и чёткий ковёр бытия, узор красок которого не хаотичен, а наполнен Творцом глубоким смыслом и красотой.
Истории этой книги поражают своей красотой, чудесными совпадениями и случайностями, которые на самом деле никакие и не случайности вовсе, а знаки Промысла Божия.
Книга создавалась с молитвой, по благословению Оптинского старца схиархимандрита Илия и Оптинского духовника игумена Антония, она поможет вам в минуту уныния, утешит в скорби, укрепит в вере, подарит радость осознания Промысла Божия в нашей жизни.
Помощи Божией, дорогие читатели! Храни Господь!
Ольга Рожнёва
И Промысл Божий не обижает никого
В келье паломнической гостиницы Оптиной пустыни стояла тишина: все сёстры, кроме меня и Татьяны, трудились на послушаниях. У меня послушание было в храме с четырёх часов дня, а Таня приболела и от работы была временно освобождена. Она внимательно читала книгу про старца Паисия Святогорца и время от времени делилась со мной своими впечатлениями от этой замечательной книги.
Я печатала на ноутбуке очерк по заказу православного издательства и слушала её восторженные отзывы не очень внимательно. Нет, мне очень нравилась эта книга, просто я перечитывала её уже несколько раз и вроде бы хорошо запомнила всё, о чём там говорилось.
– Оль, смотри, как хорошо сказано: «И Господь имеет Промысл о каждом человеке. И Промысл Божий не обижает никого».
– Да…
– «Промысл Божий – это действие Божие, которое ставит человека в наилучшие условия с точки зрения его спасения».
– А эти слова я даже записала, чтобы запомнить…
– «Суть не в том, чтобы человек живой остался, а чтобы не умер без покаяния. Смерть сама по себе не есть зло – зло есть смерть во грехах»…
– А это вроде святого Иоанна Златоуста слова…
– Знаешь, Оль, я давно поняла, что и жизнь наша и смерть предопределены Господом… Не будет предопределения Божия о смерти человека – он нипочём не помрёт.
А вот это что-то новенькое… Такого я вроде бы в книге не читала… Перестаю печатать и разворачиваюсь лицом к Татьяне.
А она отложила книгу и задумчиво смотрит на меня.
– Тань, ты сказала «предопределения?»
– Ну да! Если Господь предопределил смерть человеку, Он отнимает Свою Божественную благодать, убирает защиту, и приходит смерть – человек умирает. Смерть может прийти в любом виде – несчастного случая, тяжёлой болезни, убийства…
Я вспоминаю строки из Псалтири: «Отымеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши Духа Твоего, и созиждутся…» – и согласно киваю головой. Потом задумываюсь:
– Подожди, Тань, а если человек решит с собой покончить – как быть с Божиим предопределением?
– Ну, если нет такого предопределения, то человек нипочём не умрёт.
– А если под поезд бросится или прыгнет с пятого этажа?!
– Ну так что ж, с пятого… моя сестра с седьмого выбросилась и жива осталась… Не было, видимо, воли Божией ей умирать – срок её ещё не пришёл…
– С седьмого?!
Я подсаживаюсь к Тане поближе, и она рассказывает мне о своей сестре и даже разрешает пересказать её историю, изменив имена.
Алёна, младшая сестра Татьяны, была невысокая, хрупкая, светловолосая. При виде её в памяти всплывала картина Васнецова – грустная девочка у глубокой заводи. Таня характером пошла в отца, человека доброго, но властного, с сильным характером. А Алёна – в маму, спокойную, мягкую, кроткую. Росла она скромной, домашней, любила шить, вязать. Рано научилась готовить, стряпать вкуснейшие пироги, торты, печенье и на все семейные праздники накрывала чудесный стол. Ещё она любила животных и мечтала стать ветеринаром. Мечта её не осуществилась: Алёна вышла замуж сразу после школы и по настоянию мужа стала домохозяйкой.
Муж её, Сергей, работал руководителем крупной фирмы. Он был старше Алёны лет на десять, а выглядел ещё старше из-за постоянно сурового вида. Он чем-то напоминал строгого и властного отца Алёны, который умер, когда сёстры ещё учились в школе. Вот только доброты отца Татьяна в нём не замечала. Он ей как-то сразу не понравился. А вот Алёна влюбилась. Высокий брюнет, широкий в плечах – девушки на него засматривались. Сергей шёл по жизни уверенно, дела ладились, бизнес процветал.
Таня нечасто, но бывала в гостях у сестры. В основном она приглашала её в отсутствие мужа, так как тот гостей жены не признавал. Гостями он считал только партнёров по бизнесу, к приходу которых Алёна должна была накрывать стол по всем правилам этикета. Гости обычно восхищались кулинарными талантами Алёны, делали пару комплиментов Сергею по поводу красоты и молодости жены, а затем забывали о ней до конца вечера.
Первые годы Алёна встречала Таню радостной, с удовольствием показывала собственноручно сшитые шторы и вышитые салфетки: ей нравилось украшать свой новый дом, встречать мужа вкусным ужином. Спустя несколько лет радости поубавилось. А потом Алёна заскучала. Ей, видимо, было одиноко. Детей муж не хотел, точнее, хотел, но позднее, лет через десять-пятнадцать. А пока, по его словам, супруги должны были «пожить для себя». Даже домашних животных муж заводить не разрешал: у него была аллергия на шерсть.
Жизнь «для себя» в их семье получалась такая: Сергей приходил домой поздно, он много работал, а после работы нужно было пойти на корпоративчик, или в сауну, или на боулинг. И в какое время бы он ни вернулся домой, жена должна была ждать его с готовым ужином и при полном параде.
По мнению Татьяны, на жену Сергей смотрел примерно так же, как на новую стиральную машину или суперпылесос – вещи красивые, удобные, полезные… О чём Таня и говорила с возмущением сестре при встрече. Но Алёна такие высказывания не поддерживала, мужа не критиковала и мягко переводила разговор на другую тему.
Вскоре ей стало не до скуки: у мужа заболела мать и Алёне пришлось взять на себя уход за ней. Мама родила Сергея поздно, была уже старым человеком и после того как, упав, сломала шейку бедра, самостоятельно передвигаться не могла. Каждый день Алёна ездила к больной женщине, а потом Сергей выгодно продал квартиру матери и перевёз её к себе. Сам он почти не заходил в её комнату, и Алёна одна ухаживала за его матерью: стирала, меняла памперсы, кормила и делала прочие необходимые дела.
Старушка была раздражительна, нетерпелива, она и в былые годы не отличалась особой покладистостью, а заболев, стала особенно привередлива. Могла бросить в невестку тарелкой, если обед ей не нравился. Или пнуть здоровой ногой, если была не в настроении. Алёна всё это сносила терпеливо. Теперь ей приходилось тяжело вдвойне: она по-прежнему должна была кормить мужа вкусными завтраками и ужинами, встречать его при полном параде, накрывать достойный стол для гостей, и при этом быть постоянной сиделкой у больного человека.
Таня жалела сестру: она и так всегда была тоненькой, а теперь и вовсе стала прозрачной. И очень грустной. Муж всё меньше обращал на неё внимания. Иногда он не приходил ночевать. Мог пропасть на несколько дней, а вернувшись, вёл себя как ни в чём не бывало. Татьяна возмущалась бесхарактерностью сестры. Она советовала ей принять какие-то меры и воздействовать на Сергея, но Алёна была слишком мягкой, слишком нерешительной и пасовала перед жёстким, властным характером мужа, продолжая подчиняться ему во всём. Видимо, она продолжала любить его.
Пролежав лет пять, свекровь умерла. В последнее время характер её смягчился, душа стала отзываться на доброту и терпение невестки, и перед смертью она даже целовала ей руки и просила прощения за все свои выходки.
Возраст Алёны перешагнул за тридцать, и теперь она очень надеялась, что муж разрешит ей родить ребёнка. Но Сергей думал иначе.
Как-то вечером он посадил жену в машину, привёз её в однокомнатную квартиру на окраине Москвы и объяснил, что разводится с ней и теперь Алёна будет жить здесь. Он больше не любит её и собирается жениться на другой женщине, а она, Алёна, пусть благодарит его и за эту квартиру. Она и её не заслужила, потому что ни дня в своей жизни не работала, а просидела все эти годы на его шее.
Затем он захлопнул за собой обшарпанную дверь и ушёл в своё новое счастливое будущее. И Алёна долго сидела на пустой грязной кухне, где, кроме старой плиты и раковины, видавшей лучшие времена, ничего не было. Время остановилось. И Алёна совсем не знала, что делать дальше. И будет ли это дальше вообще. В комнате стоял диван, и под утро она, не раздеваясь, заснула. Проснувшись, испугалась, что проспала и не успеет с завтраком. А потом поняла, что готовить этот завтрак больше некому. И жить ей, Алёне, тоже, наверное, больше незачем.
