Артем Белоглазов
Игрушка
Мальчик… мальчик… Ну мальчик же!..
Толпа…
Пестрая. Бурлящая… Шумная.
Клокочет, лопается пузырями-прорехами, исходит паром голосов людских. Смешение вавилонское. Море без конца и без края. Автострады — течения его, потоки стремительные, опасные; машины — акулы хищные, скалятся решетками хромированных радиаторов, поживу ищут; пешеходы стайками пугливых мальков в стороны прыскают. А ну как попадешь на зуб-то кому? Не хочется.
Бип! Бип!! — дорогу! р-р-разойдись, суки! Кому сказано?!
Быстрей! Ритм, ритм, единый ритм кнутом подгоняет, хлещет. С плеча, с оттяжечкой — шевелитесь, бездельники! Вашу мать! Кто там замешкался? Н-на!
Ах, старушка — божий одуванчик, не успела. Бам-м! — зализанный продолговатый болид спортивного авто сминает тело в лепешку, подбрасывает — высоко-высоко. Кровавые брызги на ветровом стекле, будто художник, макнув кисть в баночку с красным колером, щедро плеснул на холст. Куча тряпья и костей с хряском шлепается на мостовую.
Кровь… Текут струйки, с пылью мешаются, застывают грязными каплями, лужицами темно-бордовыми. Отлетает душа в горние выси.
Кровь! Кровь!! Кровь!!! — смертельные эманации витают в воздухе, и спешат-торопятся машины — успеть! урвать! ухватить кусок свой! Раскатывают труп в лепешку, рвут кости и сухожилия.
Отворачиваются-отшатываются люди, мимо идущие, свидетели трагедии, ежедневной, обыденной. Ужас в глазах — а если меня?! Облегчение — нет, другого. Понимание — сама виновата: старая, медлительная, реакция уже не та. Поэтому надо быстрей! Все, все надо делать быстрей! Еще быстрей!
От осознания таких простых и немудреных истин на душе становится легко, спокойно и хорошо. А мусоросборщики уже подобрали-подчистили все, отправив останки на переработку. Скоро несчастная старушка воскреснет в виде гамбургера или биг-мака в каком-нибудь дешевом fast-food’е.
Жизнь продолжается, черт возьми, жизнь входит в привычное русло — колею накатанную. Скрипит шестеренками плохо смазанными. Когда-то, конечно, были демонстрации и акции протеста, но — численность населения растет (даже закон в 2019 г. приняли — о детском поголовье), ресурсы не безграничны, жрать, в конце концов, что-то надо? А то. Ну и не фиг возмущаться. Мы всех, кто возмущается, к стенке поставим, спецуказ президента, понятно? Имущество после смерти владельца отчуждается в пользу государства. Семья бунтовщика направляется в трудовые лагеря на бессрочную ссылку, без права апелляции, уяснили, мать вашу? Если кто особенно тупой и ничего взять в толк не может — шлепнем прямо на месте. Обществу не нужны недееспособные идиоты. Утром, вечером и в обед на главных государственных каналах — трансляция показательных расстрелов. Смотреть обязательно. Кто будет увиливать, автоматически считается изменником, предателем и врагом народа — со всеми вытекающими.
Мальчик… Ну же, мальчик!.. Подойди, мальчик!..
Толпа…
Люди-волны. Люди-пена. Прибой громогласный — плещет, плещет, плещет…
— Куда прешь, козел?
— Сам козел!
— Ты че, ваще охренел?!
— Девушка, разрешите с вами познакомиться?
— А вы военный?
— Почему это?
— Ну кто ж так говорит: разрешите? Гуляйте, молодой человек, — прямо, а потом налево. Понятно?
— Экстази! Барт Симпсон! Кокс! Гербалайф! Дешево — хватай-налетай!
— Герыч почем?
— Для вас, уважаемый, совсем-совсем даром — пятьдесят баксов доза.
— Тридцать.
— Не смешите меня, за тридцатник только палево голимое, можете, кстати, в соседней подворотне купить. А здесь — товар качественный.
— Ну… сорок.
— Сорок пять.
— Заметано.
— Эй, сутяра, твои шалавы?
— Мои, господин.
— Сколько?
— Штука рубликов за час. Малолетки — шестьсот. Постоянным клиентам скидки. Снимите на сутки — будет дешевле.
— Давай троих. Вон, помоложе которые. До завтра забираю. На, хватай бабки, сдачи не надо. Ну что, куклы крашенные? Быстро в машину. Поехали!
Мальчик!!!
Блестят радугой витрины магазинов — шопов, кауфхаусов, бутиков, — смешно коверкают и растягивают лица. Кривое зеркало, в котором отражается наша с вами реальность-действительность. И ни одного русского названия! Ни одного!
— Мама! Песик! — розовощекий карапуз тянет за рукав кожаного полупальто не очень молодую, но все еще красивую (чуть-чуть косметики, бриллиантовая сережка-капля в левом ухе), стильно одетую женщину. — На Чарлика похож.
— Где?
— Вот, — пухлый пальчик описывает дугу. — Он улыбается!
Вывеска — сверкает разноцветным неоном — «Robotoy Inc». Шрифтом помельче — «Мы дарим счастье! Специальная новогодняя акция! Купите верного друга — Kinoida — вашему ребенку со скидкой 30 %».
Хм, действительно похож. Хотя, начиная с серии «D», они все индивидуальны. Ну-ка, ну-ка. Серия «F»? А как же «E»? Пропустили?
— Давай зайдем, мам. Я хочу посмотреть на собачку поближе.
— А потом ты захочешь, чтобы я ее купила.
— Тебе жалко? Подарить мне на Новый Год самый лучший на свете подарок?!
— Нет. Но ведь ты, наверно, помнишь, как сломался и умер Чарлик? Как ты плакал? Специалисты из Robokin, да, тогда они назывались по-другому, сказали, что это произошло от небрежного обращения.
— Нет! Я буду аккуратно. Я теперь большой, я понимаю. Купи. Пожалуйста. Новый Год же, мама!
Какой, к чертям, Новый Год. Тридцатого сентября? Вот именно, какой — седьмой или две тысячи двадцать седьмой? Боже мой, это же идиотизм — перенести празднование Нового Года на осень. Новая страна — новые веяния? Новая, черт побери, временная шкала? Увековечить захотели, себя, любимых? Да обыкновенный военный переворот. Диктаторы, тьфу! Каждого четвертого пересажали, что дальше делать будете?
— Вадик, у тебя достаточно игрушек.
— Хочу собачку! Она похожа на Чарлика!
— Не капризничай, пожалуйста.
— Ну, мама!
— Ох, какой же ты упрямый. Ладно, давай зайдем и просто посмотрим. Понимаешь? Просто взглянем и все.
Магазин очень большой, внушительный, степенно-красивый. Ряды полок и полочек поражают невероятным, невообразимым изобилием товаров. Мимо них — чинно, вальяжно — прохаживаются покупатели, прицениваются, присматриваются, заводят разговоры с менеджерами, пытаясь соизмерить новогодние пожелания-притязания своих детей с толщиной кошелька. Вадим с трудом скрывает восхищение, озираясь по сторонам. Вокруг столько игрушек! Они такие разные! Свисают с потолка гирлянды разноцветных воздушных шаров, в стоящих на полу вазах — живые цветы и маленькие деревца, даже несколько небольших фонтанов имеется. Играет приятная тихая музыка, взметаются вверх струи воды, окрашенные неоновой подсветкой в синие, красные и зеленые тона; сердце сладко замирает в груди, а потом вновь бьется — часто-часто, предвкушая удивительные праздничные сюрпризы, которые, конечно же, произойдут на Новый Год. Ведь в жизни всегда есть место Чуду, не так ли? Желание, надо только загадать желание — пусть мама купит песика. Пусть, пусть, пусть…
Холодно блестят никелированные поручни эскалатора: наверх? Нет, спасибо, мы как-нибудь сами. Покрепче ухватиться за мамину ладошку (обручальное кольцо на пальце, сейчас почти никто их не носит) и — как головой в омут — нырнуть в пеструю круговерть шумного яркого игрушечного рая.
— Здравствуйте, — перед ними, словно по волшебству возникает продавец — приятного вида молодой человек: черные брюки, белая рубашка, галстук-бабочка, цветная татуировка в виде спиральки на правой щеке. Настоящий джентльмен.
— Чем-нибудь помочь? Подобрать подарок? У нас, кстати, проходит специальная новогодняя акция — вы можете приобрести Kinoida серии «F» с тридцатипроцентной скидкой.
— Дядя, я хочу посмотреть собачку. Там, в витрине. Она похожа на Чарлика.
— Конечно, мальчик. Пойдем, — продавец вопросительно смотрит на мать, как бы спрашивая: ну, стоит тратить на вас время? вы купите эту дорогую игрушку?
Та чуть заметно хмурится, пожимает плечами.
— Дядя, — Вадик нетерпеливо переступает с ноги на ногу, — вон Чарлик. Я покажу.
— Хорошо, — неожиданно говорит женщина.
И они идут к витрине.
—…в точности как Чарлик, — объясняет Вадим продавцу. — Так моего бывшего песика звали.
Тот отрешенно кивает: да, да, не парь мне мозги, мальчик, знаешь, сколько таких Чарликов? — вагон и маленькая тележка. Потом спохватывается:
— Ну, так будете брать или нет?
— Мне надо позвонить, — говорит мать. — Посоветоваться с мужем.
Отходит в сторонку, активирует устройство мобильной связи в правом ухе, неслышно шевелит губами.
Мама… Сын просит. Слышишь? Купи!..
