Ройко Aлександр
Жизнь щедра на сюрпризы
ГЛАВА 1.
На стыке лет
Начался уже второй год трудовой деятельности Андрея Морозевича в военном городке у небольшого немецкого городишка под названием Борстель. Теперь в жизнь Морозевича каждый день привносил какие-то небольшие события или новости. Наступило, наконец-то и лето. И вот на второй день этой поры года по гарнизону прокатился слушок о том, что завтра будет объявлена учебная тревога. При этом называлось даже ориентировочное время её объявления — 5 часов утра. Андрей не верил в эти небылицы — какая же это тревога, если о ней знают заранее. Но каково же было его удивление, когда завтра утром всё так и произошло. В дальнейшем он пережил ещё две подобные тревоги, и всё было точно так же — о дате и времени тревоги было известно уже накануне. Конечно, никто, по его мнению, не делал этого специально — из руководства полка, разумеется. Просто городок маленький и слухи в нём распространялись с быстротой молнии. Планировал тревогу, естественно, не один человек, это просто невозможно. Значит, был определённый круг лиц, участвующих в её подготовке. Этот круг был очень узким, но, тем не менее, он был. И, вероятно, в этом случае срабатывало правило: "Что знают двое — знает и свинья", изложенное стариной Мюллером из телефильма "Семнадцать мгновений весны". Действительно, мог же кто-либо из указанного узкого круга лиц, придя домой, сказать жене: "Маша, собери-ка ты мне на…(на такое-то число) к пяти часам утра мой тревожный чемоданчик". А дальше всё понятно — городок маленький.
Итак, в 5:00 всех подняли по тревоге, именно всех: и военнослужащих и служащих. Тревога не касалась лишь жён военнослужащих с детьми и служащих, которые были заняты на смене. Остальные же служащие были, так сказать, мобилизованы. При этом начальникам хозяйств было приказано собраться в одном месте и ожидать дальнейших распоряжений. Таким местом сбора была выбрана уютная мастерская теплохозяйства. Андрей не знал, чем занимается во время тревоги, например, женская половина служащих. Мужскую же половину собрали у штаба полка, и, по их рассказам, они помогали техникам оснащать вертолёты: подвозить и подвешивать на них бомбы к специальным креплениям под днищами этих винтокрылых машин. При этом они говорили, что больше длились различные организационные мероприятия, наставления и тому подобное. Это был, пожалуй, тот единственный случай, когда гражданских лиц мужского пола не только беспрепятственно пропускали на военный аэродром, но даже обязывали их определённое время там находиться и активно помогать военнослужащим.
Далее вертолёты звеньями поднялись в воздух, лётчики выполнили какую-то поставленную перед ними задачу и возвратились через время на аэродром. После этого действия служащих повторились в обратном порядке. Всего этого начальники служб не видели, поскольку просидели всё это время в мастерской — никаких "дальнейших указаний" им так и не поступило. Провели они это время за различными разговорами, и самым разговорчивым при этом был Лукич — для него это была уже последняя тревога, он уже через пару недель должен был возвращаться на Родину. После окончания тревоги все разошлись по своим местам, обмениваясь в процессе работы сонными ещё, не очень довольными голосами, о своих впечатлениях об этом неординарном мероприятии — ранее с ним сталкивалось пока что менее трети служащих, остальные прибыли за последний год.
А далее дни пошли по своему накатанному руслу. В хозяйстве Андрея практически были завершены на ремонтируемом доме все подготовительные работы. Вскоре можно было заводить на этажи трубы. Андрею, правда, казалось странным, что за ремонтом этого дома совсем забыли о доме с общежитием, где запланировали восстановить котельную. И никто ведь, вроде, эту задачу не отменял. А там, как говорится, ещё и конь не валялся. К демонтажу старого оборудования казалось никто и не собирается приступать. При демонтаже, конечно, использовались бы и рабочие Морозевича. А сейчас как раз одна бригада слесарей была не очень то и загружена. Но они не могли работать без подсобных рабочих, то бишь солдат. А те были задействованы на доме? 3, правда, уже не в таком большом объёме. И Андрей решил поговорить с Лукшиным о том, что со следующей недели одну бригаду слесарей целесообразно использовать на демонтаже котельной, но только при наличии солдат. А сейчас его люди, а именно бригада Колыванова "наводила последние штрихи" на этапе подготовки к монтажу ремонтируемого дома. Андрей согласовал вопрос с Лукшиным о начале демонтажа котельной, у него на это много времени не должно уйти, а уже далее обе бригады будут задействованы на ремонте дома? 3.
Пока было относительное затишье (возможно дальше для работы и выходные придётся прихватывать) Морозевичи решили съездить в Стендаль и заняться покупками для сына, да и для самих себя заодно. Валерия получила в начале мая свою первую полноценную зарплату, и решено было приобрести что-либо симпатичное из одежды для неё. В начале следующей недели они должны были получить зарплату уже за май месяц, так что накопленные деньги можно было потратить на необходимые их семье вещи. На майские праздники Андрей Александров приходил к ним, да и выступал на концерте в клубе, в своём синем костюме. Валерия уже знала, что подобный костюм (кроме коричневого) приобрёл себе и её муж. В один из дней Валерия даже заставила Андрея надеть его (так сказать, при полном параде) и костюм ей очень понравился (в этом Александров оказался совершенно прав), и он Лере понравился даже более чем коричневый. Синий костюм, как она сказала, был более праздничный. К синему костюму у Андрея были и хорошие чёрные туфли, так что и сам он в этом костюме, с белой рубашкой и при галстуке тоже смотрелся неплохо. Лера хотела и себе приобрести какой-нибудь симпатичный костюм. Она прикинула, что на ней, блондинке неплохо бы смотрелось что-либо из одежды тоже синего цвета. И она задалась целью отыскать такую обновку себе.
Для выполнения этих намеченных планов в первую же субботу июня они рано утром (пока в Стендале ещё работали магазины) отправились за покупками. Конечно, первым магазином оказался универмаг "НО". Валерия долго ходила по отделам женской одежды, но таки нашла то, что она хотела. Она купила себе прекрасную тёмно-синюю двойку, состоящую из юбки и пиджачка. И этот костюмчик настолько ей был к лицу, что решение о его покупке со стороны обоих было безоговорочное. Это была первая серьёзная покупка Леры для себя в Германии — первая, но далеко не последняя в будущем. Теперь её задачей стало подобрать и мужу что-либо из одежды, хотя сам Андрей не очень то к этому и стремился. Он никогда не форсил, довольно быстро привыкал к одежде и постоянно ходил в одном и том же — один костюм на работу, другой — на праздник. Но Валерию такое положение дел не устраивало — если есть возможность, то одежду нужно менять чаще. А сейчас такая возможность у них появилась. Лера начала чуть ли не силой затаскивать мужа в отделы мужской одежды и подыскивать ему что-нибудь. И вот в одном месте её взгляд остановился на светло-кофейном в полосочку костюме того же покроя, что тёмно-синий костюм Андрея. Она заставила его примерить и, решила этот костюм приобрести. Андрей начал отказываться, мотивируя отказ тем, что у него уже есть два костюма, и что пусть она лучше ещё что-то купит себе. Но жена и слушать этого не хотела:
— Я уже немного знаю Стендаль, а потому для себя я и сама найду что купить. А ты без меня ничего хорошего не купишь. Ты в этих делах совершенно не практичный.
Пришлось Андрею согласиться, тем более что, положа руку на сердце, этот костюм ему понравился. Теперь уже речь шла о подборе костюма нужного размера, этот на него был немного длинноват. Но с этим делом они справились довольно быстро. Итак, две весомые покупки были сделаны.
— Ну что, теперь немного погуляем по городу и домой, — спросил Андрей.
— Нет, я ещё хочу пару рубашек тебе купить на лето. Ты же на море не будешь ходить в пиджаке. В августе, если это получится, там жарковато будет.
Андрей и в самом деле твёрдо решил пойти в отпуск не позже средины августа — пока что всё у него шло по графику. Поэтому он махнул рукой, поняв, что сопротивление бесполезно. И здесь же в "НО" они купили ему пару рубашек, точнее теннисок, а одну всё же рубашку. Но рубашку ему Лера присмотрела такую, что Андрей за голову схватился:
— Я что, папуас какой-то?
— Папуасы ходят только в набедренной повязке. А это рубашка.
— Но она же очень яркая, я в ней как попугай буду выглядеть.
— Не будешь ты никаким попугаем. На море она как раз подходит. Ты примерь её и сам в этом убедишься.
Андрей, теперь уже скрепя сердце, согласился её примерить. И что ему в ней понравилось, так это материал — настолько тонкий, наподобие шёлка, мягкий, даже приятно освежающий кожу. Но вот цвет — переплетение различных полевых цветов: красных, жёлтых, голубых с зеленоватыми прожилками. Но в целом, к удивлению Андрея, эта рубашка смотрелась на нём неплохо. И позже он так к ней настолько привык, что летом очень часто надевал её уже в Союзе, вызывая любопытные, но и завистливые взгляды. Лера была права — в вопросах выбора одежды он был не очень-то практичным человеком, не в пример тому же Александрову. Андрей же просто не привык к таким рубашкам, они у него были в основном двух цветов: белые и голубые. Белые могли ещё быть в тонкую полосочку. Но Александров всю свою жизнь прожил в столице, а он в районном центре. Правда, и Лера половину своей жизни прожила в обыкновенном селе, проведя в Киеве на учёбе всего 6 лет (всего на год больше, чем он). Но вот вкус у неё был отличный. Так что, вероятно, не зависел он от места проживания, а зависел, скорее всего, от общей культуры человека и его чувства красоты (понимания её). Андрею же это чувство, хотя он, вроде бы, и считался интеллигентным человеком, было менее присуще. Позже они купили ему ещё и чёрную рубашку (что для Андрея на первых порах вообще было диковато), и она прекрасно смотрелась с тёмно-серыми или чёрными брюками, светло-серым твидовым пиджаком, который Андрей купил уже в Союзе, и светлым галстуком. Таким образом, проживание в ГДР заставило Андрея (под руководством жены) пересмотреть свои взгляды на предметы своего туалета и внешнего облика.
