Повседневность Дракулы
Глава 1. Старик Дракула
Я хочу рассказать вам историю о пожилом мужчине, который давно потерял свою человечность. Со времён его славы прошло много лет и сейчас он лишь тень своего былого величия. Человек, чья жизнь теперь напоминает лишь глупую шутку извращённого разума.
Раздался щелчок кассового аппарата. Молодой парень пересчитал купюры и сложил внутрь.
- Хорошего вам дня, - улыбчиво сказал кассир заправки, обслужив пожилого клиента.
Старик угрюмо посмотрел на него тёмно-фиолетовыми глазами. В его взгляде читалась усталость.
- Эй, дружище, у тебя на рубашке пятно крови видно, - тычит он пальцем в парня.
- Ой... - опустил голову кассир, - нет, это не кровь. Я просто кетчупом измазался.
- Думаешь, я не отличу кетчуп от крови? Ты подрался с кем-то. У тебя даже костяшки содраны. Я хочу просто сказать, если хочешь кого-то покалечить, старательней заметай следы.
Кассир нахмурился.
- Не лезь не в своё дело, дедуля. У нас тут таких не любят.
- Да, пошёл ты на хрен! - вспылил старик. - Я тут советом с тобой поделиться решил, а ты как скотина! Думаешь, я больной противный старик? Ага, хрен там плавал! Я умнее всех вас!
Как вы можете заметить, этот мужчина немного неуравновешен. Есть свои внутренние проблемы. Морщинистой рукой он отмахнулся и вышел из заправки.
Снаружи его ждала подержанная грязная Тойота белого цвета. Бородатый заправщик облокотился о её капот и беззаботно курил, разговаривая по телефону и не замечая приближающегося хозяина.
- Конечно, малышка, - говорит он, - я возьму для тебя этот коньяк. Но это в последний раз, Лара. Со следующей недели мы плотно займёмся твоим алкоголизмом. Знаешь, я нашёл неплохого доктора...
- Эй, - отвлёк его старик, - слезь с моей машины. Я тебе не разрешал на неё садиться!
- Ой, извините. Я просто немного увлёкся.
- Считаешь, что я ворчливый мудак, так ведь?
- Что? Нет!
- Я вижу тебя насквозь! А-ну вали на хрен отсюда!
Согнав напуганного заправщика, он сел за руль и тяжело вздохнул. Солнечные блики прорезались сквозь лобовое стекло, чтобы осадить дряблое лицо водителя. Старик нахмурил брови и отвернулся от назойливого света.
- Кожа не горит, - прошептал он. - А должна? Эх... я уже и не помню.
Пошуровав рукой в бардачке, он вытащил солнцезащитные очки и прикрыл глаза. Я подмечу, что в этот момент в его голове копошатся мысли о утраченном прошлом, от которого остались лишь туманные воспоминания. Ему хотелось мысленно вернуться туда, чтобы найти там что-то важное, но ничего не вышло.
- Ну ладно, это бесполезно. Пора возвращаться домой.
Старик кинул сумку с продуктами на заднее сиденье и завёл машину. Дорога домой была спокойной. Выходной день, но вокруг мало машин. Это было немного странно. Ведь обычно в Каннигсбурге в подобное время час пик.
- Куда все подевались? - оглядывает улицу старик. - Неужели наступил конец света? Было бы неплохо.
Он остановился у дома и вышел из машины. Вокруг пахло тёплой кровью, что пульсирует в чьих-то венах. Это подсказывало о том, что рядом есть люди. Старик всегда чувствовал их запах до того, как заметит глазами.
Бригада электриков приехала пилить старый дуб, чьи огромные ветви тяжело осели на проводку.
- Осторожно, Клауд! - крикнул один из электриков. - Не свали эту ветку нам на машину. За казённый транспорт я готов тебе по шее надавать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подвешенный ногами вверх Клауд в поте лица орудовал бензопилой, пытаясь освободить провода от захвата деревом. Стружка сыпалась прямо ему в глаза.
- Я нихрена не вижу! - возмущается он.
- Меня это не волнует.
- Эй, - вмешался старик, - какого хрена вы здесь делаете?
- Мы освобождаем проводку от этого дерева.
- Освобождаете проводку?! Что это значит? Это дерево важнее любой вашей сраной проводки! Проваливайте отсюда.
Командир бригады глянул на него исподлобья. В его глазах читалось презрение.
- Слушай, дедуля, может ты просто пойдёшь домой и не будешь нам мешать?
Старик напряг кулаки и в гневе поджал губы. Презрение было взаимным. Он перевёл взгляд на спиливающийся дуб. Это дерево много значило для него. Последние двадцать лет он часто проводил время в его молчаливой кампании. В представлении престарелого циника, оно было живым и храбрым.
Но этот момент, в очередной раз, донёс до него мысль, что всё рано или поздно должно заканчиваться. Иногда нужно отпускать прошлое. Зажмурив глаза, старик отвернулся и с грустью ушёл в дом.
Дом, в котором его ждали хорошие друзья. Группа бомжей-наркоманов, которых он приютил с улицы. Парень со взъерошенными волосами поправил свою сальную кофту и с объятьями кинулся на старика.
- Привет, Герберт! Ты же купил нам вкусняшек на заправке?
Да, это и есть текущее имя старика. Герберт. Он взял его себе тридцать лет назад. Все, с кем он познакомился за этот период, знают его именно под этим именем - Герберт Аристархов.
- Взял всё, как вы и просили, Истран. Чипсы, Доширак и пиво. Только, прошу, не надо лезть меня обнимать.
- Ладно, как знаешь, дружище, - улыбнулся Истран и выхватил пакет из рук Герберта.
Истран был когда-то студентом, но его университет сожгли. А потом и дом сожгли. Дома друзей тоже сожгли. В общем, в его жизни был кромешный пожар. В свои двадцать пять он безработный наркоман, который живёт в чужом доме, потому что тот, к его счастью, ещё не горит.
- Слушай, - говорит Герберт, - передай остальным, чтобы сильно не шумели. Я сегодня хочу хорошенько отоспаться. Мне завтра рано вставать на работу.
- Эх, как хорошо, что у меня нет работы и я могу спокойно нахлебничать за чужие деньги!
- Я сказал, передай остальным, чтоб не шумели!
- Ладно-ладно, я скажу, не парься.
В квартире затеялась драка. Четверо пьяных бомжей безжалостно колотили друг друга табуретками, бутылками и одной ржавой пепельницей. Игнорируя это, Герберт ушёл в свою спальню.
Он лёг на кровать, сложил руки на груди и слушал мучительные вопли одного из побитых гостей. Этот шум резко заглушился громкими звуками включающейся игровой консоли. Истран решил немного поиграть, пока его друзья страдают.
Герберт повернулся на бок, чтобы эта какофония меньше его задевала. В окно рисовался вид на тот самый дуб, который прямо в этот момент терял ветку за веткой, всё глубже впуская солнечный свет в спальню.
Герберт закрыл глаза, чтобы не видеть этого. Он почувствовал, как мерзкие яркие лучи врезались ему в веки, будто хотели просверлить. Я вас уверяю, для него это очень неприятно, хоть и не несёт никакого существенного вреда.
Раздался неприятный треск. Ещё одна ветка полетела на тротуар.
