Алёна Романова
Приключения уборщицы
Пролог
По тротуару, вдоль которого росли яблони и вишни, шли люди в костюмах. Они спешили к серому зданию, построенному в эпоху, когда красота архитектуры была не важна. Поэтому бетонная коробка, стоявшая в конце улицы, с широкой лестницей и массивной деревянной двухстворчатой дверью, портила окружающий пейзаж.
Здание носило грозное и непонятное название «Институт генно-молекулярной инженерии имени В. И. Павловского». Отчего местные жители не особо любили здание и людей работающих в нём. Между собой называли это место «психушкой». Институт и учёные, работающие там, в свою очередь игнорировали местных жителей и относились к ним снисходительно, совершенно не обращая внимания на сплетни, летавшие вокруг.
В это утро внутри института жизнь шла своим чередом. Бессменная уборщица баба Нюра приступила к своей работе и начала с лабораторий на третьем этаже. Обычно учёные сами убирали за собой, а ей оставалось только помыть пол. Но в этот раз, войдя в помещение, она обнаружила разбросанные на столе инструменты, провода и измазаные склизкой гадостью непонятного цвета колбы с пробирками. Центрифуга, обычно сияющая чистотой, походила на расплавленный кусок металла.
— Да, что это такое делаетца! — с негодованием воскликнула баба Нюра. — Этот старый пройдоха совсем из ума выжил. Ишь, как насорил! Ох, батюшки!
Причитая, она осторожно собрала всё стекло в специальные раковины. Для центрифуги нашла место рядом со шкафом горения, где сжигали не удавшиеся эксперименты. Инструменты перемыла и поставила на дезинфекцию.
Через полчаса лаборатория приняла чистый, опрятный вид, который удовлетворил баб Нюру. Уходя из помещения, она заметила, что дверца холодильного шкафа приоткрыта.
— Не порядок, — пробурчала и подошла, закрыть её.
Но не получилось. Дверце что-то мешало. Уборщица распахнула холодильный шкаф и увидела источник помехи. Пузатая колба огромного размера с мутно-розовой жидкостью, в которой шевелился телесного цвета сгусток.
— Ох, батюшки! Опять эти эксперименты! Кабы беды не случилось! — Она осторожно вытащила колбу и поставила на стол. — Герц Акимович, опять, что-то учудил. — Бубня про себя ругательства, стала переливать эксперимент в меньшую по размеру колбу.
Жидкость густым киселем стекала вниз, а за ней медленно полз сгусток. И, разумеется, он застрял. Баба Нюра решила его подтолкнуть и поцарапала пальцы об острые ороговевшие чешуйки на сгустке. Кровь уборщицы тут же впиталась в кусок непонятного эксперимента.
На этот раз она не причитала. Тихо и быстро, так, чтобы её не застал учёный, всё поставила в холодильник. Вышла из лаборатории и направилась в кабинет для своей обычной уборки — помыть пол.
— А, Нюрочка, здравствуйте! Как вы поживаете? — поинтересовался Герц Акимович, как раз открывая дверь в свой кабинет. — Что-то вы плохо выглядите? Не заболели? — обеспокоенно спросил он.
— Убрать ваш кабинет не успела, — зло бросила она, оттолкнув учёного, зашла в кабинет и захлопнула дверью перед ним.
Герц Акимович посмеялся над её выходкой. Баба Нюра работала с открытия института. Все её любили и уважали. Точнее боялись. Особенно новенькие, когда попросили её не убирать помещение. Ох, какие скандалы она закатывала. Поэтому эксперименты проводили в ускоренном темпе и всегда заканчивали раньше срока. А новые открытия случались с явной регулярностью. Так как если не успел за день сделать свою работу, то всё, — пришла баба Нюра и вычистила твой труд. Начинай завтра всё заново с утра пораньше.
Вспоминая выходки уборщицы, Герц Акимович вошёл в лабораторию.
— Как не хорошо! Почему именно сегодня Нюрочка решила начать уборку с лаборатории? — он подбежал к холодильнику и раскрыл дверь. — Колба другая! Беда, беда!
Бережно поставил её на стол, стараясь разглядеть сгусток.
— Нюра! — заорал он и бросился бежать к своему кабинету.
Уборщица, услышав, гневный крик учёного, решила потихоньку спрятаться на втором этаже. Герц Акимович не любил ботаников, и редко к ним заходил. Но в этот раз, он перешагнул через свои принципы. Нашёл Нюру между двумя хищными фикусами. Схватил уборщицу за руку и повёл обратно к себе.
— Расскажи последовательно, как ты проводила уборку? — уже в кабинете потребовал он.
— Герц Акимович, вы меня обижаете! Согласно этому вашему протоколу! Вы же меня знаете, — проговорила уборщица, схватившись за сердце. — В перчатках. Инструменты в правой раковине помыла, потом положила в ящик — микробы убивать. Сломанные или разбитые вещи поставила рядом с огненным шкафом.
— Анна Владимировна, — официально обратился к ней учёный. — А как вы можете объяснить вот это?
Он поднял с пола тазик, который прятал за огромным столом и плюхнул его почти на самый край, так что жидкость брызнула в разные стороны. Баба Нюра дёрнулась, чтобы всё убрать.
— Сидеть! — заорал учёный.
Она тихонько села и с осторожностью посмотрела в тазик. Обычный такой, зелёный, с двумя ручками. В нём находилась та мерзкая жижа, грязно-розового цвета. Но вместо сгустка…
— Бог ты мой, Герц Акимович! Это же младенец! — теперь она схватилась за сердце уже по-настоящему. — Оно же не так выглядело с утра!
— Да. И я повторяю свой вопрос ещё раз! Что вы сделали?
Учёный со страшным выражением лица надвигался на неё. Уборщица, прикрыла голову и стала оправдываться.
— Я перчатки сняла уже, так как всё убрала. А там эта дверца. Непорядок. Я и подумала, что быстро перелью. А эта гадость меня оцарапала!
Теперь уже учёный сидел в кресле и держался за сердце.
— Кровь?! Вы добавили туда кровь?! Анна Владимировна! Вы же нас погубили!
Старушка после его слов, вся подобралась и по-деловому начала:
— Кто ещё знает о вашем эксперименте?
Герц Акимович перестал рвать на себе волосы и с удивлением на неё уставился.
— Пётр Анисович. Физиолог из третьей лаборатории. Он физ. раствор готовил.
— Так, значит, этот старый развратник, — она постучала пальцами по столешнице, разглядывая в тазике младенца, на вид которому несколько дней отроду.
— Предлагаете убить по быстрому?
— Типун вам на язык! — сплюнула она. — Это же дитя! Экспериментальное. — и веско заметила: — Живое!
— И что вы предлагаете?
— Оно опасно? — с прищуром спросила она.
— Не знаю. Это первый удачный эксперимент, — пожал плечами учёный.
— Тогда так, — тяжело вздохнула она и встала. — Я договорюсь со Светкой. Она в подвалах с эмбрионами убирается. Там в инкубаторе выкормим ваш эксперимент. Скажу, племянница моя. Из Воронежа. Родители погибли. Мне Светка поверит. А вы!
Герц Акимович очнулся, собрался и со всем вниманием слушал её.
— Возьмёте на себя Петю. Вам надо уничтожить тот рецепт раствора. Иначе сдаст нас. И не видать мне пенсии. А вам Нобелевской премии.
— Хоть
