*Гиперскаф «Марго» вынырнул из «кротовой норы» в ближних окрестностях коричневого карлика Аномалии незадолго до завтрака. Тщательно осмотрелся, отметил отсутствие опасности и встал на оговоренный ранее курс. Капитан Ком отцепился от спарки с сознанием корабля и с наслаждением потянулся в пилотском кресле, растягивая задеревеневшие мышцы. «Прибыли к цели точно по графику» – мысленно записал он в бортовой журнал. Ещё раз потянулся и не глядя, достал из мини-бара тюбик сгущенного пива. Дважды приложился к нему, после чего дал побудку группе десанта. До начала штурмовой операции осталось полтора часа. Вполне достаточно, чтобы занять исходные позиции и неспешно перекусить.
Хлебнув ещё пару раз, Ком уставился в обзорный монитор. Планета Аномалия-IV драгоценным камнем инфракрасно сверкала в глубине голографического объёма на расстоянии пятисот тысяч километров. Чуть крупнее Земли, с суровым климатом, ядовитой атмосферой и вечно дымящимися холмами, она совсем не годилась для скорой колонизации и в этом плане не стоила ничего. Драгоценность её состояла в другом.
_Аномалию случайно открыл звёздопроходец-неудачник Тони Престо. Вначале триста шестидесятых он ползал на своём древнем потрёпанном скафе в пространстве между Солнцем и Проксимой пытаясь найти в системах коричневых карликов что-либо стоящее, что можно было бы с выгодой продать, кому-нибудь. По праву первооткрывателя. Однако Свободный Поиск не приносил ему ничего, кроме долгов. Поскольку в данном объёме всё интересное уже найдено и все гранты за это давно получены.
Но дуракам, как известно, иногда везёт. Везение Тони началось в тот момент, когда шальной метеорит пробил бак с рабочим телом маршевого термоядерного двигателя, как раз при проходе района Аномали-IV. Гидрофторид аргона благополучно утёк в пустоту, главный двигун заглох, а будущий первооткрыватель вынужденно шлепнулся на планету, пользуясь одними маневровыми. При посадке умудрился сломать ещё и антенну дальней связи астроскопа.
Система Аномалии популярностью ранее не пользовалась, практически никем не посещалась да и называлась она тогда по-другому... Впрочем, сейчас это уже не суть важно. Короче – ждать скорой помощи было не откуда, что обрекало нашего героя на неминуемую смерть по факту окончания любого из четырёх компонентов на выбор: воздуха, воды, пищи и энергии корабля. Просидев сиднем три дня без связи и всякой надежды на спасение (чудом не нарвавшись на гмэфвов!!!), Тони с удивлением замечает, что аварийный сигнал на пульте управления вдруг сменяется на «Полностью готов», а Мозг корабля выдаёт исправность всех систем в сто двадцать процентов!
Тони не верит Мозгу. Тони надевает скафандр и выходит наружу. И что он видит? А видит он совершенно целый бак, полный рабочего тела, то есть гидрофторида аргона. Тони чешет шлем с обратной стороны от лица и осматривает весь скаф целиком. Затем снова чешет шлем, но уже двумя руками – ни одной старой детали он не видит. Аппарат выглядит так, словно только-только снят со стапели. На корпусе нет ни многолетней метеоритной коррозии, ни следов былых неудачных посадок, ни швов от сварочных работ с последнего капитального ремонта. Не осталось даже неприличного слова, выгравированного неизвестным шутником из ремонтной бригады на амортизаторе посадочной опоры. Словно кто-то старательно стёр все метки времени долгой и бурной жизни. И антенна дальсвязи в полном порядке ослепительно сияет серебряной новизной на всю Галактику. А что значат сто двадцать процентов, Тони выяснил, когда стартовал в сторону дома. Такие высокие ходовые качества его корабль не показывал никогда. Все системы, от навигационных до жизнеобеспечивающих, функционировали без малейших сбоев и нареканий. На все сто двадцать процентов.
Прибыв в базу на Энцелад, наш герой о случившемся с ним казусе ничего никому не сообщил, поставил корабль в док и спокойно отправился в профилакторий для лётного состава. Где добровольно поступил в психотерапевтическое отделение на полное обследование.
В доке же тем временем поднялся страшный шум, как только выяснилось, что скаф у Тони не тот. Не такой, какой он уводил в рейс полгода назад. Практически всё в нем было не так. В конструкцию двигателей внесены изменения, резко улучшающие их работу. Электронные, оптоэлектронные и нано-фазовые приборы схемно и элементно перестроены таким образом, что КПД их работы превышает сто процентов! Они не потребляют энергию, а вырабатывают её. Даже структура материалов конструкции корпуса стала неузнаваема: титан – не титан, медь – не медь, а композиты – не композиты! И при этом все параметры новых материалов значительно лучше, чем у исходных!
Вопли учёных были слышны даже в околопланетном вакууме – КПД не может быть больше ста процентов! Нонсенс! Даже равняться не-мо-жет! Только меньше. Однако мерзкие факты задавили все прекрасные теории. И тогда из психушки вынули Тони и стали с ним разбираться по полной программе.
А когда разобрались, то живо снарядили экспедицию в район Аномалии. Так её назвали сначала в разговоре, и так оно потом узаконилось в документах.
Имея в своём составе пять дальних искателей, три малых разведчика и пятьдесят человек научного экипажа высокая экспедиция установила следующее:
- на планете действительно имеют место аномальные явления неопознанной природы, благодаря которым происходят невероятные вещи – чинятся и улучшаются различные приборы, механизмы и материалы;
- большая часть этих явлений никакого видимого воздействия на самого человека не оказывает;
- присутствие человека на планете нежелательно и о-очень опасно.
Третий вывод экспедиция делала уже на ходу, едва унося ноги от разъярённых гмэфвов, после того, как потеряла четыре корабля и тридцать человек личного состава. Позже, однако, один искатель всё же вернулся с двадцатью спасёнными на борту. Помимо людей, полностью обновлённый звездолёт привёз в себе гипердвигатель, неизвестно кем и как установленный и непонятно каким образом функционирующий. Принцип его работы до сих пор вызывает истерические споры в среде научников. Ну и ладно. Зато теперь люди имеют звёзды.
*В рубку всунулась заспанная морда Зака. Как всегда перед опасной операцией командир десанта был хрустально трезв и по такому печальному случаю хмур.
– Чо, притопали уже? Когда на выход?
– Готовность номер три – проверить заправку и подгонку скафандров, шанцевого инструмента и транспортных контейнеров с заготовками, – Ком шумно отхлебнул пива и гулко глотнул.
Зак мрачно скривился:
– Издеваешься, гад?
– Ага. Настроение тебе повышаю перед боем.
– Себе повысь, психолог. Как там гмэфмы? Не учуяли ещё?
– Не каркай. Сейчас им будет не до нас. Близится Глобальный гмэфв. Иди, готовься, а я пока с остальными свяжусь.
«Остальные» – два гиперскафа аналогичные «Марго», уже вышли к планете с противоположной стороны, готовясь сыграть роль отвлекающей приманки на случай непредвиденных осложнений. Десанта они не несли, зато были доверху набиты различными постановщиками помех, ложными целями и имитаторами всего, чего только возможно сымитировать.
Приглядывая за пространственной обстановкой, посасывая пиво и грызя сублимированный «завтрак туриста», Ком на мгновение задумался о суровой, полной опасностей жизни межпланетного десантника. Вот где настоящие герои, вот где настоящий героизм – никогда не знаешь, найдёшь ты славу или потеряешь жизнь.
_Гмэфвы... Наверное, самое непонятное явление Аномалии. Грави-магнито-электро-фото-вихри. Невероятно странные образования. На данный момент на планете обнаружено семь таких полномерных объектов. Природа вихрей до сих пор не доступна осмыслению земными учёными: каким образом грави-аномалия могла срастись с магнито-электрическим турбулентным полем и иметь при этом нелинейно-переменное оптико-энергетическое свойство? И быть совершенно независимым не только от планетарного влияния, но по последним данным и от звёздного. Безрезультатными оказались и попытки разобраться в алгоритме их перемещения – куда, почему, зачем и с какой скоростью двинется гмэфв в следующий момент времени, не поддавалось никаким прогнозам.
Обычно они бесцельно и медленно ползали по поверхности планеты или в нижних слоях атмосферы. Но иногда вдруг, ускоряясь, вылетали в стратосферу. Или внезапно и надолго застывали в самых неопределённых местах. Эта непредвиденность поведения и полное отсутствие привязанности к каким-либо постоянным зонам обретания сводили учёных с ума. Вихри попеременно относили то к одной природе, то к другой. Часть наиболее продвинутых и дерзких исследователей вообще склонялась к мысли, что они, в каком-то смысле, живые. В ответ другие, более степенные и рассудительные естествоиспытатели приводили пример скатывания дождевой капли по оконному стеклу – в некоторые моменты её движения может возникнуть подозрение в разумности поведения. Однако это всего лишь игра нашего воображения. Так и гмэфвы – катаются по планете, как капельки ртути по пыльному полу.
