Что толку в поисках истины, если ты не способен познать самого себя? Твои кошмары непостижимы, твои страхи неизъяснимы — что ты хочешь понять, если от тебя ускользает реальность тебя самого?
Например: твой ребенок в опасности, твой муж на глазах превращается в злодея, твое здоровье хрупко, ты предчувствуешь скорую смерть, ты не можешь защитить дочь, к коей является призрак-развратитель. Или: ты медик-недоучка, в профессиональном смысле твоя песенка спета, ты влюбился в продавщицу из лавки канцелярских товаров, а она, в муках родив ребенка, у тебя на глазах превратилась в бестию, коя тебя ненавидит и способна причинить вред дочери. Или: ты четырехлетняя девочка, которая знает слишком много и слишком мало, ты не можешь понять, что происходит вокруг, ты живешь как звереныш, вымаливая и выжимая ласку из родителей; что-то не так — это ты сознаешь, но пропускаешь осознание через призму своих бесконечных сказок о Принцессе Тюльпанов и смотришь на мир из окошка в башне, которой нет.
Истина непостижима, ибо для каждого она своя. Одна душа не в силах дотянуться до другой, не в силах закричать, прошептать — и не в силах ничего объяснить. Тебе — будь ты напуганная мать, неудачник-отец или маленький ребенок — остается лишь излагать свою версию событий, сочиняя версию за версией, поскольку только это и возможно — сочинять. Люди, казалось бы, так просты — и все равно непостижимы даже близкие. Себя не объяснишь; надежды объяснить другого и того меньше. И как бы честен ты ни был, как бы ни жаждал истины, ты все равно запутываешься во лжи. Твой крестовый поход за правдой обречен на домысливание.
Стивен Кинг, фигура почти мифическая, создатель энциклопедии американских страхов, в декабре 2006 года включил предыдущий роман Филлипса «Египтолог» в свой личный хит-парад лучших романов. Все бы ничего, если бы мэтр не охарактеризовал главного героя романа как патологического лжеца. Если в Ральфе Трилипуше ему примстился патологический лжец, страшно подумать, что мэтр вычитает в «Ангелике» — где всякий говорит правду и всякий лжет лишь потому, что говорит.
Или же нет.
Анастасия Грызунова, Guest Editor
Об авторе
Артур Филлипс родился в Миннеаполисе в 1969 году и учился в Гарвардском университете. В настоящее время живет в Нью-Йорке с женой и двумя детьми. За свою жизнь успел побывать исполнителем детских ролей и джазовым музыкантом, писал речи и весьма неудачно занимался частным предпринимательством. Несколько лет жил в Европе — помимо прочего, в Венгрии вскоре после падения Берлинской стены, а затем в Париже. Был пятикратным победителем игры «Опасность!» — телевизионного шоу для эрудитов.
Первые два романа Артура Филлипса «Прага» и «Египтолог» в США стали бестселлерами. «Нью-Йорк Тайме» назвала «Прагу» «замечательнейшей книгой года», и Артур Филлипс получил приз газеты «Лос-Анджелес Тайме» и Арта Сейденбаума за лучший первый роман. Десятки американских средств массовой информации назвали роман «Египтолог» лучшей книгой года. Опубликованные по-русски, — «Египтолог» и «Прага» стали бестселлерами и в России. Книги Артура Филлипса переведены на 25 языков.
Веб-сайт Артура Филлипса: http: //arthurphillips. info/
Мировая пресса об Артуре Филлипсе
О романе «Ангелика»
Симфония психологической сложности и ложных подсказок в четырех частях, одна искуснее другой, демонстрирует разнообразие таланта Артура Филлипса. Он жонглирует вероятностями так же ловко, как Генри Джеймс в «Повороте винта» — романе, кой, возможно, вдохновил «Ангелику», — и с каждым шагом повышает ставки. Элегантное письмо, глубокие характеристики и вспышки остроумия… Поразительный роман многогранного автора, который по-прежнему увлекает, изумляет и развлекает.
Kirkus Reviews
В потрясающем третьем романе Филлипса посредством четырех переплетенных точек зрения исследуется проблема классов, проблема полов, семейная динамика, сексуальность и науки… Детали и стилистика той эпохи переданы безупречно. Множественность точек зрения в повествовании обеспечивает психологическую глубину и немало умных сюрпризов.
Publishers Weekly
Артур Филлипс — писатель необычайно многогранный… Его власть над языком и изящность письма (вы поистине переноситесь в диккенсовский Лондон) заслуживает всяческих похвал. Настоятельно рекомендуется всем, кто когда-либо опасался призраков под кроватью.
Library Journal
Артур Филлипс со знанием дела живописует угнетенность викторианской эпохи; он тонко улавливает крошечные и серьезные трансформации семейных ролей, которые происходят, когда в семье появляется ребенок.
Booklist
О романе «Египтолог»
Трагический, патетический, полный черного юмора… и со странным, нарастающим глубинным течением ужаса. Вы никогда не читали ничего подобного.
Стивен Кинг
Противоборство голосов из прошлого — детектива, охваченного ностальгией, и мономаньяка-археолога, которого детектив преследует по всему свету, — лишь частица сокровищ, таящихся в «Египтологе».
Одаренный детальнейшей эрудицией и острейшим литературным чутьем, Филлипс обнажает иероглифы (не иероглифику — но с терминологией вы разберетесь) и кирпичики, из которых складывается наше постижение и трактовка историй и наше доверие к рассказчикам. Причудливый, коварный, удивительный роман с богатейшей текстурой.
Мэтью Перл, автор «Дантова клуба»
Невероятное наслаждение, поразительное чтение, великое по духу и букве: безумное, экстатическое и развлекательное в глубочайшем смысле этого слова. Артур Филлипс — замечательно талантливый писатель, и страницы романа полны остроумия и бешеного юмора, но под поверхностью струится глубоководное течение печали.
Джордж Сондерс, автор «Пасторалии»
В пародировании ученого мышления Филлипс искусен, как Набоков.
The New Yorker
В «Египтологе» вы не читаете между строк — вы между них живете.
People
Артур Филлипс
АНГЕЛИКА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КОНСТАНС БАРТОН
I
Полагаю, что предписанный мне досужий труд подобает начать не иначе как историю с привидениями, ибо ровно так пережила описываемые события Констанс.
Боюсь, однако, что эти слова пробуждают в вас непомерные чаяния. Право, я отнюдь не чаю напугать именно вас, пусть даже вы принуждены читать сие под фырканье свечи и скрип половиц. Либо при мне, что лежит у вас в ногах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
