Владимир Саламатов
Лекарство от тревоги
Что такое тревога
Слово «тревога» и его производные («тревожность», «тревожно», «тревожиться») мы употребляем так часто, что время, в котором мы живем, иногда даже называют «веком тревоги». Бешеный ритм жизни, глобальные социальные потрясения, информационный стресс дают поводы для навязчивого беспокойства. Мы постоянно ждем каких-то неприятностей от окружающего мира, не вполне понимая, откуда именно их ждать.
Это, собственно, и есть тревога. Если мы обратимся к «Толковому словарю русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова, то найдем там следующее определение тревоги: «Беспокойство, сильное душевное волнение, смятение (обычно в ожидании опасности, чего-нибудь неизвестного)». В психологических словарях тревоге дается такое объяснение: «Субъективно неприятное эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий. В отличие от страха как реакции на конкретную угрозу… тревога часто бывает обусловлена неосознаваемостью источника опасности. Функционально тревога не только предупреждает субъекта о возможной опасности, но и побуждает к поиску и конкретизации этой опасности, к активному исследованию окружающей действительности с установкой определить угрожающий предмет» (Краткий психологический словарь. М., 1985).
Итак, тревога не имеет определенных видимых оснований. Она предупреждает: «Осторожно, опасность!» – не уточняя, откуда эта опасность исходит. Тревога гложет, мучит, угнетает, причиняет страдания и понуждает определить источник угрозы.
Очень точно это состояние описано в стихотворении Арсения Тарковского «Бессонница» (Арс. Тарковский. Избранное. М., 1982):
Мебель трескается по ночам.Где-то каплет из водопровода. <…>В эту пору часы городскиеШлют секунды туда и сюда,И плетутся хромые, кривые,Подымаются в лифте живые,Неживые и полуживые,Ждут в потемках, где каплет вода,Вынимают из сумок стаканыИ приплясывают, как цыганы,За дверями стоят, как беда,Сверла медленно вводят в затворыИ сейчас оборвут провода.Но скорее они – кредиторыИ пришли навсегда, навсегда,И счета принесли. <…>Невозможно заснуть, – так тревожнаДля покоя нам данная ночь.
Наверняка это состояние знакомо многим: когда лежишь в потемках и не можешь уснуть, потому что в голове вертятся беспокойные мысли и переживания. Эти тревожные ощущения ищут выход, и внезапно возникают какие-то смутные видения, которые становятся все более отчетливыми. И тогда, подобно герою стихотворения Арсения Тарковского, представляешь, как незримые тягостные секунды превращаются в зловещих фантомов.
Как же возникает и развивается тревога? Профессор Ф. Б. Березин выделил так называемый «тревожный ряд», в котором определил механизм тревоги. Сначала человек ощущает внутреннюю напряженность – она служит сигналом о приближении угрозы; включаются механизмы адаптации, возникает душевный дискомфорт («Мебель трескается по ночам. / Где-то каплет из водопровода»). Затем происходят гиперестезические реакции: дискомфорт нарастает, события и стимулы, ранее нейтральные, приобретают негативную окраску, повышается раздражительность («…часы городские / Шлют секунды / туда / и сюда, / И плетутся хромые, / кривые, / Подымаются в лифте живые, / Неживые / и полуживые…»). После этого возникает собственно тревога – ощущение неопределенной угрозы, характер и время возникновения которой человек не может предсказать; часто это связано с недостатком информации и неадекватной логической переработкой фактов («Ждут в потемках, где каплет вода… / За дверями стоят, как беда…»). Затем возникает страх – тревога конкретизируется на определенном объекте, который расценивается как угрожающий, хотя это может и не соответствовать действительности («Но скорее они – кредиторы… / И счета принесли…»). После этого появляется ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы – интенсивность тревоги нарастает, и это приводит человека к выводу о невозможности предотвращения опасности («И пришли навсегда, навсегда…»). В результате чего возникает тревожно-боязливое возбуждение – человек дезорганизован и растерян («Невозможно заснуть, – так тревожна / Для покоя нам данная ночь»).
Так неопределенная тревога, вызванная неизвестными причинами, превращается в конкретные, пусть и вымышленные, страхи. С одной стороны, легче бояться чего-то конкретного, чем не пойми чего. Но, с другой стороны, люди начинают бороться с фантомами, с тем, чего на самом деле нет, а это процесс бесконечный и бесперспективный.
Тревога – это мобилизационная активность, она является проявлением инстинкта самосохранения и представляет собой нормальную реакцию организма на опасность. Тревога предупреждает об угрозе, которую человек зачастую сознательно еще не определяет. Например, пограничник стоит ночью на посту. Он ожидает какой-то опасности, но не знает, в чем конкретно она может проявиться. Вот куст слегка хрустнул, вот листва зашелестела, вот что-то едва слышно плюхнулось. Все это отмечается пограничником на бессознательном уровне, и у него возникает чувство тревоги.
Через бессознательное проходит большой объем информации, которую сознание не успевает отслеживать. Человек интуитивно ощущает: что-то не так – и начинает тревожиться. В данном случае тревога выполняет сигнальную функцию, заставляет организм собраться, мобилизоваться, попробовать понять, в чем проблема, и быть готовым к ответной реакции либо на физическом, либо на психическом уровне.
Это касается не только тех случаев, когда тревога вызвана внешним фактором, как в примере с пограничником, но и ситуаций, в основе которых лежит некий внутренний конфликт. Например, женщина дорожит своим браком, а меж тем семейный союз уже начинает разваливаться. Муж все чаще возвращается домой позже обычного, объясняя это задержками на работе, от него едва уловимо пахнет женскими духами, он все чаще как-то подозрительно улыбается. Но женщина сознательно ничего этого не видит – целостность семьи для нее настолько важна, что она не замечает очевидного. Однако бессознательное не дремлет, с помощью тревоги оно напоминает: есть проблема и ее надо решать.
Увы, человек инстинктивно склонен уходить от реальных проблем в вымышленные. И обманутая жена, которой слишком страшно осознать реальный источник тревоги, начинает искать причины вовне, ни с того ни с сего срывается на детях или скандалит с добродушной соседкой и т. д.
Другая важная функция тревоги заключается в том, что она может предотвращать участие человека в потенциально опасном, нежелательном действии. Допустим, если человек в одиночестве и без оружия забрел в незнакомый лес, он поневоле начнет тревожиться. Потому что в этом незнакомом лесу за ближайшим деревом может оказаться нечто, представляющее угрозу. А человек один, и рассчитывать ему, кроме себя, не на кого. Вдруг он в этом лесу вообще заблудится – что тогда? И тревога предупреждает: «Осторожно, лучше туда в одиночку и без ружья не ходи».
С одной стороны, тревога помогает нам адаптироваться к изменившейся ситуации – человек получает сигнал и действует. Скажем, пограничник, встревоженный непонятными шорохами и звуками, мобилизуется, концентрирует внимание на опасном участке границы, держит оружие наготове и в случае материализации угрозы применит его по назначению. Но, с другой стороны, если тревога чрезмерна, то человека захлестывает сильная эмоция, которая нарушает логическое мышление. В этом случае пограничник, увидев нарушителя, либо замрет, не в силах пошевелиться, либо бросится на врага, не убедившись в том, что он существует только в воображении.
Так что тревога хороша в меру. Если она зашкаливает, то это мешает сориентироваться и сделать правильный вывод, может даже вызвать приступ паники, когда человек перестает отдавать себе отчет, что делает. А если тревоги нет совсем, то это значит, что инстинкт самосохранения не работает, и ничего хорошего в этом тоже нет.
Например, у людей, страдающих маниакальным синдромом, наблюдаются приступы неадекватно повышенного настроения, когда уровень тревоги опускается до нуля. Больному вдруг кажется, что у него все хорошо, все получится, ему рисуются исключительно радостные перспективы, независимо от объективных внешних условий. Скажем, человек может запросто взять какой-нибудь крупный кредит в банке, не задумываясь над тем, чем это чревато. В нормальном состоянии у него бы возникла тревога: «Подожди, подумай, как ты будешь возвращать долг, где возьмешь деньги для этого». Но поскольку тревога молчит, человек совершает жуткую глупость, а когда приступ необузданной радости завершается, он приходит в ужас от того, что сотворил.
