Андрей Козлович
Темное пламя
Часть I
МЁРТВЫЙ МИР
Красота — это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели ещё древние греки и назвали аристон — наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее — чувство меры. Я представляю себе эту меру чем–то крайне тонким — лезвием бритвы, потому что найти её, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из–за чрезвычайной остроты.
И. А. Ефремов. Лезвие бритвы
Глава I
Звёздная–археологическая
Излом волны Сияет аметистом,Струистыми Смарагдами огней…О, эти сны О небе золотистом!О, пристани Крылатых кораблей!..
М. Волошин, 1907 г.
Звездолёт «Аристон» завис над планетой на стационарной орбите. Длительный облёт и отбор проб воздуха, почв, воды на материке и морском шельфе с помощью «чиркающих ракет» принесли свои плоды. Теперь земляне не сомневались: главный город планеты разрушен из космоса мощным термоядерным оружием. Тонкое пение приборов казалось погребальным.
Совет звездолёта собрался в боевой рубке. Эдна Корн, начальник экспедиции, стояла рядом с креслом Мира Грома, командира корабля. Огромный Мир напоминал древнегреческого Зевса. Решительность и заметная жёсткость в чертах лица странным образом сочетались с мягкостью и утончённостью. Почти незаметная печаль в его глубоких и мрачных карих глазах говорила о нём как о человеке, который умеет думать о других и остро чувствует чужую боль. Проницательный наблюдатель заметил бы в них порой и авантюрные искорки, выдающие прирождённого игрока, любителя риска и приключений. Серебристо–синий комбинезон, такой же, как и у других звездолётчиков, сидел на нём по–особенному, складно и плотно. На груди — бриллиантовая звезда, тонко преломляющая лучи. Знак командира.
В обзорных иллюминаторах, дополненных голографическими экранами ТВФ, были хорошо видны поверхность Ириды и развалины главного города.
Мир Гром отвернулся от иллюминатора.
— Эра, — жёстко обратился он к инженеру компьютерных систем Эре Сон, — все ли необходимые данные обработаны? — Глаза сурово вспыхнули и буквально пронзили подчинённых. Взгляд и тон командира заставили всех сосредоточиться. Прежде всего звездолётчики обязаны выполнять долг, а чувству горя, охватившему всех при виде мёртвого мира, они вправе предаваться только на Земле.
Каждый мобилизовался, в глазах членов экипажа появилось такое же суровое и мужественное выражение, как у командира. У Эдны мелькнула мысль, что Гром — прирождённый командир и Совет Звездоплавания не ошибся, поручив ему возглавить такую ответственную экспедицию.
Яркая, стройная, гибкая Эра, всегда собранная и готовая к действию, была красива той странной красотой, что ошеломляла с первого взгляда и производила несколько устрашающее впечатление. Как же обманчива внешность! На самом деле, не было в экипаже добрее и отзывчивее человека, чем она.
— Да, всё готово, — с нотками печали в голосе ответила она. — Анализ грунтов показывает: почвы поражены потоком элементарных частиц с невероятной проникающей и поражающей способностью. Информация, переданная иридианами в Век Расщепления, о том, что пришельцы применяют нейтронное оружие, не подтвердилась. Здесь другая, неизвестная земной науке ядерная реакция. Следы радиоактивных осадков, характерных для применения термоядерного оружия, имеются только возле очень крупных городов. В остальном всё совпадает с информацией, предоставленной иридианами в двадцатом веке, относительно планеты дельты Ворона. Хвойные леса, покрывавшие большую часть материков, мертвы: радиационный поток уничтожил деревья. Их скелеты занимают многие тысячи километров.
— Значит, иридиане ошиблись, определяя характер оружия, которым уничтожена планета звезды Альграб? — уточнил Мир Гром.
— Не думаю, — ответила Сон. — Всё очевидно, мы смогли это понять даже до посадки. По–видимому, иридиане не захотели сообщать о существовании настолько чудовищной реакции. Наша планета в то время была не лучшим местом для такого знания.
Гром кивнул и ещё более жёстким тоном спросил:
— Таким образом, гипотезу Эдны Корн о том, что Ирида погибла в результате массированного ядерного удара из космоса можно считать доказанной безусловно?
— Да! — подтвердила Сон, слегка побледнев.
Лица членов Совета помрачнели, хотя все давно были готовы услышать эти страшные слова. Мерно гудели приборы. На пульте управления вспыхивали и гасли, мерцали и горели ровным светом цветные огоньки. Сияние огромного диска Ириды заливало боевую рубку ирреальным светом. Жизнь продолжалась вопреки всему, самим фактом своего существования протестуя против многоступенчатого инферно мироздания.
— Продолжайте доклад, Эра, — сказал Мир Гром.
— На Ириде больше нет чёрных маков, их вытеснили другие выжившие формы растительной жизни, — уже спокойнее продолжила Сон. — В тех местах, где много влаги, разрослись кустарники и травы. Живых деревьев не обнаружено. Микроорганизмов множество, но их анализ не позволяет предположить, что выжили какие–либо наземные животные.
С океанами лучше. Думаю, в них сохранилось множество форм растительной и животной жизни. Какими они могут быть, сложно предположить, но, скорее всего, мутации незначительны. Неизвестный радиационный поток, похоже, подобно нейтронному, не рождает мутаций. В глубинах океана биосфера, видимо, вообще не изменилась.
Прослушивание планеты в радиодиапазонах результатов не принесло, но это ничего не значит. Если социумы небольшие, то они, скорее всего, не ведут регулярных радио–и телепередач. Анализ показывает: небольшие социумы могли выжить, даже если не были созданы специальные подземные убежища. На подводных судах и подводных поселениях, находящихся на достаточной глубине.
Звездолётчики удивлённо переглянулись. Трагическая атмосфера сменялась деловой и заинтересованной.
— Как же не пришло в голову проверить это во время экспедиции «Тантры»? — спросил Гром.
— Они исходили из совершенно другой гипотезы, когда на планете разом погибает всё живое, во всех потаённых уголках, в том числе и в глубинах океана.
— По логике, — продолжала Сон, — за прошедшие два века эти группы людей должны были попытаться выбраться на сушу. Однако на шельфе или на островах не обнаружено никаких искусственных сооружений, построенных после бомбардировки. Возможность выжить в специально созданных подземных сооружениях ещё выше. Но в глубине материков она, по предварительному заключению главного компьютера, равна нулю. Поселения нужно искать на побережьях, там можно использовать пищевые ресурсы океана. Ясно одно–и в подводных поселениях и на побережье социумы могут выжить только при сохранении высоких технологий, используя большие подводные корабли.
— Корн, какими, на ваш взгляд, могут быть социумы, выжившие в подобных условиях? — спросил Мир Гром.
— Возможны два варианта, — ответила Эдна. — Первый — сообщества, выжившие в подводных городах. Там, если высок уровень автономности, нравственная деградация мало вероятна. Система добычи пищевых ресурсов из океана должна сохраниться. Люди с уцелевших подводных судов приплывут к этим городам, — ведь на опустошённых материках выжить намного тяжелее. Подводные города должны сохранить систему социальных отношений, характерных для цивилизаций Великого Кольца, а также связаться с группами, выжившими на материках в подземных убежищах. Если события развивались по этому сценарию, мы вполне можем встретить здесь общество, испытывающее серьёзный недостаток пищевых ресурсов, но не деградировавшее. Однако, как мне кажется, вероятность такого сценария крайне мала.
— Почему? — спросил Мир Гром.
— Первое, что сделало бы такое сообщество, — попыталось восстановить связь с системой Великого Кольца и, прежде всего, с Землёй, чтобы предупредить нас об опасности и попросить помощи, в которой они крайне нуждались.
— Логично, — согласился Гром. — Но тогда какой вариант развития событий вы считаете наиболее вероятным?
— Увы, наихудший из возможных.
— Какой же именно?
— Он по–настоящему чудовищный, друзья, — тихо сказала Эдна. — из этических соображений его не обнародовали, но, считаю, о нём нужно рассказать.
