Андрей Никитин
Главный Приоритет
– Что такое «Небесный язык»? Думаю, вы все об этом знаете, – говорил в микрофон решительный голос. По залу раздалось эхо. Ведущий сделал небольшую паузу и продолжил.
– Люди веками боролись с несправедливостью, бандитизмом, коррупцией. И вот, десять лет назад, один человек встал во весь рост и сказал «Нет!». Этому человеку надоело враньё! Это топливо для сжигания порядочных людей. Он не испугался правды! Он решил всё изменить кардинальным образом.
Ведущий с микрофоном оживлённо жестикулировал свободной рукой, обводя ею громадный зал, почти полностью заполненный. С разных сторон, прожектора освещали сцену. Люди внимательно слушали, соглашаясь с ведущим, махали руками.
– Он изобрёл лекарство, хоть сам и не врач. Это лекарство от обмана. Новая технология не позволяет говорить неправду, и, как мы знаем, нам стало легче жить.
За сценой, в просторном кабинете сидел не молодой мужчина, и слушал голос ведущего. Морщины, нажитые с годами, делали его лицо немного опухшим. Добрые зелёные глаза смотрели на фотографию жены, стоящую в рамке на письменном столе. Как хорошо он помнит день свадьбы, когда она, молодая и красивая с ослепительно белой улыбкой махала подругам букетом, выходя из загса.
… – искренние чувства, а не лесть… – долетали фразы до ушей мужчины. Он смотрел на фотографию. Теперь лицо его жены постарело, но ослепительная улыбка осталась. Доброе лицо женщины за шестьдесят, с серыми волосами, завязанными сзади в аккуратный пучок. Это лицо блистало радостью. Пётр Александрович смотрел на фотографию, и непонятно почему ему вспомнились школьные годы. Лицо его теперешней жены напоминало учительницу английского языка, добрую старушку Клару Евгеньевну. Каждый раз, как она входила в классную комнату вместо обычного пожелания доброго утра, она говорила: Good morning children! Do not panic.
А когда вызывала кого-то к доске, и ученик не мог ничего ответить, обязательно говорила: Чтоб доказать что ты не пустое место, а существуешь, возьми хотя бы в руки мел и напиши своё имя.
Замечательное было время! Вспоминая его, Петру становилось немного грустно.
– …хорошо известно его лицо. Вам известно его имя. Вы знаете о нём практически столько же, сколько и он сам, – продолжал ведущий, и Пётр Александрович встал со стула. Он подошёл ближе к сцене, готовясь выйти на свет прожекторов, под общий гул аплодисментов.
– Дамы и господа поприветствуйте Тополева Петра Александровича, основателя «Небесного языка».
В зале прозвучали аплодисменты. Строго одетый мужчина с микрофоном в руке, в дорогом синем костюме замер, в ожидании появления человека, изменившего мир. Из-за занавеса вышел седой мужчина, с немногочисленными волосами на сильно облысевшей за последние годы голове. Будто вместо того чтоб приобретать лунный оттенок, волосы выпадали один за другим. Невысокий, немного полнее нормы, мужчина медленно шёл к трибуне, махая правой рукой, одновременно он прикрывался ею от слепящих прожекторов. Деревянные панели сцены под ногами поскрипывали, будто тоже поздравляли его с успехом. В зале слышался свист, и крики. Ведущий поздоровался за руку с пришедшим пожилого вида мужчиной. Когда Пётр Александрович подошёл и взял в руки микрофон, зал постепенно поубавил вопли.
– Добрый день, друзья! – скромно начал гость, – я не слишком хорошо умею говорить, но надеюсь, вы меня поддержите в эту минуту.
После нескольких произнесённых слов он делал паузу. Говорил он без написанного заранее текста, он никогда этого не любил. Чтение с блокнота скрывает истинное душевное состояние человека.
– Вы знаете, просто приятно осознавать, что вы делаете что-то нужное, что вы нужны. Мне раньше было тяжело осознать, что такое страх, но я знал, насколько он опасен. После введённой мною программы, я перестал бояться лжи, и не только лжи, я перестал бояться вообще!
Он помолчал. Ведущий жестом руки что-то показал оператору.
– Рад объявить вам, друзья, что программа «небесного языка» выполнена на девяносто пять процентов, – сказал Тополев.
Послышался гром аплодисментов. Люди вставали с мест, и хлопали стоя. На задних рядах кто-то снял с себя красную футболку и делал ею круговые движения в воздухе. Казалось, будто Турецкое знамя развивалось на ветру.
– Друзья, тише, – ведущий попытался заглушить рокот толпы, но зрители продолжали хлопать, – успокойтесь. Все вы знаете, чего стоило достижение этого результата. Сколько сил и энергии потратило человечество, чтоб побороть всю мерзость нашего мира!
Постепенно сидящие в зале прислушались.
– Давай сто процентов! – крикнул кто-то из зала. Раздался смешок.
– Друзья! – громко сказал ведущий, – не забывайте, что время пребывания Петра ограничено. Можете задать несколько вопросов, так сказать, главному противнику правды.
В зале потянулись руки, ведущий выбрал наугад мужчину из первого ряда, и подошёл к нему с микрофоном. Мужчина в серой рубашке без галстука, встал, схватил микрофон, будто брошенный букет невесты. Стало заметно, что он занервничал, когда на него направили свет. Он проглотил остатки слюны, и отважился на вопрос:
– Что было самым сложным в вашей работе, Пётр Александрович? – спросил мужчина.
– Вы знаете, сложней всего было заставить двадцать процентов населения пройти вербовку. Эти двадцать процентов не могут жить без вранья, с ними было тяжелее всего. Приходилось их заводить силой. Я не говорю сейчас о простом народе. От их лжи мало кто страдает, я говорю о верхах нашего мира, но теперь их жизнь радикально измениться. Главное, что и наша жизнь от этого измениться в лучшую сторону.
– Скажите, Пётр, как к вам относятся после того, как узнают кто вы? – спросила девушка в короткой юбке, со второго ряда.
– Я вам так скажу, девушка. Ни одно изменение в нашем мире, не остаётся без последствий. Я изменил мир существенно, и я каждый день опасаюсь, что последствия меня настигнут. Последствия могут быть любой формы, но они неизбежны. Когда мне улыбается человек и вежливо пожимает руку, я не вижу, что у него внутри, и мыслей его не ощущаю. Я хорошо понимаю, что моих последователей намного меньше чем недругов.
– Были ли осложнения при оснащении людей аппаратом небесного языка? – спросил мужчина с третьего ряда.
– Вы должны знать, что хирурги проводят оперативное вмешательство в области головного мозга, глаз, шеи и затылка, и всё это необходимо соединить. Сама по себе операция не слишком опасна, но риск есть. Сложнее всего было продумать, как быть с детьми. Ведь у них расстояние между этими точками с возрастом меняется, если поставить спицы, то они не дадут черепу нормально развиться. Эту проблему мы решили с помощью гибкой ленты, способной передавать сигналы. Когда человек осознанно врёт, его мозг фиксирует это и подаёт сигналы во все необходимые области головы. Надеюсь, друзья мои, улучшение нашего образа жизни поспособствует новым открытиям, таким же полезным, и таким же важным.
Последовал всплеск аплодисментов. Пётр махал рукой, покидая трибуну. Медленно он шёл по скрипучей сцене, за ним летел свист и хлопанье возбуждённых людей, довольных тем, что программа «небесного языка» существует. Он вышел. Зал наполнили крики и громкий голос ведущего, объявившего следующего гостя.
Пётр Александрович собрался, привёл в порядок волосы, поправил воротник рубашки, стоя перед зеркалом. Он собирался домой, и направился к выходу. Через плечо висела прямоугольная сумка синего цвета. Кто-то мог подумать, что Пётр шёл в спортзал. Выйдя из помещения под сценой, он шёл по коридору. Из зала, за стеной звучал громкий голос ведущего. Вдруг сзади, Тополева позвали.
– Петя, подожди.
Молодой голос казался знакомым. Пётр оглянулся, и увидел бегущего к нему парня лет тридцати, в джинсах и синей футболке с коротким рукавом. Лицо было молодым, очень похожим на лицо старого приятеля. Тополев остановился и решил ничего не говорить о неуважительном отношении, ведь парень обратился по имени, будто они были ровесниками.
– Позволь пожать тебе руку, Петя, – молодой человек протянул худую руку, – я был в зале, во время выступления. Хочу тебя поздравить лично с успехами.
Пётр Александрович пригляделся и понял, почему лицо кажется ему знакомым.
– Ты сын Степана Говорова? – спросил Пётр и протянул руку, – ты очень похож на него.
Степан Говоров был одногруппником Петра в университете. Они сидели долгое время за одной партой. Прошло столько лет, а он видел его всего раз, около десяти лет назад. На встрече выпускников.
Молодой человек улыбнулся и покачал головой, в волосах которой закрепил солнцезащитные очки.
– Ты так постарел, Петя. Столько лет прошло, – говорил молодой человек. Пётр молчал, ожидая ответа.
– Я не сын Степана Говорова, – парень поднёс губы к самому уху Петра, – я и есть Степан Говоров.
