Дорогие гости Пятигорска
Пушкин, Лермонтов, Толстой
Вадим Александрович Хачиков
© Вадим Александрович Хачиков, 2016
ISBN 978-5-4483-4841-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Аннотация
Известный русский критик В.Г.Белинский писал: «Странное дело, Кавказу как будто бы суждено стать колыбелью наших поэтических талантов». Нетрудно объяснить эту «странность» яркими впечатлениями, которые дарил начинающим писателям далекий южный край, тем подъемом духа, который они здесь испытывали
Александр Сергеевич Пушкин влюбился в этот дивный южный край и стал создавать свои первые кавказские произведение, побывав в 1820 году Кавказских Водах. То же самое произошло и с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Большинство его кавказских поэм и стихотворений появилось уже после детских путешествий на Воды. И в главном произведении кавказской тематики – романе «Герой нашего времени» – центральное место занимают события, происходившие в Пятигорске и Кисловодске.
А Лев Николаевич Толстой здесь начал свой путь в литературу. Первые черновые наброски рассказов о детстве именно на пятигорской земле обрели блестящую, законченную форму. На Кавказских Водах, создавались и другие, столь же блестящие, произведения, рождались плодотворные замыслы, обогатившие творчество Толстого на годы вперед.
Об этих, самых дорогих, гостях Кавказских Вод, о том, как пребывание здесь отразилось в их творчестве, рассказывает журналист Вадим Хачиков.
Александр Пушкин. Ужасный край чудес
Ужасный край чудес!Там жаркие ручьиКипят в утесах раскаленныхБлагословенные струи!
А. Пушкин
Волшебное прикосновение Кавказа
Пушкин умирал. Жизнь покидала его, хотя сознание, замутненное нестерпимой болью, пыталось удержать ее, то обнимая разом все прожитые годы, то выхватывая из прошлого самые приметные вехи. Иные походили на темные ямы или зубастые пасти пропастей – это были тревожные, болезненные воспоминания, от которых хотелось скорее избавиться, чтобы не уносить с собою туда, куда он готовился уйти с часу на час.
Но были и другие всплески памяти, когда перед мысленным взором возникали светлые, радостные моменты, столь редко дарованные ему судьбой. Они возникали, словно сверкающие снежные вершины, которые украсили, пожалуй, самые счастливые дни его молодости и остались с ним на долгие годы, посылая ему оттуда, из прошлого, свое сказочное сияние…
С чего началось тогда счастье?.. В памяти вспыхивает картина: внушительный поезд из нескольких экипажей везет на Кавказские Воды прославленного героя Отечественной войны, генерала Раевского и его родных. С ними и он, Александр Пушкин, товарищ младшего сына генерала, Николая.
Какое это было удивительное время! Каким свободным и раскованным он чувствовал себя после петербургской утомительной круговерти! Как приятно было находиться в окружении милого и ласкового семейства, ощущая заботу и внимание молодых Раевских, снисходительное попечительство добрейшего старого воина. Как радостно было отдаваться блаженству мерно текущих дней среди благоуханной южной природы, подарившей в конце пути неповторимое зрелище Кавказских гор.
Увиденный впервые при подъезде к Ставрополю белоснежный конус Эльбруса, а потом и вся великолепная цепь снежных великанов, открывшаяся их взорам вблизи Горячих Вод, оказались провозвестниками новой, так не похожей на прежнюю, жизни на Кавказских Водах, олицетворявших тогда для Пушкина весь этот дивный южный край. Судьба там принесла ему покой и волю, одарила несметным богатством необыкновенных впечатлений, дала толчок поэтическому воображению. И отозвалась потом дивными творениями, которые навеяли ему Машук и Бештау, заслужившие в российской словесности славу Парнаса и Геликона с их источниками поэтического вдохновения…
Ни тогда, ни позднее Пушкин не мог знать того, что знаем мы: то, первое волшебное прикосновение Кавказа, повторившееся девять лет спустя, стало счастливым не только для него самого – для многих поколений его читателей, зачастую даже не подозревавших, чем они обязаны далекой южной окраине России. Ведь опубликованные и широко известные кавказские стихи и поэмы Александра Сергеевича – это далеко не все, что привез поэт из своих путешествий в «полуденный край». Увидеть все то, чем стал для Пушкина Кавказ, поможет внимательное прочтение страниц его кавказского бытия а, а так же более близкое знакомство с теми впечатлениями, которые он получил во время обеих своих поездок на Кавказ. Отыскивая «кавказский след» в творчестве Пушкина, мы лучше узнаем и раннюю историю наших курортов
Назвался недорослем
Закатной порою июня пятого дня лета одна тысяч восемьсот двадцатого в курортное поселение на Горячих водах въехал внушительный поезд из нескольких экипажей, какие обычно только и доставляли тогда знатных россиян, желающих лечиться на молодых Кавказских курортах. Главной персоной среди прибывших считался прославленный герой Отечественной войны 1812 года, генерал Николай Николаевич Раевский. Его сопровождали дети – две дочери и младший сын Николай. Старший сын генерала, Александр, к тому времени уже находился на Водах. Он встретил родственников и препроводил на снятую им заранее квартиру в одном из немногих приличных домов поселения.
Семью генерала сопровождал товарищ младшего сына Николая Раевского – невысокий, смуглый, курчавый молодой человек – Александр Пушкин. За вольнодумные стихи он был выслан из Петербурга на юг и служил в Екатеринославе, под началом главного попечителя о поселенцах Южной России, генерала от инфантерии Инзова. Проезжая через Екатеринослав по дороге на Кавказ, Раевские нашли Пушкина одиноким, больным, неухоженным. И генерал, по просьбе сына Николая, пригласил молодого человека совершить вместе с ними путешествие – отдохнуть, подлечиться на Водах. Как нам известно, именно этот молодой человек оказался самой значительной персоной в генеральском поезде, который, именно благодаря ему, въехал тогда не только в курортное поселение, но и в российскую историю.
Так состоялась первая встреча великого российского поэта с чудесным южным краем, которая надолго связала их, подарив российской литературе немало волшебных стихов и чеканных прозаических строк. О пребывании же самого Пушкина на Кавказских Минеральных Водах, о людях, с которыми он встречался, о событиях, интересовавших поэта в этом удивительном уголке «полуденной» России, его произведения сообщают, в общем-то, не так уж много. Приходится по крупицам собирать драгоценные сведения, рассыпанные по различным документам и воспоминаниям современников.
Так, эпизод, случившийся сразу же после приезда, находим в воспоминаниях врача Евстафия Петровича Рудыковского, сопровождавшего в поездке на Кавказ семью генерала. Всем приезжающим на курорт полагалось представить коменданту поселения краткие сведения о себе, которые записывались в специальную книгу. Сделать записи в этой книге вызвался Пушкин. Рудыковский вспоминал, что Александр Сергеевич, делал их с хохотом, сидя во дворе, на куче бревен.
На следующий день, встретившись с местным врачом, Евстафий Петрович услышал от того: «Вы лейб-медик?». Рудыковский ответил, что нет. «Как не лейб-медик? – удивился местный коллега. – Вы так записаны в книге коменданта; бегите к нему, из этого могут выйти дурные последствия». Действительно, у Рудыковского могли быть серьезные неприятности. Ведь лейб-медик – это личный врач российского императора, должность чрезвычайно высокая. Евстафия Петровича могли объявить самозванцем и строго наказать. С трудом ему удалось убедить коменданта в своей непричастности к записи.
Делая ее, Пушкин, конечно же, не хотел доставить доктору неприятность, просто ему показалось забавным придать скромному медику столь высокий статус. Он, кстати, и себя не пощадил. Уже имея классный чин, полученный при выходе из Царскосельского лицея, записал себя недорослем, то есть дворянином, не достигшим совершеннолетия и еще не вступившим в государственную службу. На таких обычно смотрели, как на лентяев и оболтусов. Впрочем, Пушкину это было безразлично. Получив во время этой поездки свободу от многих условностей петербургской жизни поэт, которому уже стукнуло двадцать лет, вел себя, как расшалившийся мальчишка и вполне мог со стороны показаться недорослем. Он наслаждался возможностью жить без правил в этом полудиком романтическом краю.
Как протекала жизнь приезжих, рассказывают письма генерала Раевского старшей дочери Екатерине: «13 июня. Я расположил свою жизнь следующим образом: встаю в 5 часов, иду купаться, возвратясь через час, пью кофий, читаю, гуляю, обедаю в 1-м часу, опять читаю, гуляю, купаюсь, в 7-ом часу пьем чай, опять гуляем и ложимся спать… 29 июня. Жизнь наша та же: ходим, спим, пьем, купаемся, играем в карты, словом, кое-как убиваем время. Нынче Петров день, вечером будет маленький фейерверк».
