Закон обратного отсчета
0
Смрад нагретой солнцем крови невыносим. На окнах ни штор, ни рам. Что уж говорить о стеклах? Этот дом старше полотна дороги, раскатанного от Икстерска прямой лентой на двадцать три километра вплоть до развилки на мелкие деревушки. И никакого подъезда к утопленной в сосновом пролеске лачуге. Как шины не пробили по ухабам? Чудо. Мистическое ли, техники ли — чудо.
В доме всюду песок. Хрустит под кедами, укрывает рассохшиеся подоконники. За годы заброшенности его нанесло столько, что трехногий стол, разбитая тумбочка без дверей, как и остатки другой мебели, кажутся вековыми песчаными насыпями. Только тело на полу — свежее. Если дотронуться без перчаток, скорее всего, окажется еще теплым. Но Джен не идиот лапать убитых, копам хватит и мотоциклетных следов на подъезде к лачуге. Опять менять покрышки.
Они так спешили, что Джен не успел как следует пристегнуть свои многоножны (как их называет Джа). Два ремня болтаются, шлепают по ногам, благо ножи закреплены на совесть, не выскользнут из пазов. Не удобно работать за городом. И парень мертвый лежит совсем не удобно. Джа говорил про кольцо в левом ухе. Беда в том, что на левый бок несчастный и завален. Джену приходится извернуться, проверить себя на гибкость, вынимая серебряную серьгу из мочки, только бы не нарушить положение тела. Помочь жертве он уже не сможет, так хоть следакам не помешать.
Порог дома просел на один бок и скрипит-трещит, как картон в велосипедных спицах. Редкие хилые сосны сдаются под натиском солнца, пропускают лучи жарить траву, но в древесных джунглях все равно дышится легче, чем в каменных. И выйдя из дому, Джен дышит в полные легкие.
Мотоциклы заметны не сразу. Нужно сделать несколько шагов на восток, чтобы увидеть черные бока и никелированный блеск рам. Джа рядом. Сидит на траве, поджав колени к груди, больше чем когда-либо похожий на мальчишку. В свои-то тридцать два. Он никогда не заходит в дома, ему и без вида убийств хватает кошмаров.
— Не успели, — Джа сдирает с головы клетчатую бандану, рассыпая отросшие почти до плеч смоляные пряди.
— Слишком далеко.
Джен садится рядом. Спина к спине. Затылок к затылку. Если и чувствовать вину, то одну на двоих. За первый в этом июле промах, за не спасенную жизнь.
Он передает через плечо серебряное кольцо в тонкие, вечно холодные пальцы.
— Джа, мы ведь не можем успеть везде, — оправдание кажется правильным, но почему-то не приносит легкости. Так, глянец на совести. — Это просто случайность.
— Случайностей не бывает, — отвечает пророк, и Джен чувствует его глубокий вдох позвоночником. — Наш мир подчиняется строгим законам. Просто мы не все эти законы знаем. Мы их не знаем…
Часть 1. ПРОРОК / ИНКВИЗИТОР
Глава 1
Хоть искупай руки в глицерине, все равно кожа трескается от въевшегося машинного масла. Перчатки не спасают, нет-нет, да схватишься отмытыми пальцами за нечищеную гайку, если заметил не на месте. Не оставлять же ее где попало, потом хер найдешь.
В мастерской Джена на стеллажах каждый ящик подписан черным маркером: наименование деталей, марка мотоцикла. Картонными перегородками отделены дешевые аналоги запчастей, которые Джен хранит лишь для экстренных случаев. Например, если оригинальную деталь приходится ждать пару месяцев, а хозяин без мотоцикла, как без души. Джен и платы за них не берет — все равно вернутся, как аренду считать что ли?
Инструменты развешены по специальной подставке на колесиках, ее Джен сколотил из купленного на местной барахолке кресла и выброшенной соседом тумбы. Раньше, пока хранил ключи да плоскогубцы в металлическом ящике, приходилось отвлекаться, чтобы выудить нужный, или просить помощи Джа при срочном ремонте. Теперь достаточно протянуть руку, пальцы помнят, что где.
— Покупааааатель! — доносится снаружи сквозь рев «Юрай Хип» из подвешенной над верстаком магнитолы. Джа умудряется переорать даже Яна Гилана, Байрон для него вообще — так, петух простуженный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Придется сцеплению отлежаться. Джен стягивает рабочие перчатки и с сожалением бросает поверх троса. Ему бы еще минут пятнадцать, разобраться с ведущим барабаном, но покупателя нельзя задерживать, иначе скоро вернется с поломкой. Так говорит Джа. Может, он и сочинил примету, чтобы не развлекать клиентов подолгу, Джену все равно. Джа очень редко выдумывает или приукрашивает, и никогда — попусту.
Кстати, идею сделать мастерскую и гараж одним сквозным боксом Джа подал. Так оказалось удобнее. Ворота на узкую улицу городской окраины гордо окрестили «клиентскими», ворота во двор — «своими». И закрывались на три замка с коваными засовами только первые.
Ноги затекли. Джен тяжело поднимается с бетонного пола, выгибается, разминая спину. От разобранного байка до «своих» ворот дюжина шагов, Джен на ходу переодевает футболку, переобувается, причесывает пятерней отросший ежик на голове. И в калитку к гостям Джен выходит совсем другим человеком: не зарывшимся в промасленный металл механиком — продавцом мечты. Не меньше.
Какие мотоциклы предложить новым клиентам Джен понимает с первого взгляда на сухонькую женщину и седого мужчину с барсеткой в пухлых пальцах. Они сидят на лавочке перед наглухо закрытыми воротами гаража и готовятся торговаться. Им интересна только цена вопроса. Байк не для них.
Щуплый парнишка, видимо — сын, переминается с ноги на ногу рядом и бросает нетерпеливые взгляды на Джа. Мальчишка прячет руки в карманах, сутулится так, что лямки майки норовят сползти с плеч. Джен, прикинув рост и вес парня, готов спорить на деньги, какой байк перекочует из гаража в кузов припаркованного у бордюра пикапа, но, поздоровавшись с клиентами, уточняет по правилам:
— Для каких целей вам нужен мотоцикл?
Он намеренно задает вопрос родителям-кошельку, и только когда отец семейства кивает в сторону сына: «Предлагали ему машину, а он отказывается», Джен спрашивает мальчишку в лоб:
— Первый, недорогой, покладистый? Возможно — спорт?
Парень смущается переполняющей радости, от того кивает молча, но размашисто.
— Есть что-то, чего ты НЕ хочешь видеть в своем мотоцикле? Предпочтение японцам или европейцам? Нет? Отлично. У меня есть несколько подходящих, — Джен хлопает мальчишку по плечу и, игнорируя растерянность родителей, идет к дому. — Выберешь свой по голосу.
Джа развалился на лавочке, закинув руки на высокую дощатую спинку, и наблюдает с улыбкой за нехитрым фокусом Джена.
Несколько лет назад он точно так же пришел за мотоциклом. И точно так же выбрал «по голосу» свой любимый бессменный Нортон Коммандо семьдесят третьего года.
«Клиентские» ворота сейчас заперты изнутри, поэтому Джен возвращается в мастерскую-гараж через внутренний двор. Как всегда из-за угла, перехватывает ветку разросшейся сирени, которая норовит садануть по лицу. Джен давно бы спилил куст, но Джа противится: что выросло — уничтожать нельзя, природа гораздо умнее. Правда, этот постулат не мешает ему с ожесточением выдергивать сорняки из цинний.
Ну и пусть. Чем бы пророк не тешился, лишь бы не предсказывал.
Открывать «клиентские» ворота гаража Джен не торопится. Оглядывает с гордостью мотопарк, намечая взглядом тех, у кого, возможно, начнется новая жизнь. Мотоциклы стоят вдоль стен по обе руки. Гордая классика, хищные спортбайки, вальяжные чопперы, среди которых затесалась пара угловатых эндуро, опираются на подножки, подставляются под ладони, и Джен гладит обеими руками цветные баки, касается пальцами ручек тормоза и обтекателей.
Ключи свисают с зеркал на тонких черных шнурках. Джен останавливается у неприхотливого темно-синего Судзуки Бандита и вставляет ключ в замок зажигания. Байк молчит, выжидает. Джен не против оседлать старого покладистого железного коня, но следующим на сидении должен оказаться новый хозяин. Щелкает электростартер, Бандит рычит озлобленной собакой, а Джен отсчитывает пять секунд и глушит мотор. Этот байк остается пока в мотопарке.
