Пролог
— Отдай мне нож, — попросил мужчина.
Как только карие глаза с явственными янтарными нотками скользнули по моему лицу в нерешительности, обида и злость с новой силой заплескались в груди. Надо было закричать, попытаться воззвать к спящей совести присутствующих, напоследок вылить на мерзкого Иуду поток словесной грязи. Но стоило разлепить ссохшиеся от жажды и напряжения губы, я смогла лишь жалобно выдавить:
— Влад, не надо…
Файтов дернулся, словно его пронзило что-то тонкое и острое, и отвел взгляд, протягивая нож брюнету с жесткими чертами лица, чей взгляд пробирал до костей.
Вздрогнула, когда главарь этой непонятной шайки, обступившей дерево, подошел ближе. Лезвие ритуального ножа сверкнуло в лунном свете.
Правило 1. Если хочешь жить нормально, не запоминай сны
Тепло… Тепло разливалось по моему телу…
Открыла глаза и увидела, что лежу на траве у прозрачного озера. Приподнялась, мой взгляд был прикован к лунной дорожке, разрезающей водную гладь пополам. В лунном свете мое лицо казалось бледнее, а волосы сияли странным зеленоватым светом. Я стояла в белом шелковом платье, земля грела мои босые ноги. Так вот откуда это тепло!
Ветер растрепал волосы, принеся с собой прохладный сладковатый аромат со слабыми нотками землистого запаха, который ощущается после дождя. От того, что так странным образом притягательно пахло, меня разделяло хрустально-чистое озеро. Это стало бы препятствием, ведь я не умею плавать, но мне было все равно — я должна найти источник этого запаха. Сделав шаг в серебристый свет, поняла, что мои ноги не утопают. Во всем теле была невообразимая легкость, мои ступни касались лишь поверхности воды. Казалось, что я иду по слегка влажному стеклу. Лунная дорожка сужалась, я осторожно ступала по ней: меня посетило смутное предчувствие, что если оступлюсь, то сию же минуту провалюсь в черную гладь озера.
Ступив на берег, оглянулась назад, но не увидела ничего, кроме черной пустоты. Сделав шаг навстречу запаху, в зловещий темный лес, я ощутила тревогу, но не отступила. Тепло земли меня уже не грело, а деревья смотрели жалобно, как будто моля о помощи…
Вдруг меня пронзила острая боль в ногах — наступила на что-то острое. Приглядевшись, поняла, что это — обломки костей мелких животных. В следующее мгновение я услышала чью-то мягкую поступь. Страх пригвоздил к месту… смерть подобралась ко мне, чтобы трусливо наброситься сзади…
Проснулась в холодном поту, голова кружилась, легким не хватало воздуха…
Все вокруг было так обычно: полки, книги, одежда, треугольный потолок… Мне стало казаться, что если я на несколько секунд закрою глаза, плющ обовьется вокруг полок, покроется мхом одежда, а ветки будут расти из стен чердака…
Медленно качнула головой, чтобы прогнать видение. Сидела неподвижно и ждала, пока сердце успокоится.
В комнате было душно, поэтому я, пошатываясь — ноги немного онемели — встала и распахнула окно, рама поддалась легко, и на меня пахнуло летней свежестью. Тепло обволакивало, но не душило жарой. Улыбнулась. Ужас кошмара немного поблек, но странный запах до сих пор оставался у меня на языке…
Пол был холодным, и ступни неприятно мерзли, я огляделась в поисках моих любимых ушастых тапочек. Один тапок я нашла под кроватью, что и следовало ожидать, а его напарник, как ни странно, обнаружился под подушкой. И как только он там оказался? Что ж, это не так уж и важно. Сунула обе ноги в тапочки, от кончиков пальцев волнами шло живительное тепло, я вздрогнула, но не от холода.… У меня закружилась голова… Я снова ощутила это…
Я шла босиком, земля грела мои ступни…
Затолкав тапки под кровать — ничто мне сегодня не напомнит об этом кошмаре! — я достала из-под своего миниатюрного шкафа кеды, натянула носки и сверху свою одеревеневшую обувь. Конечно, не мои пушистики, но все же сойдет. Открыла шкаф и застонала. Почему из всех своих махровых халатов (а у меня их было три) я взяла именно белый…!
Я прямо-таки кожей ощутила прикосновение шелковой ткани, которая волной спускалась до земли, сияя в лунном свете…
Б-р-р-р. Опять…
От обиды у меня навернулись слезы. Обижалась я прежде всего на саму себя. Надо же быть такой трусихой! Ведь это был всего лишь кошмар! Но страх так просто сдаваться не хотел. Он глубокой занозой засел в сердце и каждый раз, когда память возвращала меня к этому зловещему сну, напоминал о себе. Мне стало жутко находиться в своей комнатке на чердаке, поэтому я наскоро оделась и спустилась вниз.
Интересно, где бабушка? Она, наверное, единственный человек, который может меня успокоить. Я очень люблю бабушку и ее маленький домик, который она в шутку называет «избушкой». Деревянный лаковый пол, отдающий сосновым запахом, старые занавески и скрипучая кресло-качалка, — все это мне было знакомо с детства… Я огляделась — бабушка сидела на диване, укутанном пледом, и читала книгу.
Баба Люда, подняв голову, спросила:
— С тобой все в порядке, лапочка? — она мягко улыбнулась, и морщинки заиграли на ее лице.
Я почувствовала спокойствие и уверенность, что все будет хорошо.
— Да… Просто плохой сон приснился… — ответила я, усаживаясь рядом и положив голову на бабушкино плечо.
— Расскажи мне, что тебе приснилось и сразу станет легче, — предложила бабуля, обнимая меня за плечи.
— Жуткий лес… — одна эта фраза заставила меня прижаться к ней сильнее.
— Не бойся, я с тобой. И никому не дам тебя в обиду, — в ее голосе слышалась твердая уверенность и участие. — Детка, не ходи больше на эту опушку, будь она неладна, это на тебя сильно действует…
Отодвинулась и повернулась, чтобы посмотреть бабуле в глаза. Я знала, что она сделала бы все, чтобы забрать все мои страхи себе, но…
— Я устала, бабуль…. Устала бояться, я буду делать все, чтобы побороть страх, даже если для этого придется ночевать в лесу… — в моем голосе зазвучала угрюмая решительность.
Бабушка смотрела на меня печальными глазами, зная, что меня не переубедить. Она не могла мне помочь, поэтому молчала. А я чувствовала, что не смогу прогнать ее печаль, если сама буду грустить. Поэтому я улыбнулась:
— А что ты читаешь? — спросила я, кивая на книгу в красном переплете.
— «Мастер и Маргариту», — бабушка смущенно улыбнулась, словно ее поймали за чтением чего-то не совсем приличного. Не удивительно, ведь в ее время Булгаков вроде бы был под запретом.
Я не хотела мешать бабушке, поэтому встала с дивана и пошла в гостиную, улыбнувшись ей напоследок. В коридоре я
