Евгений Щепетнов
Монах. Путь к цели
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Пытаюсь отгадать загадку, что вокруг меня,
Но чем я ближе к ней, тем больше сам боюсь себя.
Silence Dead
Глава 1
– Вход пять медяков! И за животное медяк! – Солдат в воротах злобно прищурился на Андрея, как будто тот намеревался украсть его любимые портянки.
Андрей не раз замечал, что некоторые люди, получая даже минимальную власть – например, власть «не пущать!», – становятся совершеннейшими монстрами, тиранами, злобными жабами, вымещающими свою несчастную жизнь на тех, кто, по их мнению, стоит ступенью ниже на социальной лестнице.
Спорить он не стал, молча отдал шесть медяков, не глядя в глаза этому хилому чахоточному адепту правопорядка, и, поддернув на спине вещмешки, зашагал через ворота на столичную Привратную площадь.
В голову почему-то пришло воспоминание о милиционерах, которых он встретил некогда на московской улице. Они решили проверить у него документы и долго мурыжили, придираясь к штампу прописки, по их мнению недостаточно хорошо пропечатанному. (Чертовы заказчики, готовившие документы! Заказ на человека стоил сто тысяч долларов, а эти уроды не могли потратить немного денег, чтобы сделать приличные доки!) Тогда он отдал им тысячу рублей, чем эти менты удовлетворились, не зная, как близки были к смерти. Андрей мог переломить их худые шейки за доли секунды, так что они не успели бы этого и осознать. Он был профессиональным наемным убийцей, бывшим спецназовцем, работающим по контракту на тех, кто заплатит. Впрочем, он не без оснований подозревал, что заказчик у него один – полугосударственные и государственные структуры, устраняющие неугодных им людей.
В конце концов шлейф его грехов стал настолько ощутимо пахнуть серой, что руководство решило убрать киллера, знающего слишком много. Закономерный конец любого наемного убийцы. Вот только Андрей не был любым. Он был убийцей высшего класса, можно сказать – из элиты профессиональных убийц. Он почуял момент Х и исчез. Вначале в сибирский монастырь, а оттуда – непонятным образом в этот мир. Как он тут оказался, он не знал. Просто лег спать в своей монастырской келье и проснулся в этом мире. Он не раз размышлял о произошедшем, но неизменно приходил к заключению, что лучше проснуться в таком дерьмовом мире, чем не проснуться вообще.
И вот теперь, пройдя череду испытаний, приключений и преобразований – в том числе и телесных, – он оказался в главном городе Славии, ее столице – Гаранаке, с грузом драгоценных драконьих чешуек в рюкзаке и драконом на плече – вернее, драконицей, маленькой, ехидной, злобной фурией, именуемой Шантаргон, в просторечии – Шанти.
Конечно, сидела она на плече не в виде маленького дракона – это крылатое племя умело принимать обличье любого животного, которое жило в этом мире или которое мог представить их причудливый разум. Только вот людей представлять не могли – все-таки ходить на двух ногах сложнее, чем на четырех. Навык нужен. Опять же – люди заметны, а кошки или мыши – кто на них обращает внимание? Люди и драконы уже много тысяч лет жили рядом, но знали об этом только драконы…
Шанти отправилась с Андреем неспроста: когда он в результате борьбы с лесным оборотнем нахлебался его крови, то сам стал оборотнем, обретя новые способности – например, теперь он видел ауры людей и зверей и мог лечить.
Совершенно подсознательно бывший монах видел по ауре болезнь и устранял недуг. Вот только искалеченной Шанти он пока не мог помочь – нужна была хирургическая операция и специальные инструменты, дорогие и редкие. Для того он и пришел в столицу, чтобы найти эти инструменты и сделать операцию. Впрочем, не только для того. В столице жили его друзья – Федор Гнатьев, бывший вояка, мастер фехтования, и его любимая женщина со своей маленькой дочкой, которых Андрей и Федор встретили в путешествии и взяли с собой. Женщину звали Аленой, а ее дочь – Настенкой. Когда наемники по приказу сумасбродного графа, кузена которого Андрей убил на дуэли, захватили монаха, он велел Федору и Алене ехать в столицу, устраиваться там и ждать его – если выживет, он обязательно их найдет.
У Федора хранились все деньги, все ценности, которые Андрей забрал с убитых им исчадий, служителей демона Сагана, единственного божества Славии. Где в столице искать Федора, Андрей не знал. В общем-то Гаранак не был его целью – путь Андрея и его спутников лежал в Балрон, соседнее со Славией государство, где исчадия считались врагами и куда не допускались ни под каким видом. Некогда Андрей обещал одному хорошему человеку, убитому на Круге на потеху толпе, что он позаботится о его дочери, живущей в Анкарре, столице Балрона. Девушке было то ли семнадцать, то ли восемнадцать лет, и звали ее – Антана.
В любом случае Андрей не собирался задерживаться в Славии – у него буквально земля горела под ногами, после того как он навел террор среди исчадий, занявшись тем, что умел лучше всего – убивать. Его захватили, заставили выступать на Круге, где изощренно лишали жизни тех, кто хранил приверженность Светлому Богу, а также преступников всех мастей, которые не сумели откупиться.
Андрей выжил на Круге, снова попал в застенки исчадий, освободился, убил всех тех врагов, кто оказался рядом, и сбежал вместе со своим другом Федором.
К столице он прилетел на драконице – матери Шанти, громадной драконице Гаре, которая, оставив дочь на попечение Андрея, улетела по своим делам. Фактически Андрей снял с нее громадный груз ответственности – уже сто лет драконица кормила свою покалеченную людьми дочь, отсиживающуюся в темной пещере.
Теперь Андрей был Шанти за мать – правда, та этого не признавала и считала Андрея и весь род людской недалекими, глуповатыми существами, особенно по сравнению с драконами, мудрой, великой и долгоживущей расой. Впрочем, Андрей до сих пор не знал: а сколько же он сам может прожить? Его раны заживали за считаные минуты или часы, его скорость в сравнении со скоростью людей была выше в несколько раз, если не в несколько десятков раз. Он был многократно сильнее обычного человека.
Сколько живут оборотни? Андрей этого не знал, тем более что на Земле эти самые оборотни считались персонажами вымышленными, сказочными, и он не интересовался вопросами их метаболизма и сроками жизни. Итак, теперь оставалось найти Федора в большом городе и отправиться дальше, к границам Славии.
– Чего это за тебя взяли пять медяков, а за меня медяк? – недовольно буркнула, потягиваясь на плече Андрея, Шанти, принявшая обличье черной кошки. – Я считаю, что это несправедливо! Я стою дороже тебя! Люди вообще не умеют правильно оценивать объекты и ситуации. Посмотри, как я прекрасна, а от тебя пахнет потом. Ты когда последний раз мылся?
– А сама-то? – фыркнул Андрей. – Ты-то когда мылась? Постеснялась бы уж! Сто лет просидела в грязной дыре, а еще рожи корчишь! Вообще непонятно, как ты не стала идиоткой, сидя в темной пещере и не получая никакой информации. Любой человек бы свихнулся от такой жизни – жрать да гадить, жрать да гадить, и так сто лет. Кстати, может, потому ты и такая придурковатая? Все время несешь всякую чушь. Может, ты свихнулась?
Шанти зашипела и выпустила когти, проткнувшие одежду и впившиеся в плечо Андрею. Тот поморщился и негромко сказал:
– Если ты еще раз сделаешь что-то подобное, то я тебя кину куда подальше! Поняла?
Кошка зашипела и еще глубже впилась в плечо человека, не признавая его главенство, и тогда он схватил Шанти поперек туловища, оторвал от себя и так метнул ее через всю улицу, что она, пролетев метров пятнадцать, завершив красивую дугу, плюхнулась в мусорный бачок возле какого-то трактира. Вдобавок ко всему вышедшая из трактира служанка выплеснула в бак ведро помоев, и страдалица в кошачьем обличье вмиг оказалась покрыта слоем жирной воды, в которой мыли тарелки, и кусочками объедков.
Андрей усмехнулся и прибавил шаг, постаравшись убежать подальше от места предполагаемого выплеска гнева разъяренного дракончика. И тот не заставил себя ждать: дикий кошачий вопль, наверное, слышали у городских ворот, а выскочившая из бачка фурия с горящими глазами, торчащими усами и оскаленными белыми зубами напоминала настоящего демона, отчего служанка чуть не упала в обморок и долго материлась на это кошачье отродье, размножившееся так, что людя́м житья нет никакого. Потом этот демон кошачьего рода припустил по улице за одиноким, быстро шагавшим путником, задрав хвост и шипя так, будто это была не милая кошечка, а клубок ядовитых змей. Впрочем, ядовитые змеи в этот момент не сравнились бы по злобе и ярости с «милой кошечкой» – столько ругани Андрей не слыхал очень давно и потому рассердился еще пуще, заявив, что, если ее поганая пасть не закроется, она никогда больше не будет восседать на его плече как важная персона, а будет или тащиться за ним следом, сбивая свои нежные лапы, или же поедет в мешке, как крыса. И если она и в дальнейшем хочет, чтобы он имел с ней дело, то пусть учится вести себя пристойно, не царапать его, не кусать, не обзывать… и вообще, перечень того, что ей делать нельзя, он озвучит позже. Потому что перечисление всего займет слишком много времени, а им надо устроиться в гостиницу, а прежде – пообедать. Кроме того, он не пустит на свое чистое плечо какую-то помойную кошку, от которой воняет, как из мусорного бачка.
