Газета День Литературы # 103 (2005 3)
Владимир Бондаренко
ТЩЕТА ГУМАНИТАРНЫХ АМБИЦИЙ
1. НЕ УВИДАТЬ БРЕВНО В СВОЁМ ГЛАЗУ
Когда в обществе нет ничего общего, объединяющего, каждый старается удержаться на плаву за счет своих амбиций. Естественно, литераторы пытаются зацепиться за гуманитарные амбиции. Вот Валерий Хатюшин в своих "Протуберанцах", опубликованных в "Российском писателе", опять обрушивается на погибшего великого русского поэта Юрия Кузнецова. Насмешливо пишет о нём: "Стихотворцы бегут среди первых в погоне за славой (желательно скандальной), признанием критики и всевозможными премиями… При этом как они любят разглагольствовать о небесном, о Боге и о смехотворных "безднах" в душе поэта"! Не забывая, правда, сказать, что они самые гениальные и что их "уровень" выше Тютчева и Гоголя…"
Юрию Кузнецову уже не ответить, да и не стал бы он отвечать, ибо кто чего стоит, определил для себя сам Валерий Хатюшин. Записывая своего великого современника в стихотворцы, он одновременно не стесняется брать готовые стихи у провинциальных русских поэтесс и перепечатывать их в московской печати, выдавая их за свои. Когда его уличили, он сослался на забывчивость, но ведь стихи-то были женские. И он их осознанно переделывал на мужской лад, надеясь, что до провинции эти его плагиатические "Протуберанцы" не дойдут. Кто мог догадываться, что главный редактор "Московского литератора" Иван Голубничий дружит с карельской поэтессой Яной Жемайтелите, и изредка номера, подписываемые им в печать, доходят до Петрозаводска. Я понимаю, что в "Московском литераторе" вряд ли догадывались, когда печатали стихи Елены Сойни под фамилией Хатюшин, об истинном авторстве стихов, хотя, из вежливости им бы тоже сейчас надо указать свою, пусть невольную, но неточность, но в "Российском писателе" неужели Николай Дорошенко тоже числит Юрия Кузнецова в рядах "стихотворцев"? Или гуманитарные амбиции мешают? И надо ли так топтаться из номера в номер по костям ушедшего в мир иной поэта? За что Николай Дорошенко уже годами мстит Юрию Кузнецову? За его яркий солнечный дар? Хатюшин пишет: "Стихи Кузнецова переполнены холодными головными сентенциями". Но твои-то стихи, Валерий, увы, даже не тобой написаны. О чём говорить? А если все провинциальные поэты начнут перебирать стихи Хатюшина, может ещё что-то обнаружат? Пусть Юрий Кузнецов "…зарифмовал уйму анекдотов, известных баек, легенд, пока не добрался… до Евангелия". Но ведь сам рифмовал, в отличие от Хатюшина, легко использующего чужие стихи. Как можно плагиатору становиться в позу моралиста?
В конце своих "Протуберанцев" Хатюшин упрекает уже меня в том, что "Бондаренко, ставя Ю.Кузнецова в один ряд, через запятую, с И.Бродским, а Т.Глушкову с Ю.Мориц, уводит читателя и от Глушковой, и от Кузнецова".
Во-первых, никогда и нигде я не равнял Кузнецова с Бродским, а Глушкову с Мориц, просто потому, что не может быть двух одинаковых поэтов. Это Хатюшиных — море, а каждый большой поэт живет своим миром. Будь то Юрий Кузнецов, будь то Иосиф Бродский…
Во-вторых, если Кузнецов — всего лишь стихотворец с холодными сентенциями, то что же я, по мнению Хатюшина, возвеличиваю его до уровня Бродского? Вот уж не ведал, что Хатюшин ещё один бродскоман. И я уводил читателя от "холодного и смехотворного стихотворца" Юрия Кузнецова до нобелевских высот Бродского?
В-третьих, поговорить всерьез о разных подходах Кузнецова и Бродского к Богу, к космосу, к русской поэзии, к их общему кумиру Державину, к идее империи, было бы очень интересно. И перекличка, несомненно, у поэтов нашлась бы большая, чем, скажем, у Бродского и Николая Рубцова, которых пытается сравнивать в своей книге о Рубцове Николай Коняев, найдется общее и у двух киевлянок, выпускниц одной школы Юнны Мориц и Татьяны Глушковой. Как бы непримиримо они друг к другу ни относились при жизни Глушковой… Интересно сравнить образ Киева и Украины у одной и у другой. Впрочем, я знаю, они обе крайне отрицательно отнеслись к стихотворению Иосифа Бродского "На незалежность Украины". Но это уже другой сюжет…
2. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ЛИБЕРАЛЬНО…
Лет десять назад Эдуард Лимонов, хорошо знавший Бродского, опубликовал впервые в "Лимонке" его стихотворение "На незалежность Украины". Публикатор вспоминал, что это стихотворение автор читал и в Квинсколледже, и на Брайтоне, и на других своих литературных вечерах. Есть авторская запись на пленках. Позже стихотворение было перепечатано в "Дне литературы". Тогда никакого отклика ни у правых, ни у левых оно не вызвало. Не заметили. Но вот прошла оранжевая революция на Украине, выступать против незалежности хохлов у либералов стало немодно, и вдруг сейчас читаю в "Русском журнале" статью некоего Александра Даниэля, где он, вновь публикуя полный текст стихотворения, далее громогласно называет его фальшивкой. Привожу текст стихотворения из "Русского журнала":
На незалежность Украины
Дорогой Карл ХII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
"Время покажет Кузькину мать", руины,
Кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакитный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире.
По адресу на три буквы, на все четыре
Стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть — так сообща, путь выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы. Пожили вместе — хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может он вспять покатит,
Брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
Кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
Нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозём с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не даёт вам, кавунам, покоя.
Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли — больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза —
Нет на неё указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придёт и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса .
Конечно, это проходное, мимолётное, но достаточно злое стихотворение Иосифа Бродского сегодня ни в какие либеральные каноны поклонников оранжевой революции не лезет. Конечно, сегодня оно стало гораздо более злободневным, чем в пору написания. Конечно, режет слух последняя строчка, где русскому гению Александру Пушкину Бродский противопоставляет "брехню Тараса". Кстати, эта строчка резко возмутила и Татьяну Глушкову. Но откуда слепая уверенность Александра Даниэля, что этот "стихотворный текст никогда и ни при каких условиях не может принадлежать Бродскому"?
Почему? Потому что поэт называет в стихотворении себя самого "кацапом"? Так есть буквально сотни высказываний Бродского, где он называет себя русским, иногда добавляя, "хотя и еврейцем".
