Кричевский Виталий
Цена этого мира
Виталий КРИЧЕВСКИЙ
ЦЕНА ЭТОГО МИРА
Фантастический рассказ
- Настоящие чудеса, - проговорил
продавец. - Без подделок.
- На мой вкус они даже чересчур
настоящие, - сказал я.
Г. Уэллс. "Волшебная лавка".
Небо грохнуло и развалилось над головой. По ущельям Старого города дунул ветер, бросил в лицо пыль и мусор.
Юрий Борисович оглянулся. Вокруг него не было уже ни души, а сзади, возле универмага, последние пешеходы неслись со всех ног, ища укрытия. Разбегался народ - гроза надвигалась нешуточная.
"Успею", - подумал Юрий Борисович. Быстро, почти бегом, он прошел мимо увитой плющом стены и, подгоняемый редкими, но увесистыми каплями, свернул за угол и ринулся к ломбарду. Он рванул желтую отполированную ручку, наискось пересекавшую дверь. Дверь не дрогнула. Тотчас же у него над головой вновь страшно ударило и полило сплошными потоками.
Юрий Борисович испуганно прислонился к двери, крепко прижав к животу плотный бумажный пакет и чувствуя спиной, как сквозь рубашку проникает неприятный холод. Ветер крутил водяные столбы. Жесткий булыжник мостовой стеклянно заструился. Размытыми и чуть таинственными под сильный шум дождя стали и очертания противоположного дома, хотя до него не было и десятка метров. Там открылась дверь. Из нее, почти полностью скрытый пеленой дождя, высунулся человек и призывно махнул рукой.
- Юрий Борисович! - громко закричал человек, перекрывая шум дождя. Идите сюда! Вы же совсем промокли! Идите!
Юрий Борисович вздрогнул, понял, что обращаются к нему, удивился, но тут же сообразил, что приглашение нельзя отвергать ни в коем случае. Больше всего он боялся за содержимое своего пакета. Пригибаясь, кинулся к своему спасителю и юркнул в приоткрытую дверь, и в ту же секунду дождь совсем уж как будто взбесился.
Дверь за Юрием Борисовичем захлопнулась сама, подтянутая могучей пружиной, и он остановился на пороге. С одежды его обильно текло.
Юрий Борисович твердо ожидал увидеть в этой конторе знакомого (кто же еще, как не знакомый, мог проявить такую заботу, так по-простецки окликнуть его, предложить надежное укрытие от непогоды?). Но, к его изумлению, человек, так запросто позвавший его по имени и отчеству, не только не был ему знаком, но и в крут знакомых не мог входить ни в коем случае. Был он высок, толст, чернобород, кучеряв и по обеим сторонам его головы совершенно явственно торчали крученые рожки.
Юрий Борисович - совершенно современный человек, и хотя он верит в тибетскую медицину, но всякую чертовщину и мистику отвергает с гневом и презрением, как и положено. Но тут... Что тут скажешь?!
Однако выскочить обратно под дождь хозяин помещения Юрию Борисовичу не дал. Приветливо улыбаясь толстыми красными губами, он ухватил гостя под локоток и зарокотал любезно:
- Ужасная, ужасная погода! Сейчас, дорогой Юрий Борисович, вы переоденетесь, обсохнете, и мы продолжим наше в высшей степени приятное знакомство. И не спорьте, не спорьте! Никаких возражений я не принимаю!
Юрий Борисович, ошеломленный натиском, сопротивлялся слабо, и вскоре был освобожден от раскисшего своего свертка, от промокшей одежды, облачен в сухой и просторный махровый халат, согрет глотком горячего вина, и только тут туман в его голове, вызванный и неудачей, и странным знакомством, стал потихоньку рассеиваться. Юрий Борисович смог наконец посмотреть кругом достаточно трезвыми глазами. Он с тайным облегчением убедился, что гостеприимный его хозяин вовсе не черт, как могло бы показаться в первый момент (Нет, нет! И не верил он в это ни секунды!), а просто у него так волосы торчат. Бывает, знаете, привычка у людей - в задумчивости крутить на голове волосы. Да. Так что с этим все оказалось в порядке. А вот помещение, куда Юрий Борисович попал, было довольно странным.
Высокий прилавок под дуб пересекал длинный зал с несколькими столиками и креслами вокруг них. Все было сделано на совесть, добротно, с шиком - вьющиеся растения в низких керамических вазах на полу, подсветка. А за прилавком на полках какие-то товары. Кафе - не кафе, магазин - не магазин, аптека - не аптека... Пока Юрий Борисович, крутя головой, соображал, куда же он попал, сидевший напротив него в глубоком кресле чернобородый заговорил.
- Дорогой Юрий Борисович! Успокойтесь и не терзайтесь сомнениями. Вы находитесь в магазине спецобслуживания, одежда ваша будет вам возвращена в целости и сохранности, а неудача с ломбардом, смею надеяться, обернется в вашу пользу.
"Да он мысли читает!" - мелькнуло в голове у Юрия Борисовича, и он испуганно дернулся.
- Мыслей я не читаю, - все так же приятно улыбаясь, возвестил чернобородый, - но о наших клиентах мы должны знать как можно больше. Вот вы, например, - Юрий Борисович Шайгородский, тридцати восьми лет, разведены, от первого брака дочь Светлана тринадцати лет, женаты вторично, сын Николай пяти лет от второго брака, с женой Ниной у вас нелады, есть у вас и еще женщина - Семенова Лидия Петровна, но с ней вы видитесь все реже, хотя дается это вам с большим трудом. Между тем женщина эта вас любит, жена ваша э-э-э... догадывается о существующем положении вещей, вы этим терзаетесь, и это же, кстати, послужило причиной ваших тягостных финансовых обстоятельств.
Чернобородый продолжал говорить, а Юрий Борисович уже стоял, наливаясь гневом. Глаза его метали молнии.
- Это что, слежка? Шантаж? - трясущимися губами выговаривал он. Как... как вы смеете?!
- Ради бога, успокойтесь! - воскликнул чернобородый. - Эти сведения из интимной сферы останутся сугубо между нами. И понадобились они только для того, чтобы вам помочь. За ваше твидовое пальто (он кивнул в сторону промокшего бумажного пакета, брошенного на столик) мы намерены предложить цену неизмеримо большую, чем дали бы вам в ломбарде.
- Я выкуплю, я обязательно выкуплю... - забормотал Юрий Борисович, сразу же вспоминая, зачем он пришел в Старый город, и сник, и плечи опустил, и сел в кресло, потушив взор.
- Нет, дорогой Юрий Борисович, выкупить пальто вам не удалось бы никогда. Вы уж не спорьте. Я знаю. Но нам пальто ваше нужно лишь как символ оплаты. Если же вам понравится наш товар, мы отдадим его вам, с пальто в придачу.
- Да ведь мне деньги нужны, - уныло проговорил Юрий Борисович.
- Деньги - пустое, - сказал странный чернобородый. - Я хочу вам предложить нечто гораздо более ценное. Но сначала оденьтесь.
Откуда-то из-за кресла он вытащил рубашку и брюки Юрия Борисовича, уже сухие, и не только сухие, но и отутюженные, вычищенные. Юрий Борисович, стесняясь, стянул с себя халат, переоделся в свое.
- Итак, - сказал, вставая, чернобородый, - прошу оказать любезность и взглянуть на наши товары.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
