Юлия Носовицкая
КОГДА ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ НА ЗАКАТЕ
ГЛАВА 1
Темнота. Непроглядная темнота опустившейся на город ночи. Лишь слабый свет ночных фонарей бросает едва уловимые тени на опустевшие улицы. Город словно погрузился во мглу, такую же невыносимую и мерзкую что охватила душу Ральфа. Но скоро все закончится. Еще один шаг и придет конец его мучениям.
Но это оказалось не так просто. Стоя на крыше двадцатиэтажного дома, Ральф яростно сжал кулаки. Перед его глазами снова возникли видения его прошлой, канувшей в лету жизни: счастливая семья, жена, любимая работа, долгожданный ребенок…
Он рьяно тряс головой, пытаясь отогнать это невыносимое видение. Вся его жизнь рухнула в одночасье, словно хрупкий карточный домик. Отчаянный вздох вырвался из его разбитого на осколки сердца.
Он бросил взгляд на тонущие во мраке ночные улицы, на окна, чьи шторы скрывали мирно спящих людей. Людей, у которых есть будущее, есть надежда. У него же нет ни того ни другого.
Еще шаг… Всего один шаг! Он последний раз посмотрел на небо, словно желая проститься с мерцанием звезд и мягким лунным светом, который он больше никогда не увидит в жизни. И…
Он уже закрыл глаза, чтобы не видеть бездну, куда готов был сорваться, но в этот момент до него донесся чей-то отчаянно молящийся голос:
– Господи, помоги! Спаси его! Я этого не переживу! Спаси его, Ты ведь можешь все! Спаси моего ребенка! – без устали шептал срывающийся от безудержных рыданий женский голос.
Ральф остановился и прислушался. Теперь он ясно мог слышать детский плач, доносившийся из квартиры, расположенной на одном из верхних этажей.
Ему не потребовалось много времени, чтобы определить в какой именно квартире кричал малыш. Одна единственная мысль клокотала в его внезапно прояснившемся сознании: «Я врач, я должен помочь!».
Он осторожно спустился с крыши. В конце концов, расстаться с жизнью он еще успеет, а помощь его нужна немедленно. Размышлять было некогда. Ральф звонил в дверь.
Открыли сразу, даже не спросив «кто?». Детский душераздирающий плач говорил о том, что квартирой он не ошибся.
На пороге стояла молодая женщина лет двадцати; лицо ее выражало отчаянье, и было залито слезами.
– О, я думала, что это «скорая»! – печально воскликнула она, еще плотнее кутаясь в старенький поношенный халат и снова заливаясь горькими слезами, прошептала: – Но они не приедут. Они все равно не приедут.
– Простите, я слышал, что вам нужна помощь. Я врач. Возможно, я смогу помочь, – неуверенно начал Ральф.
Она с сомнением посмотрела на стоявшего на пороге незнакомого высокого стройного с темно-карими глазами мужчину в черном свитере и синих джинсах и тяжело вздохнула.
– Мой ребенок тяжело болен, а я не знаю, как ему помочь. К тому же у меня нет денег, чтобы вызвать хорошего специалиста. – Слезы снова текли по ее пылающим щекам.
– Ну, эта не беда. Мне не нужно от вас никаких денег. – Пожал плечами Ральф.
В глазах молодой женщины появилась слабая искорка надежды.
– Правда? – удивлено проронила она.
– Да. – Уверенно кивнул Ральф и прибавил: – Позвольте осмотреть ребенка?
– Проходите. Я провожу вас к нему, – отойдя от двери, смущено проговорила несчастная мать. На сомнения у нее просто не осталось ни сил, ни времени.
Быстро вымыв руки и войдя в детскую, Ральф склонился над маленьким кричащим тельцем. Прежде всего, он распеленал кроху, завернутого в тугие пеленки, затем осторожно взял его на руки и, расположив у себя на коленях, принялся осторожно массировать.
Он прекрасно разбирался как в народной, так и самой современной традиционной медицине. Этот необычный вид массажа, воздействующий на биологически активные точки, был освоен им во время одной из поездок в солнечную и радушную Индию.
Массаж возымел поразительный эффект. Малыш успокоился и уснул прямо у него на коленях. Ральф бережно перенес его обратно в колыбель. Женщина все это время шептала молитву стоя недалеко от кроватки.
– Не стоит его так сильно пеленать, это неблагоприятно воздействует на его опорно-двигательную и дыхательную системы, а также на внутренние органы. У него проблемы с сердцем и дыхательной системой, – констатировал Ральф, завершив осмотр.
– Да, – подтвердила удивленная произошедшим чудом женщина.
– Не волнуйтесь, это не страшно. Просто нужны лекарства, – проговорил он и, направляясь к выдоху, прибавил: – Я скоро вернусь.
Он вышел и быстрым шагом направился в соседнюю аптеку. Странное чувство охватило все его естество. Непонятное, неведомое, но несказанно мощное. Будто впервые в жизни он совершал что-то поистине значимое. Он шел по темной ночной улице, словно одержимый одним лишь желанием – помочь этой несчастной женщине и ее сыну.
Он брел, не обращая никакого внимания на мягкий лунный свет, освещающий крыши многоэтажных домов. Крыши, с одной из которых еще совсем недавно он готов был сорваться. Но теперь ему было не до этого. Ведь теперь он был кому-то по-настоящему нужен. Теперь он мог кому-то помочь. Похоже, он даже не заметил, как его жизнь снова обрела смысл. И он просто не имел права с ней расставаться, по крайней мере, сейчас.
Вернулся он быстро. С лекарствами и какими-то детскими смесями в руках.
– Вот. Это поможет. – Кладя на стол купленные им припасы, сказал Ральф. – Я выпишу вам рецепт. Принесите, пожалуйста, листок бумаги, – попросил он.
– Д… да, конечно, – заикаясь от изумления, сдавлено прошептала молодая женщина и, схватив с полки старенькую тетрадь, протянула ее неожиданному спасителю.
Она стояла рядом с ним и, молча, наблюдала за его решительными и уверенными действиями, не в силах вымолвить ни слова. От удивления и шока от всего происходившего ее словарный запас резко ее покинул.
– Не бойтесь. Заболевание вашего малыша излечимо. Будете неделю давать ему лекарства и кормить специальными отварами и смесями, все пройдет, – сосредоточено расписывая питание, и лечение малыша по часам говорил он. – Это поможет, – прибавил Ральф, протягивая список, качающий от изумления головой женщине.
– Кто вы? Ангел? Бог? Или святой посланник Небес? – со слезами на глазах вымолвила она.
– Всего лишь человек. Самый обычный грешный человек. – Пожал плечами Ральф и впервые за долгое, мучительно долгое время уголки его плотно сжатых губ тронула улыбка.
– Вы даже не представляете, что вы для нас сделали! – не сдерживая больше слез радости в порыве благодарности воскликнула молодая женщина. – Вы… вы… спасли жизни моему сыну! – задыхаясь от нахлынувших чувств, сдавлено прошептала она, прижав руки к груди.
– Вы глубоко заблуждаетесь! – тяжело вздохнув, возразил Ральф и горько усмехнулся: – Это вы спасли мне жизнь.
Женщина устремила на него ничего не понимающий взгляд.
– Мы? – удивлено проронила она.
– Именно, – подтвердил он.
– Вы, наверное, шутите? – удивленно улыбнулась мать спасенного им ребенка.
– Нисколько. – Покачал головой Ральф. – Но эта долгая история, – прибавил он, направляясь к двери и испытывая чувство невероятного удовлетворения вперемешку с дикой усталостью.
– О, постойте! – остановила его женщина, и поспешно сняв с шеи тоненькую серебряную цепочку, протянула ее Ральфу. – Мне бы очень хотелось отблагодарить вас, но это, к сожалению, все, что я могу вам предложить.
Ральф улыбнулся и мягко отодвинул ее протянутую с подарком руку.
– Мне ничего не нужно. Вы сделали для меня куда больше, чем думаете.
– Но это от всего сердца. – Ее лицо было настолько открытым и искренним, а глаза, излучающие такой теплый, лучистый свет смотрели на него умоляюще. Ласковый свет души, по которому так неистово стосковалось сердце Ральфа, возымел на него мгновенный эффект.
Ральф невольно улыбнулся и произнес:
– Хорошо, если вы действительно хотите меня отблагодарить, принесите, пожалуйста, стакан воды. Этого будет вполне достаточно. Честно говоря, я просто умираю от жажды! – Он с удивлением обнаружил, что ему почему-то совсем не хотелось покидать порог этого простого, лишенного какой-либо внешней роскоши, но такого уютного дома.
Лицо женщины озарила улыбка, создавшая легкие ямочки на ее худых щеках; улыбка, благодаря которой она казалась еще моложе.
– Боже, какая же я глупая! Даже не предложила вам воды! – всплеснула руками она.
– Вам было не до этого.
– Я поставлю чай. Проходите на кухню. Вы ведь не откажитесь от чая? – оживлено залепетала она.
– Не откажусь, – согласился Ральф, испытывая легкое головокружение, вспомнив, что уже два дня ничего не ел и не пил: не до еды было ему все это время.
– Проходите! – повторила она, провожая его на кухню.
Ральф не заставил просить себя дважды.
На кухне было тепло и уютно. Несмотря на то, что это было совсем маленькое помещение с облупленными стенами и низким потолком, оно словно было пронизано светом и любовью – светом и любовью, которых Ральф был теперь лишен.
