Алла Сергеевна Намазова
Бельгийская революция 1830 года
Введение
Малые страны Западной Европы, в том числе и Бельгия, в последние годы привлекают большое внимание советских историков. Различные аспекты новейшей истории этой страны нашли освещение в работах Ю.Н. Панкова[1], Е.В. Рубинина[2], Л.И. Соловьевой[3], М.А. Неймарка[4], Е. Павличук[5]. Однако проблемы новой истории Бельгии советскими исследователями до сих пор почти не изучались[6].
Небольшая по размерам территории и численности населения, Бельгия в силу выгодного географического положения издавна служила объектом военной и политико-экономической экспансии крупных европейских держав. Она неоднократно становилась театром военных действий, и не будет преувеличением сказать, что в Европе почти не было войны, которая не коснулась бы территории этой страны. Интересы крупных государств Европы тесно переплетались в Бельгии, столкновение этих интересов играло немалую роль в создании самостоятельной независимой Бельгии, и еще большую, пожалуй, в ее дальнейшей политической жизни, вплоть до сегодняшних дней. Однако следует подчеркнуть, что на протяжении всей истории подчинения Бельгии различным странам и правительствам ее народ упорно стремился к самостоятельности.
Начиная с битвы при Куртре в 1302 г., когда фламандцы наголову разбили французскую королевскую армию, в бельгийской истории было немало славных страниц. Среди них достойное место занимали революционные выступления народных масс, в частности Гентское восстание 1539–1540 гг., исследованное советским историком А.Н. Чистозвоновым[7], брабантская революция конца XVIII в. и, наконец, бельгийская буржуазная революция 1830 г. Бельгийские провинции, входившие в состав Нидерландов, стали ареной ранней буржуазной революции XVI в.[8], сочетавшей в себе антифеодальную борьбу с национально-освободительной войной против испанского господства.
Нидерландская революция на территории Бельгии завершилась реставрацией испанского господства и католицизма, феодальной реакцией. Северные же Нидерланды (Голландская республика) добились независимости, и с тех пор развитие Южных Нидерландов, т. е. Бельгии, и Северных Нидерландов пошло в различных направлениях.
В начале XVIII в., после войны за испанское наследство, Бельгия переходит под власть династии Габсбургов и превращается в австрийскую провинцию. Но переход от одних властителей к другим нисколько не улучшил экономического и политического положения Бельгии. До самого конца XVIII в. Бельгия оставалась отсталой страной, в которой хозяйничали феодалы и католическое духовенство и которую обирала сначала испанская, а затем австрийская королевская власть, ее наместники и чиновники.
В 1794 г. бельгийские провинции освободились от почти векового австрийского господства, подорванного в значительной степени брабантской революцией 1789–1790 гг., и затем были включены в состав Франции[9].
Сравнительно недолгий период французского господства оставил в Бельгии глубокие следы. Главные завоевания Великой французской революции: уничтожение сословного феодального порядка, гражданское равенство, введение общего для страны французского законодательства, а также административного и судебного устройства и, наконец, провозглашенная французами свобода судоходства по Шельде (закрытой до того в течение 144 лет) — имели большое значение для развития бельгийских провинций, дали толчок росту торговли и промышленности, способствовали росту буржуазии и рабочего класса.
После поражения Наполеона судьбу покоренных им народов, в том числе и бельгийского, должен был решить Венский конгресс. Его участники — страны-победительницы стремились прежде всего перекроить карту Европы, подвергшуюся большим изменениям в результате завоевательной политики Наполеона Бонапарта.
Венский конгресс, как известно, увековечил политическую раздробленность Германии, Италии и Польши. Грабительский характер актов Венского конгресса раскрыл Ф. Энгельс. В работе «Положение в Германии» Энгельс называл Венский конгресс «конгрессом крупных и мелких деспотов», собравшихся для того, «чтобы разделить награбленное добро и денежные премии и выяснить, в какой мере может быть восстановлено дореволюционное положение вещей. Народы покупались и продавались, разделялись и соединялись, исходя только из того, что больше отвечало интересам и намерениям их правителей»[10].
Одним из актов Венского конгресса было создание в Европе нового государства — Нидерландского королевства, насильно соединившего бельгийский народ, вопреки его экономическим интересам, языку и религии, с Голландией.
Инициатором этого была английская дипломатия, которая стремилась создать из объединенной Бельгии и Голландии более сильное государство, способное противостоять Франции. Еще в начале 1814 г. английские дипломаты начали активную подготовку к заключению соответствующей конвенции. Лондонский кабинет предложил союзным державам присоединить бельгийские провинции к Голландии. Император Александр I одобрительно отнесся к английскому предложению. Однако в ноте от 22 февраля 1814 г.[11] министр иностранных дел России К.В. Нессельроде известил лорда Каслри, что царь согласится на увеличение территории Голландии, если Голландия и Англия возьмут на себя уплату части долга России, полученного ею в виде займа от голландского банкирского дома Гоне и Ко. Русское предложение вызвало возмущение английского министра, который решительно отказался представить парламенту такую комбинацию. Но с марта 1815 г. в настроениях английского кабинета произошли существенные изменения, и уже 7 мая, т. е. за три недели до подписания акта о создании Нидерландского королевства, русский посол в Англии X.А. Ливен, лорд Каслри и нидерландский уполномоченный подписали конвенцию о переводе части русского долга в 50 млн. флоринов на Англию и Голландию. Король Нидерландов охотно согласился на эту сделку, ««желая должным образом вознаградить союзные державы за освобождение его страны», а также за аннексию Бельгии, на которую он не имел ни малейшего права». Что же побудило Англию изменить свое первоначальное мнение? Как писал К. Маркс, причиной этого было желание Англии «компенсировать Голландию за учиненный по отношению к ней грабеж — захват ее колоний у мыса Доброй Надежды, а также Демерары, Эссекибо и Бербиса»[12].
Таким образом, акт о создании Нидерландского королевства можно рассматривать как сделку, весьма выгодную великим державам, интересы же народов они не принимали в расчет.
Талейран, участвовавший в Венском конгрессе, в своих мемуарах справедливо писал: «Создание нового Нидерландского королевства, решенное еще до заключения мира, было, несомненно, враждебным против Франции мероприятием; оно было задумано с целью создания вблизи нее неприязненного к ней государства, которое потребность в защите делала естественным союзником Англии и Пруссии. Следствия этого замысла казались мне, однако, менее опасными для Франции, чем это предполагалось, т. к. молодому королевству предстояла большая работа по своему укреплению. В самом деле, составленное из двух стран, разделенных старинной враждой, противоположных по стремлениям и интересам, оно на долгие годы обречено быть слабым и неустойчивым»[13]. Последующие события подтвердили мнение французского дипломата. Новое государство оказалось непрочным.
Июльская революция 1830 г. во Франции всколыхнула революционное движение во многих странах Европы. В сентябре 1830 г. вспыхнули волнения в некоторых государствах Германского союза (Саксонии, Брауншвейге, Гессене, Ганновере, Баварии), в результате которых там были введены либеральные конституции и возобновлены аграрные реформы. 29 ноября 1830 г. началось восстание в Варшаве, подавленное царскими войсками только в сентябре 1831 г.
В феврале 1831 г. произошли восстания в итальянских герцогствах Парме и Модене и в принадлежавшей папе римскому Романье. Эти выступления были подавлены австрийцами. Под влиянием Французской революции усилилась борьба за парламентскую реформу в Англии, за демократизацию швейцарской республики, борьба против абсолютистской реакции в Испании, Таким образом, почти вся Европа находилась в состоянии революционного брожения. Оценивая влияние Июльской революции во Франции на подъем революционного движения в Европе, Ф. Энгельс писал: «…три дня в Париже дали сигнал для общего взрыва недовольства буржуазии, аристократии и народа во всей Европе. Аристократическая польская революция была подавлена; французской и бельгийской буржуазии удалось обеспечить себе политическую власть. Английская буржуазия также добилась этой цели посредством билля о реформе. Восстания в Италии, частью народные, частью буржуазные, частью национальные, были подавлены. А в Германии многочисленные восстания… свидетельствовали о наступлении новой эры оживления народных и буржуазных движений»[14].
